Не все НПС попадают 2 - Ольга Войлошникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девчонки пожали плечами и слезли с крыс. После перехода у балерины и крысок особо ничего видно не было, но лаковые чёрные Алисины туфельки покрылись белёсым налётом. И ноги слона тоже. Это что, типа — намёк такой? Вы вступаете на территорию белой королевы? Петька представил, как на его босых ногах будут смотреться эдакие беленькие носочки, и перескочил ручей, не вступая в воду.
— Если что, всем скажем, что я читать не умею, — заговорщицки сказал он девчонкам и двинулся вперёд. — Пошли! Держим ухо востро.
Парк был огромным, регулярным (то есть, в нём всё было очень геометрично, чётко, выглажено и подстрижено). А ещё он был белым. Нет-нет, не снежным. Просто белым. Дорожки посыпаны белым песком. Бордюры, вазы и скамейки из белого мрамора. Белые фонтаны с такой же белой водой, как в ручье. Аккуратные цветники и стриженные под шарики и пирамидки кусты изобиловали белыми цветами. И даже проглядывающая зелень была белёсой. Петька заподозрил, что всё дело в этой подосланной воде — и оказался прав. Первая же группа садовников, которую они встретили, поливала ею газоны.
Человечки в хламидах с достоинством «шестёрка бубей» проводили их подозрительными взглядами, и буквально через два поворота их могучая кучка наткнулась на патруль. Червовый валет, возглавляющий отряд червовых же десяток, скроил свирепую рожу (как и положено капитану патруля королевского парка при встрече с группой неустановленных лиц), но тут его взгляд упал куда-то Петьке за спину. Валет торопливо сдёрнул с головы шляпу и начал кланяться, подметая страусиными перьями дорожку. Десятки сгибались вслед за ним ещё усерднее.
Наконец необходимое количество поклонов было отбито, валет прижал к груди свою шляпу и торжественно произнёс:
— Добро пожаловать, Ваше Величество! Мы не были предупреждены о Вашем визите, но немедленно доложим о Вас Королеве!
Петька обернулся. Алиса стояла, с недоумением приподнимая полы неожиданно удлинившегося — и почерневшего! — платья.
Красиво, — оценил Петька, — сразу видно — королева. Шляпка тоже исчезла, вместо неё голову прикрывала чёрная кружевная накидка, увенчанная маленькой чёрной короной.
— Ух ты, шикарно! — восторженно оценила Маша. — Ну всё, теперь королева точно тебя примет, можешь идти.
— Я боюсь одна, — честно ответила Алиса.
Девчонки дружно уставились на Петьку.
А что, приключение не хуже другого, — в очередной раз подумал он:
— Пошли, девки! Зря, чтоль, мы сюда пёрлись?
Валет с беспокойством оглядел крыс и слона:
— Животных придётся разместить на скотном дворе.
— В чистом загоне! — сурово сдвинула брови Маша.
— И накормить! — чувствуя, что идёт масть, добавила Алиса.
Десятки подхватили крыс под уздцы, опасливо окружили слона и исчезли за кустами.
— Прошу следовать за мной! — церемонно кивнул валет.
— Шагай уже! — буркнул Петька. — А то с вашими расшаркиваниями до ночи тут простоим…
Валет возмущённо зыркнул и пошёл вперёд.
А Петька шёл и думал. Занятно, как в этом Зазеркалье всё перемешано: шахматы и карты. И почему, интересно, все патрульные были червовой масти?
— Ой, какой огромный парк! — с ужасом воскликнула Маша, прервав его мысли.
Они поднялись на небольшой вал, с которого открывался вид на всю дворцовую территорию. И парк был, воистину огромен. Непонятно вообще, как такой огромный парк в принципе вместился в одну клетку локации. Где-то далеко-далеко, у самого горизонта, просматривался королевский дворец.
— Это сколько ж мы идти будем! — присвистнул Петька.
— Две минуты, господа, — самодовольно ответил валет, — мы ведь пойдём через лабиринт.
— Ещё и через лабиринт? — поразилась Алиса. — Там же все эти ходы и повороты!
— И тем не менее, — склонил перед ней голову валет, — всякий, кто служит в белом дворце, знает, что кратчайший путь сквозь парк проходит через лабиринт, поверьте мне.
И они пошли через лабиринт, поднимающийся толстыми стенками живой белёсой изгороди. И через минуту казалось, что теперь они никогда не найдут выхода из этих узких коридоров. А ещё через минуту очередной поворот вывел их на мраморную площадку перед входом во дворец.
— Прошу, — вновь поклонился валет, и они пошли вверх по широкой лестнице.
В широких двустворчатых дверях стоял ещё один валет, тоже червовый. Он попытался пропустить только Алису, но Петька нахально заявил, что королеву вполне могут сопровождать представители дипломатического корпуса. Он вот — военный атташе, а балерина — консультант по культуре. Валет стушевался и пропустил всех.
СУД
Внутри дворца царил полнейший сюрреализм: жабы в корсетах, ходячие рыбы под зонтиками и тому подобное. Люди, впрочем, тоже были — по большей части в напудренных париках и пышных костюмах. Вся эта публика стекалась через широкие двустворчатые двери в большой зал, в котором виднелись уходящие амфитеатром ряды сидений. Должно быть, зал заседаний? — подумал Петька, и не ошибся.
Валет на пару секунд исчез, затем появился снова:
— Прошу прощения, Ваше Величество! Наша королева сейчас будет вершить суд, придётся немного подождать. Не желаете поприсутствовать на заседании?
Алиса пожелала, и их препроводили в боковую парадную ложу, из которой можно было разглядывать весь зал и круглую площадку в самом низу, где за длинным столом рассаживались присяжные (сплошь какой-то животный мир), за отдельным — судья с молотком (жаба в парике), и на нарядном постаментике стояло королевское кресло с королевой в комплекте.
Королева оказалась дамой довольно рослой, худощавой, но с круглым лицом. В белом платье, пышном, как свадебный торт. Волосы (белые, конечно же) были уложены в замысловатую причёску, поверх которой сияла огромная белая корона. Что сказать, такую королеву не перепутаешь со вчерашней пешкой, которая пробилась в дамки.
Королева откровенно скучала.
На площадку выскочил кролик, только маленький, едва Петьке до пояса, и белый. Из одежды на кролике имелось: жилет, пиджак, галстук-бабочка и высокий цилиндр, всё дико ярких цветов. Штаны не предусматривались.
— Твой? — спросил Петька Алису.
Та покачала головой.
— Нет. Мой был почти чёрный и большой, выше даже тебя, на целую голову, а может и больше.
— Понятно. Ждём.
Кролик расправил бумажный свиток и объявил:
— Слушается дело о шпионаже!
Раз-два-три-четыре-пять,
Вышел кролик погулять,
Был он чёрным, а не белым,
И хоть прятался умело,
Только мы его схватили,
В клетку сразу посадили,
Потому что он — шпион!
Кто шпион — тот выйди вон!
Кролик шаркнул лапкой, сдёрнул цилиндр и поклонился королеве, низко свесив уши. Королева зевнула и подперла щёку ладонью, осмотрела зал…
— А где обвиняемый?
Присяжные подпрыгнули на своей лавке и начали нервно переглядываться. Белый кролик заметался перед столом судьи:
— Упущение! Чудовищное упущение! Приведите обвиняемого!
Позади ряда присяжных открылась дверца, из которой показались две рослые бубновые десятки. Так-так, бубновые, судя по всему, — это тюремная стража, в отличие от червонной дворцовой. Между десятками шёл обвиняемый, и из-за сидящих присяжных его сперва не было видно. Это был кролик. Тёмно-тёмно серый, почти чёрный. Маленький, даже ниже белого кролика-распорядителя. Но вот одежда…
Алиса резко наклонилась вперёд, приникла к балконному ограждению.
— Он? — спросил Петька.
— Да!
— А как же рост? — удивилась Маша.
— Я не знаю… — Алиса была явно растеряна, — Может, он глотнул из бутылочки больше, чем нужно?
Оп-па! — Петька поставил мысленную пометочку, — мерка нужна для уменьшительной микстурки, во избежание таких вот… сюрпризов.
Кролик понуро уселся на место для преступников, огороженное решёткой, и Петька подумал, что он, наверное, в шоке. Вот ты был большой и страшный — и вдруг этакое недоразумение…
Королева разглядывала подсудимого, наклоняя голову то вправо, то влево.
— Ну, что. Тут, по-моему, дело ясное…
Белый кролик подскочил и начал что-то нашёптывать ей в ухо. Королева отстранилась и переспросила довольно громко:
— Н-да? Украсит заседание?
Кролик отчаянно выпучил глаза:
— Конечно, Ваше Величество! Такой талант!
Королева побарабанила ноготочками по подлокотникам:
— Ну, хорошо. Только недолго!
— Вызывается первый свидетель! Придворный поэт! — объявил кролик, и на площадку вышел человечек, до зубовного скрежета напомнивший Петьке эльфа-менестреля.
— Говори! — велела королева, и поэт начал:
— Чернее чернь,
Синее синяки,
Забавнее забавные забавы,
Принёс под нос и положил носки,
Прованские прованивают травы…
— Браво! Браво! — закричала публика. Поэт раскланялся.
— Вызывается
