Жития Святых — месяц февраль - Димитрий Ростовский

Тогда человек тот, едва имея возможность от плача и рыдания говорить, сказал святому:

— О, человек Божий! чего же еще более желаешь, чтобы я тебе рассказал? Просвещенный живущею в тебе благодатью Божией, ты сам, прежде моего исповедания, сказал о моем тяжком грехе. Как я вижу, тебе всё известно, что я делал тайно. Однако, если ты приказываешь, я во всеуслышание расскажу о беззаконии своем.

И начал человек тот подробно рассказывать перед всеми, как, где и из-за чего убил в пути друга своего, исповедуя грех сей с рыданием и смирением; потом, припав к ногам святого Луки, он стал молить святого, дабы не оставлял его увязшим в диавольских сетях. Святой же, много поучив человека того и наставив его на путь спасения, отослал его к священникам.

Всё это рассказано, чтобы показать прозорливость святого Луки, как он провидел даже тайные человеческие согрешения.

Да будет позволено сказать и о другом подобном случае.

Один корабельщик, по имени Димитрий, часто приплывая на своем корабле к пристани, которая находилась недалеко от келлии святого, хорошо с ним познакомился, и когда приходил к нему, то сподоблялся его святых молитв и наслаждался его беседами. Однажды, пристав к берегу и собираясь идти к преподобному, он задумал явиться к нему не с пустыми руками, но принести ему что-либо от своего улова; он часто у той пристани ловил рыбу, но на этот раз, закидывая вместе с своими матросами в море удочки, он ничего не выудил, и весь день трудился понапрасну. Но, уже поздно вечером, он, вспомнив о преподобном Луке, закинул удочку во имя его, и ему попалась такая большая рыба, что он едва извлек ее из воды; потом он второй раз во имя святого закинул удочку, и поймал другую рыбу, подобную первой, но только немного поменьше первой. Отправившись к преподобному, он взял с собою меньшую рыбу, а большую оставил себе. Святой Лука, будучи прозорливцем, узнал о всём происшедшем, однако гостя своего и принесенный им дар он принял любезно. Но, беседуя с ним, он, между прочим, напомнил ему, как Анания согрешил перед Богом, утаив от взятой за село цены, и как об этом узнал святой Апостол Петр (Деян.1:5). Выслушав это, Димитрий понял, что эти слова святого касаются и его, так как он утаил большую рыбу; исполнившись ужаса пред прозорливостью блаженного отца и устыдившись обличения своего греха, он припал к ногам его и, исповедуя свой грех и каясь, просил у него прощения. Святой Лука, наставив его кротко, простил ему, принесенную же рыбу приказал ученику своему сварить и отдать приходившим к нему братиям, так как сам он рыбы не вкушал. И много раз он, предвидя, что к нему скоро должны придти братия, предсказывал то ученику своему и приказывал ему приготовить для них пищу и хлеб.

Спустя семь лет, после пребывания святого Луки в своей горе, начались нашествия на греческую страну болгарских войск, о чем еще прежде предвозвестил преподобный. Жители бежали, кто в города и крепости, кто на Евбейский остров и Пелопоннес [4]; тогда и преподобный Лука, оставив свою гору, сел на корабль и отправился в Коринф [5]. Там, услышав о некоем столпнике, подвизавшемся в Патрах [6], он отправился к нему и пробыл у него десять лет, служа ему с полным повиновением и усердием, как сын отцу своему. Об этом столпнике один пресвитер стал отзываться плохо и, соблазняя слышавших, хулил и поносил праведного мужа. Преподобный Лука, услышав хульные слова, поносившие его отца, оставил свойственную ему кротость и, вопреки пресвитеру, стал восхвалять подвижника и, обличая лживые слова того пресвитера, твёрдо стоял за невинность своего наставника. Пресвитер же, человек жестокий, ударил святого Луку по щеке, — и тотчас же постигла его казнь Божия: беснуясь он упал на землю и так оставался до самой своей кончины, будучи предан сатане во измождение плоти.

По прошествии десяти лет преподобный Лука снова возвратился в свое отечество, в Елладу и поселился на месте своего первого пребывания в горе Иоанновой.

Однажды случилось мимо горы святого проходить епископу коринфскому, которой шел в Царьград и теперь остановился отдохнуть возле самой келлии преподобного; святой Лука, узнав об этом, пошел поклониться ему и принес с собою дары от своих трудов — древесные плоды и огородные коренья и зелень. Епископ, любезно приняв его, отправился посмотреть его келлию и, увидев его пустынное и безмолвное житие, сад и труды его, удивлялся и получил от того большое назидание. Он задумал подать пустыннику милостыню и приказал, чтобы каждый из пришедших с ним дал по несколько монет, сам же дал от себя золота, и так собрано было много денег, которые и хотел отдать ему; но святой Лука не хотел принять их.

— Владыка святой, — сказал он, — я ищу и прошу не золота, но твоих святых молитв и поучения; и зачем мне золото, когда я избрал нищету и сию убогую жизнь? итак, дай мне того, чего я прошу и желаю: научи мне, простеца, как мне спастись?

Опечаленный епископ, думая, что святой Лука отвергает и презирает не милостыню, а его самого, сказал преподобному:

— Зачем ты отвергаешь наше даяние, а вместе с тем и нас самих? ведь и я верный христианин, хотя и грешный, — епископ, хотя и недостойный. И зачем ты, подражая во всем Христу, не подражаешь Ему в этом: ведь и Он принимал милостыню, подаваемую благочестивыми людьми; итак, если ты не нуждаешься в золоте, то всё-таки прими его и раздай нуждающимся. Если ты благодеяние считаешь вещью ненужною, то отнимаешь у нищих потребное для них и не признаешь спасения людей подающих милостыню: ибо нищий, не принимая милостыни, — откуда приобретет всё для него необходимое, мы же, не подавая милостыни, — как спасемся?

Убежденный сими словами епископа, преподобный принял милостыню, но не всё золото, а лишь одну монету, и епископ, преподав ему свое благословение, отправился в путь.

У святого Луки был обычай в неделю цветоносную рано утром восходить на верх горы и, неся в руках крест, воспевать: «Господи, помилуй». Когда однажды он так, по своему обычаю, восходил на гору, из норы выползла ехидна, и по наущению бесовскому, ужалила большой палец его ноги и повисла на нем. Святой, наклонившись, взял ехидну и, отбросив ее от ноги, сказал ей:

— Ни ты мне не вреди, ни я тебе не буду вредить, но пойдем каждый своей дорогой: ведь мы создание единого Создателя, и ничего не можем делать без желания и повеления нашего Создателя.

И ехидна поползла в свою пещеру, а святой пошел своим путем в гору, оставшись совершенно невредимым от уязвления ехидны.

Один придворный, заведывавший царскими сокровищами, послан был как-то царем в Африканскую страну; когда он был в Коринфе, везя с собою множество царского золота, у него совершена была покража, и всё царское золото погибло. При розыске похищенного, многие были мучимы и казнимы, но золота не нашли, и царский сановник был в великой печали. Знатные из граждан, пришедши, утешали его, но не могли утешить: отчаявшись найти золото, он не думал остаться и живым, ибо боялся царского гнева. Тогда один из бывших там, став посреди, сказал:

— Никто не может указать, где находится украденное, кроме Луки монаха, чрез которого Бог творит многие чудеса.

Услышав это, остальные сказали: «Boистину так», и стали все говорить о нем, восхваляя его добродетельную жизнь и Божию в нем благодать. Сановник же царский, услышав это, послал к святому с таким молением:

— Подражай Тому, Кто ради спасения рода человеческого не отрекся сойти с небес, и приди на малое время в город наш посетить одержимых великою печалью.

Святой Лука сначала не хотел идти, избегая тщеславия и почести людской, но потом, ради многих страждущих из-за украденного золота, пошел; в городе он был встречен с почестью царским сановником и гражданами, и прежде всего приказал приготовить трапезу:

— Воздадим прежде всего должное чреву, — сказал он сановнику, — и возвеселимся во славу Божию: Напоивший нас вином умиления, Тот силен растворить нам человеколюбиво и чашу радости.

Когда они сидели и обедали, — больше же насыщали свои души добрым поучением святого, нежели тело пищею, — преподобный Лука, воззрев на одного из предстоявших и служивших им и назвав его по имени, подозвал его к себе и сказал ему:

— Зачем ты едва не навел на себя смерть, а на господина своего столь великую беду, дерзнув украсть царское золото? иди скорее и принеси сюда золото, которое ты скрыл в земле, если хочешь сподобиться милосердия и прощения.

Услышав это, слуга весьма убоялся, и стоял молча, весь трепеща: тот, кого обличала и самая совесть, не мог теперь проговорить ни одного слова; потом упав на землю и обняв ноги святого, он рассказал всю истину, со слезами прося прощения, что и получил. Святой хотел не только изобличить его греховную язву, но и исцелить ее. И тотчас же вор тот, выйдя, скоро вернулся, неся украденное золото всё целым, и положил его пред глазами всех; и была великая радость как для царского сановника, так и для всех бывших с ним, и все опасавшиеся за золото успокоились. А диавол, внушивший эту кражу, был пристыжен, что тать прощен, и уста всех прославляли Господа Иисуса. Святой же, нисколько не присвояя себе прославления от всех окружавших его, но приписывая всю славу сего чуда одному Богу, возвратился домой.