Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен - Елена Агеева

Какую бы нежность мы ни питали к своим друзьям или близким, никогда не бывает, чтобы счастья другого оказалось достаточно для того, чтобы сделать и нас счастливыми.

Когда я вижу человека, превозносящего разум, я готов держать пари, что он неразумен.

Красноречив тот, кто даже непроизвольно заражает своей верой или страстью ум и сердце ближнего.

Красноречие, вероятно, наиболее редкий, равно как и самый изящный из всех талантов.

Кто ищет славы на пути добродетели, тот лишь требует награды по заслугам.

Кто не знает цену времени, тот не рожден для славы.

Кто неспособен выдумывать небылицы, у того один выход – рассказывать были.

Кто неспособен к великим свершениям, тот презирает великие замыслы.

Кто презирает людей, тот обычно считает себя великим человеком.

Кто способен все претерпеть, тому дано на все дерзнуть.

Кто уважает себя, внушает почтение другим.

Легкомысленные люди склонны к двоедушию.

Легкомыслие – отсутствие порядка и глубины в мыслях.

Легче всего уничтожить ту партию, в чьей основе лежат доводы благоразумия.

Легче навести на себя лоск всезнайства, чем приобрести немногие, но прочные знания.

Легче рисоваться многими знаниями, чем хорошо владеть немногими.

Ленивые всегда собираются что-то сделать.

Лжец – человек, не умеющий обманывать, льстец – тот, кто обманывает обычно лишь глупцов.

Лжецы угодливы и кичливы.

Лицо человека выражает и его характер, и темперамент. Глупое выражает лишь физические свойства – например крепкое здоровье и т. д. И все-таки нельзя судить о человеке по его лицу, ибо физиономии людей, равно как манера держать себя, отличаются переплетением столь различных черт, что тут очень легко впасть в заблуждение, не говоря уже о несчастных обстоятельствах, которые обезображивают природные черты и не позволяют душе отразиться в них, – например оспины, болезненная худоба и пр.

Лишь мелкие люди вечно взвешивают, что следует уважать, а что – любить. Человек истинно большой души, не задумываясь, любит все, что достойно уважения.

Лучшая опора в несчастье не разум, а мужество.

Любая страсть, владеющая человеком, как бы открывает прямой доступ к нему.

Любовный порыв – первый творец рода человеческого.

Любовь сильнее самолюбия: женщину можно любить, даже когда она презирает вас.

Любящая женщина или раба, или деспот.

Люди всегда ненавидят тех, кому причиняют зло.

Люди мелкого ума чувствительны к мелким обидам; люди большого ума все замечают и ни на что не обижаются.

Люди не в силах устоять перед лестью, и даже понимая, что им льстят, все равно попадаются на эту удочку.

Люди обычно мучают своих ближних под предлогом, что желают им добра.

Люди от природы настолько склонны подчиняться, что им мало законов, управляющих ими в их слабости, им недостаточно повелителей, данных судьбой, – им подавай еще и моду, которая предписывает человеку даже фасон башмаков.

Люди презирают литературу потому, что судят о ней, как о ремесле, – с точки зрения полезности ее для успеха в жизни.

Люди редко примиряются с постигшим их унижением: они попросту забывают о нем.

Люди с пылкими характерами редко бывают постоянны в дружбе.

Мало бывает несчастий безысходных; отчаяние более обманчиво, чем надежда.

Мало кому удавалось совершить великое деяние по чужой подсказке.

Меланхолики пылки, робки, неспокойны, и в большинстве случаев лишь честолюбие да гордость спасают их от тщеславия.

Мечты о великом обманчивы, зато они развлекают нас.

Молодые люди меньше страдают из-за своих оплошностей, чем от благоразумия стариков.

Молодые люди плохо знают, что такое красота: им знакома только страсть.

Мужество помогает в несчастьях больше, чем разум.

Мужество – светоч в превратной судьбе.

Мы восприимчивы к дружбе, справедливости, человечности, состраданию и разуму. Не это ли есть добродетель, друзья мои?

Мы знаем бесполезных вещей больше, чем необходимых.

Мы куда усердней подмечаем у писателя противоречия, часто мнимые, и другие промахи, чем извлекаем пользу из его суждений, как верных, так и ошибочных.

Мы не доверяем даже умнейшим людям, когда они советуют, как вести себя, но не сомневаемся в непогрешимости собственных советов.

Мы считаем себя вправе осчастливливать человека за его собственный счет и не желаем, чтобы он был счастлив сам по себе.

Мы так хотим заслужить уважение, что порою и впрямь становимся достойны его.

Надежда – единственное благо, которым нельзя пресытиться.

Надежда – самое полезное или самое губительное из всех жизненных благ.

Наиболее ненавистный род неблагодарности, но вместе с тем самый обычный и наиболее исконный – это неблагодарность детей по отношению к родителям.

Наивность лучше дает себя понять, чем точность: это язык чувства, он предпочтительнее языка воображения и разума, поэтому он прекрасен и общепонятен.

Наслаждение есть плод труда и награда за него.

Насмешка – детище удовлетворенного презрения.

Насмешка – хорошее испытание для самолюбия.

Наш разум скорее проницателен, нежели последователен, и охватывает больше, чем в силах постичь.

Наши заблуждения и разногласия в области морали происходят потому, что мы смотрим на людей, как если бы они могли быть совершенно дурными или совершенно хорошими.

Не будем принимать на веру ходячее мнение, будто все заложенные в природе вещей удовольствия порочны. Что ни век, что ни народ, то новый набор воображаемых пороков и добродетелей.

Не иметь ни одного достоинства так же невозможно, как не иметь ни одного недостатка.

Не следует высмеивать общепринятые взгляды – это лишь раздражает, но вовсе не обескураживает их защитников.

Неблагодарность самая гнусная, но вместе с тем и самая исконная – это неблагодарность детей к родителям.

Небольшое преимущество – иметь живой ум, если не имеешь верности суждения: совершенство часов не в быстром, а в верном ходе.

Неизменная скупость в похвалах – вечный признак посредственного ума.

Нельзя быть справедливым, не будучи человечным.

Немного великих дел можно свершить по совету.

Ненависть слабых менее опасна, нежели их дружба.

Необходимость избавляет нас от трудностей выбора.

Непринужденная беседа – лучшая школа для ума.

Несовершенство наших познаний отнюдь не более очевидно, чем их подлинность, и если их недостаточно для доказательства с помощью рассудка, этот недостаток с лихвой восполняется чутьем.

Несправедливость всегда оскорбляет наши чувства – разве что она приносит нам прямую выгоду.

Нет ничего полезнее доброго имени и ничто не создает его так прочно, как достоинство.

Нет покровителей надежнее, чем наши собственные способности.

Нет правил более изменчивых, нежели правила, внушенные совестью.

Нет утраты болезненней и кратковременней, чем утрата любимой женщины.

Нет человека настолько остроумного, чтобы никогда не быть скучным.

Неученость не есть недостаток ума, а знание не есть признак гения.

Низок душою тот, кто стыдится своей дружбы с людьми, чьи недостатки стали всем известны.

Ничто не может успокоить завистника.

Ничто так не унижает человека, не делает его таким жалким, как тщеславие; оно – ярчайшая примета посредственности.

Новизна – единственная неоспоримая примета гения.

О людях надо судить не по тому, чего они не знают, а по тому, что знают, и насколько глубоко.

Об иных людях лучше промолчать, чем похвалить их по заслугам.

Обойти высокопоставленного человека с помощью лести нетрудно, но еще легче обольстить себя упованиями на него: надежда обманывает чаще, нежели хитрость.

Обычная глупость удачников – мнить себя ловкими умниками.

Одиночество для ума – то же, что голодная диета для тела: порой оно необходимо, но не должно быть слишком продолжительным.

Одна мода исключает другую: человеческий ум слишком узок, чтобы одновременно ценить многое.

Опасайтесь робких.

Опыт, показывающий, насколько ограничен наш разум, учит нас покоряться предрассудкам.

Отсутствие сердца восполняется самодовольством.

Отчаяние довершает не только наши неудачи, но и нашу слабость.

Отчаяние есть величайшее из наших заблуждений.