Любовь кинозвезды - Кэрол Мортимер

Все были настолько поглощены разговором, что даже не слышали, как Гидеон подъехал к дому.

Гидеон с презрением оглядел всех и остановил взгляд на Мэдисон.

Побледнев, она тихо сказала:

– Мы не ожидали, что ты приедешь так скоро.

– Возможно, – недовольно ответил он. – Но я имею больше прав, чем вы все, находиться здесь. И попрошу всех покинуть мой дом. А я посижу и подожду, пока вы уберетесь отсюда.

Он подошел к креслу и удобно расположился в нем.

– Мэдисон, можешь продолжать свою реплику при мне. Кажется, ты остановилась на словах: «Я знаю, Гидеон…» – холодно напомнил он.

Растерянная Мэдисон посмотрела на свою мать, не зная, как ей поступить. Мать волновалась не меньше дочери. Ее руки подрагивали, лицо было очень бледным, всегда гордо поднятая голова опустилась.

Мэдисон глубоко вздохнула, понимая, что не стоит больше медлить, и договорила:

– Я хотела сказать… сказать…

– Нет, Мэдисон, – прервала ее Сюзан. – Я не хочу, чтобы ты что-то говорила. Я… – Нервничая, она встала и посмотрела на Берна. – Гидеон, ты не все знаешь из того, что произошло тридцать лет тому назад…

– Что мне надо, я знаю, – зло ответил он.

– Нет, не знаешь, – настаивала она, отрицательно помотав головой.

Сюзан выглядела сейчас старше своих пятидесяти трех лет.

Мэдисон стало жалко маму. Что бы она ни услышала, она все равно будет любить ее, и ничто не сможет изменить ее отношение к матери.

– Многое произошло тридцать лет тому назад, но одного ты не знаешь, – начала Сюзан. Она хотела продолжить, но слезы не давали ей говорить.

Тогда выступил вперед Джонни и решительно сказал:

– Гидеон, правда заключается в том, что ты мой брат.

Мэдисон остолбенела с открытым ртом. Конечно, она догадывалась, но не предполагала, что Джонни так прямо сообщит невероятную новость.

Когда они были в больнице у Клэр, она обратила внимание, что Джонни и Гидеон очень похожи друг на друга: темные волосы, серые глаза, квадратной формы подбородок, одинаковые рост и фигура. К тому же еще с первого дня знакомства Мэдисон все время казалось, что Гидеон ей кого-то напоминает, а теперь, увидев их рядом, она убедилась в необыкновенном сходстве.

Оказывается, Джонни – сын Джона Берна, а не Малколма Макгира.

Теперь стало абсолютно ясно, что любовная связь матери и известного киноактера Джона Берна – реальность.

Мэдисон взглянула на Гидеона, пытаясь разобраться, какое впечатление произвела на него новость. Он продолжал спокойно сидеть в кресле с презрительным равнодушием на лице, как будто ничего нового не услышал. Только в глазах его было заметно беспокойство, а квадратный подбородок нервно вздрагивал.

Мэдисон подумала, что, если бы ей сообщили, что у нее есть брат, о существовании которого она даже подозревала, она не смогла бы оставаться такой спокойной.

Обратившись к Эдгару, Гидеон сказал:

– Я еду обратно в больницу. Похоже, вы с Клэр очень сблизились в последнее время. Скорее всего, вы сговорились и сумели подсунуть мне Мэдисон на роль Розмари в моем фильме.

Покраснев, Эдгар произнес:

– Я думаю, что слово «сговорились» совершенно не подходит в данном случае…

– Ты так считаешь? – перебил его Гидеон. – Достаточно вспомнить, что Клэр сообщила тебе название ресторана, в котором я обычно обедал с ней во время перерыва, Клэр всегда старалась заступиться за Мэдисон, именно Клэр сообщила тебе по телефону о нападении на меня и о том, что я попал в больницу, чтобы ты мог предупредить Мэдисон. – Он с раздражением покачал головой и продолжал: – Я могу назвать множество подобных ситуаций, заставивших меня убедиться в том, что вы с Клэр действуете сообща.

Тяжело вздохнув, Эдгар произнес:

– Я думаю, не стоит объяснять тебе, почему мы с Клэр так поступали?

– Думаю, что не стоит, – согласился Гидеон.

– Ну а как насчет того, что Джонни только что сказал тебе? – нетерпеливо спросил Эдгар. – Я так понимаю, что ты хорошо расслышал его слова.

– Конечно, расслышал.

Гидеон вскочил с кресла, сжав кулаки.

– Гидеон…

Мэдисон хотела подойти к нему.

– Не надо, Мэдисон. – Он холодно посмотрел на всех, а затем, повернувшись к Эдгару, сказал: – Ремингтон, я слышал слова Джонни. Но я их игнорирую, и вообще я игнорирую вас, – он показал на Сюзан и Джонни.

– Напрасно, – взволнованно проговорила Мэдисон, – посмотри на Джонни. Пожалуйста, только посмотри на него. Разве ты не видишь, как вы похожи друг на друга? Мой отец – блондин, а у вас обоих темные волосы. Я не сомневаюсь, что Джонни – мой брат, но теперь я поняла, что он и твой брат тоже. Гидеон, посмотри на него! – Она заплакала, не в состоянии больше сдерживаться. – Прошу тебя, Гидеон, только посмотри на него!

Но у Гидеона не было желания признавать Джонни Макгира своим братом. Большую часть своей жизни он прожил один и от появления нового родственника в восторг не пришел.

Недовольно посмотрев на Сюзан Делейни, Гидеон проговорил:

– Вы, кажется, утверждали, что у вас не было любовной связи с моим отцом?

– Нет, не было, – тихо ответила Сюзан и, повернувшись к Эдгару, посмотрела на него умоляющим взглядом. – Эдгар, ты все затеял… Сейчас я не знаю, что ответить на вопрос Гидеона. Я не знаю, как объяснить, что произошло между мной и его отцом.

С трудом сдерживая волнение, она облизнула губы. Гидеон вспомнил, что Мэдисон тоже поступает так, когда очень нервничает.

– Не надо так переживать, – сказал Гидеон и, посмотрев на Джонни, произнес: – Если все, что ты сказал мне, правда…

– О! Конечно, правда! – решительно ответил Джонни. – Мама все рассказала, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Моей отчим Малколм Макгир тоже знал об этом. И они оба хотели, чтобы мне стало известно имя моего настоящего отца.

Гидеон ощутил боль в груди, ведь он так любил своего отца. Он был уверен, что и отец обожает его, но, когда тот покинул его мать, Гидеон понял, что Джон Берн бросил и его тоже.

– Гидеон, – мягко сказал Джонни, – не мог бы ты сейчас прогуляться со мной?

Нет! Он даже слышать не хочет… Иди с ним, Гидеон, тебе же не семь лет, шептал ему внутренний голос. Конечно, каждый человек разводится, думал Гидеон, когда перестает любить. Однако, разведясь, он должен продолжать любить своего ребенка и не отказываться от него. Душевная боль из-за потери отца жила в нем всю жизнь. И хотя он совершенно не собирается делить память об отце с каким-то парнем, который утверждает, что его отец тоже Джон Берн, он, так и быть, пойдет с ним прогуляться.

– Хорошо, пойдем, – обратился он к Джонни, – но не говори мне больше ничего, не дави на меня.

– Ну что ж, как скажешь – ответил Джонни.