Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода - Николай Храмцовский

Салтыковых, Бориса и Михаила, лишив имения, сослали в Галич и Вологду, мать их, старицу Евникию, заточили в монастырь в Суздале. Шереметев, архимандрит Симоновского монастыря Иосиф и отец Марьи Ивановны были посланы в Нижний Новгород. Там узнали они от родных и духовника опальной невесты, предтеченского священника Димитрия, что она совершенно здорова и может быть супругой царя. С этой радостной вестью Шереметев отправил к Михаилу Феодоровичу и патриарху архимандрита Иосифа[211].

Никто не сомневался, что Марья Ивановна, покинув заточение, явится в царских чертогах, но судьба решила иначе: несчастной жертве злобы и зависти не суждено было носить венцов брачного и царского.

В ноябре 1623 года Шереметев получил повеление возвратиться в Москву. Десять месяцев была еще Марья Ивановна в неизвестности о своей участи. В сентябре следующего года объяснилось все: Михаил Феодорович сочетался браком с дочерью князя Владимира Тимофеевича Долгорукова, Марьей Владимировной; она вскоре после замужества захворала и скончалась 6 января 1625 года. Но участь Хлоповой не переменилась от того: Долгорукова изгладила из памяти царя первую его невесту. Марья Ивановна скончалась в одиночестве. Где погребено тело ее в точности не известно; думают, что оно покоится близ церкви Иоанна Предтечи, в Благовещенской слободе[212].

В 1634, 1635 и 1636 годах в Нижнем Новгороде строился корабль балахнинскими плотниками, под надзором голштинцев.

Голштинцам хотелось вести торговлю с Персией через Россию; для получения на то позволения, в 1634 году герцог голштинский Фридрих I прислал к Михаилу Феодоровичу послов. Царь не дал им решительного ответа, но позволил в Нижнем построить корабль для проезда голштинцев в Персию.

Получив это позволение, послы отправили в Нижний кораблестроителя своего Кордеса и еще шесть немцев, под надзором которых балахнинскими судостроителями сооружен был корабль, названный «Фридрих». Он имел в длину 17 сажен и 1 фут, а осадки в воде одну сажень; на нем были 3 мачты и 24 весла.

Разбои на Волге в то время были во всей силе, потому «Фридриха» вооружили несколькими пушками и множеством огнестрельного оружия.

В 1636 году в Москву прибыло второе голштинское посольство, главными лицами которого были два ловких купца-спекулянта, Крюзиус и Брюгельман, и при них ученый секретарь Адам Олеарий, который своим сочинением «Viel Vermehrte Moscowische Und Persianische Reisebeschreiberung»[213] познакомил Европу с Московией, известной в то время на Западе по неясным, смутным догадкам, а нам оставил верную картину тогдашнего состояния России.

Это посольство имело успех. Ловкий Брюгельман наобещал множество выгод, какими будто бы могла воспользоваться Россия от их предприятия, получил позволение на проезд голштинцев в Персию через русские владения и даже занял у нашего правительства на имя своего герцога значительную сумму денег.

Июля 11-го 1636 года голштинцы явились в Нижний Новгород; они приплыли по Оке и остановились близ того места, где строился «Фридрих»[214].

Послы посетили нижегородского воеводу Василия Петровича Шереметева и в знак благодарности за оказанное им доброе расположение и помощь кораблестроителям, находившимся в Нижнем Новгороде более года, поднесли ему подарок во сто талеров.

Шереметев принял послов с приличной церемонией, угощал их роскошным столом, за которым пили тосты за здоровье царя Михаила Феодоровича и герцога голштинского.

Шереметев рассказывал послам о предстоявшем пути, о волжских разбойниках, но успокаивал голштинцев тем, что разбойники боятся немцев, потому что немцы, находившиеся в царской службе, хорошо их поколотили.

Из рассказа Олеария видно, что немцев лютеранского исповедания в то время в Нижнем Новгороде было до ста человек; большая часть из них служила в царском войске, а прочие занимались винокурением и пивоварством. Продажа этих питий была предоставлена им по особой царской милости. Голштинцы пробыли в Нижнем Новгороде до 30 июля и отправились на своем корабле вниз по Волге[215].

Кроме этих событий, в благополучное царствование Михаила Феодоровича больше ничего замечательного в Нижнем Новгороде не случилось.

В 1646 году князь Иван Федорович Шаховской и подьячий Прокопий Симонов делали перепись в Нижнем Новгороде и его уезде крестьянам, бобылям и дворам их; последних оказалось в городе и уезде 38 466[216].

В 1652 году совершенно был окончен Преображенский собор, а в следующем, 1653, была произведена починка кремля, на что взято денег из сумм Печерского монастыря 33 рубля 10 алтын и 3 деньги[217].

В 1655 году в Нижнем Новгороде усилились воровство и убийства; для открытия преступлений и наказания виновных был прислан Борис Григорьевич Теряев, человек недобросовестный: он брал посулы, оправдывал преступников, а невинных казнил. Но это не прошло ему даром: кто-то сделал на него донос, явился из Москвы следователь Роман Воейков, открыл злоупотребления, и Теряеву отсекли голову; на место его «к розыскным делам» был прислан другой чиновник, Борис Петрович[218].

В 1658 году моровая язва, свирепствовавшая в России, опустошила и Нижний Новгород, а в 1659, вероятно, по случаю войны со Швецией, был набор в рекруты. В Нижнем Новгороде взяли с 25 дворов по человеку; такой же набор был и в 1661 году, и в тот же год сбирали еще в солдаты «со вдов и недорослей»[219].

В 1665 году сгорел нижегородский гостиный двор, множество амбаров и все строение по набережной, начиная от Рождественского ручья до церкви Святой Параскевы Пятницы[220].

Разбои, свирепствовавшие по Волге и Каспийскому морю, много вредили торговле русских с Востоком. Царь Алексей Михайлович вздумал для обеспечения ее построить морские суда, и первое из них, называемое «Орел», было сооружено под надзором голландских мастеров на Оке, близ села Деднова[221].

Этот корабль под начальством голландского полковника Старка прибыл в Нижний Новгород 8 числа июля 1669 года, а 12 числа того же месяца отправился в Астрахань. Находившийся в числе офицеров «Орла» поручик Старк оставался в Нижнем Новгороде несколько времени и делал закупку снастей для корабля[222].

В 1671 году Стенька Разин, донской казак, собрав шайки удальцов, злодействовал в низовье Волги — взял Астрахань, Саратов и придвинулся к Симбирску, а его единомышленники, овладев Курмышом и Цивильском, появились в уездах Нижегородском и Арзамасском. Ими предводительствовал какой-то Максим Иоасафов, который, как говорит повесть о самозванцах, принял на себя «великое имя» и, называясь каким-то царевичем, думал возобновить в России смуты и бедствия, «прелестныя своя разношаше писания» и везде стараясь возмутить крестьян и «холопей».

Главные притоны бунтовщиков около Нижнего были: село Богородское, Лысенковский и Ветчаковский перевозы, первый на Оке, второй на Кудьме.

Город Мурашкин[223], принадлежавший Борису Ивановичу Морозову, был разграблен, и тамошняя соборная церковь Рождества Христова сожжена, хранившиеся в нем 13 пищалей и 1174 ядра достались в руки разбойников. Лысковцы соединились с разницами и ходили вместе с ними осаждать Макарьевский Желтоводский монастырь, но монахи и служки отразили нападение, стреляя из пушек, мушкетов и бросая каменья в осаждающих[224].

Еще ранее того воевода нижегородский Василий Яковлевич Голохвастов писал к царю Алексею Михайловичу об опасности, угрожавшей Нижнему Новгороду и его области, и царь повелел починить обветшавшие стены кремля нижегородского и принять все меры предосторожности.

Наконец сообщники Разина проникли и в Нижний Новгород: два казака явились в нем с возмутительными письмами и уговаривали нижегородцев сдать город Разину и его соумышленникам. Но нижегородцы, всегда верные царю и отечеству, «тоя прелести не послушали», схватили казаков и представили воеводе.

Голохвастов приказал повесить лазутчиков, потом, собрав дворян нижегородских, послал их на сообщников Разина, укрепившихся в селе Богородском. Дворяне взяли Богородское, побили множество казаков, очистили перевозы Ветчаковский и Лысенковский и усмирили все Березополье.

Между тем шайка казаков, овладевшая Мурашкином, двинулась к Арзамасу, но была разбита под городом арзамасскими дворянами и ратниками, которыми предводительствовал храбрый воевода арзамасский князь Константин Осипович Щербатов. Арзамасцы преследовали разбойников и еще разбили их под Мурашкином, а потом взяли Лысково, чем совершенно избавили Макарьевский монастырь от опасности. После того вскоре во всем нижегородском Поволжье волнение было подавлено.

Но Нижний не был еще в безопасности: в области его проявились новые враги законной власти — раскольники. Они своими лжеучениями соблазняли маловерных крестьян, так что во многих селах и деревнях жители «в церкви Божии не приходили и пения церковного и таинств не принимали… и многие с женами и детьми на овинах пожигались». У этих-то изуверов, всегда готовых на сокрытие разврата и преступления, сообщники Разина нашли себе прибежище: Мурашкино, Работки, Безводное и Бор были притоном злодеев. Но поимка Разина и казнь его значительно ослабили бунтовщиков, которых вскоре и усмирили[225].