Хмельницкий. Дума о гетмане Богдане - Борис Николаевич Флоря
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В действительности никаких двух резко противостоящих друг другу враждебных лагерей в политической элите Речи Посполитой не существовало, и подавляющая часть магнатов и шляхты поддерживала на выборах кандидатуру Владислава, а сам новый польский король имел мало общего с персонажем сформировавшейся в казацкой среде легенды. Неудивительно, что с избранием Владислава на польский трон никаких перемен к лучшему в положении казаков не произошло. Власти Речи Посполитой на Украине с не меньшей энергией, чем ранее, добивались «уменьшения» казачества и возвращения основной массы казаков в зависимость от прежних панов и старост.
М.С. Грушевский полагал, что, столкнувшись с таким отношением со стороны властей, «козаки муciли розчарувати ся в cвoiм вибранцю, за которим так разбивали ся на елекцii” [12. Ч. 1. С. 210]. Однако изучение записей слухов, ходивших на Украине в середине 30-х годов XVII в., показывает, что казаки нашли свое объяснение того, почему с приходом к власти Владислава IV их положение не изменилось к лучшему. “Ляхи” во главе со Ст. Конецпольским были вынуждены согласиться на выбор Владислава, но не желают ему подчиняться, не хотят выполнять его распоряжения и стремятся отстранить его от власти. Владиславу и его сторонникам приходится вести с ними постоянную борьбу. В этих условиях стратегической задачей Запорожского войска оставалась помощь Владиславу (теперь уже королю) и его сторонникам в борьбе за власть в Речи Посполитой. С большой яркостью эти представления отразились в слухах, распространившихся на территории Украины накануне и во время казацкого восстания 1637–1638 гг.
Участники восстания были убеждены, что выступают против распоряжающихся на Украине “ляхов” по приказу короля. Астраханец Андрей Давыдов, выходивший из турецкого плена через Украину в ноябре 1637 г., рассказывал путивльским воеводам о казаках, что «король, де, велит и пишет к ним, чтоб, де, они, черкасы за веру стояли и с поляки бились» [13. Стб. 105. Л. 13–14]. И это свидетельство не единично. В мае 1638 г. полоняники, выходившие из турецкого плена через украинские земли, рассказывали, что «оне, де, слышали от литовских же людей, что король и корунной гетман Радивил казаком велели за веру биться с ляхами» [4 Стб. 98. Л. 203]. Записи слухов не оставляют сомнений в том, что участники восстания были убеждены, что одновременно со сражениями на Украине между «ляхами» и казаками в Польше идет война между сторонниками Владислава и Яна Казимира. В январе 1638 г. запорожский казак из Прилук, который во время восстания «был… в казацком войску», рассказывал русским воеводам, что «у короля польского Владислава да у гетмана Радивила с королевичем с Казимером был бой в нынешней в Филиппов пост» и Владислав и Радзивилл «польских многих людей побили». При этом казак пояснял, что «Козимир, де, стоит за ляхи, а Родивил, де, гетман и Литва, белорусцы стоят за короля Владислава и за веру» [4. Стб. 82. Л. 59–60]. Тогда же, в начале 1638 г. крестьянин из-под Новгород Северского сообщал, что Миколай Потоцкий «пошел из Нежина в Полшю х королевичу Казимеру», который после поражения оказался в тяжелом положении [4. Стб. 82. Л. 124]. В апреле того же года о войне между Владиславом и Казимиром, которому «помогают ляхи» («а бьютца, де, они промеж себя в Литовской земле»), сообщали торговые люди из Брянска, побывавшие на ярмарке в Баре. Им даже было известно, что «Каменец, де, подолской отложился от короля х Казимеру» [14. 1638 г. № 2. Л. 121]. Таким образом, «ляхи» были общими врагами и казаков, и Владислава IV, и его сторонников в Речи Посполитой.
В записях слухов встречаем и сообщения о якобы имевших место попытках короля и Радзивилла помочь участникам восстания. В начале февраля 1638 г. выехавший в Россию казак Кузьма Васильев рассказывал, что «Владислав король прислал лист к гетману к Якубу Потоцкому, чтоб, де, он Козаков не побивал» [4. Стб. 82. Л. 237]. Еще более интересное сообщение читаем в относящемся к январю 1638 г. рассказе казака из Прилук, который уже цитировался выше в иной связи. По его словам, король Владислав «послал было Родивила гетмана, а с ним ратных людей, Литву, белорусцов, тысечь с восмь к запорожским казакам на помочь, чтоб не дать поляком казаков побивать». Поход не состоялся, так как Радзивилл узнал о поражении запорожцев. Далее говорится, что когда коронная армия во главе с Миколаем Потоцким двинулась против Радзивилла, то «гетман ж, де, Радивил писал… к запорожским казаком, к остальцом, чтоб, де…. будет мочно, как пройти, шли бы к нему гетману к Родивилу в сход» [4. Стб. 82. Л. 61–62].
Неудивительно после всего этого, что в записях слухов встречаем утверждения, что «бьютца, де, черкасы с ляхами по королевскому веленью, а ляхи, де, с черкасы бьютца без королевского веленья» [4. Стб. 98. Л. 198], что «поляки самоволством запорожских казаков всех побили и пожгли бес королевского ведома» [4. Стб. 82. Л. 435].
Все эти слухи представляют тем больший интерес, что за ними не стояли какие-либо реальные события: в 1637–1638 гг. не было никакой войны между Владиславом и Яном Казимиром, король и гетман Кш. Радзивилл вовсе не пытались послать войско на помощь участникам восстания. Возникновение и распространение таких слухов наглядно свидетельствует о том, насколько сильным было убеждение казаков в том, что в борьбе за свои интересы они имеют сильных и влиятельных союзников в политической элите Речи Посполитой. А это, в свою очередь, питало надежды на то, что в рамках и на почве этого государства им удастся добиться достижения своих целей.
Для оценки совокупности представлений казаков о месте, которое казачество должно занимать в Речи Посполитой, было бы важно выяснить, к каким результатам, согласно этим представлениям, должна была привести победа Владислава и его сторонников в Речи Посполитой. К сожалению, в записях слухов об этом ничего не говорится. Некоторым ориентиром может служить лишь анализ слухов, появившихся в связи с ожидавшимся в 1636 г. посещением королем Владиславом IV Киева.
Мария Лупу Радзивилл. Родная сестра Розанды Лупу-Хмельницкой
Весной 1636 г. распространились слухи, что король едет в Киев. 30 марта 1636 г. «черкашенин» Иван Яцкий сообщал, что от короля сюда пришел «лист», «чтоб казаком быть готовым на службу» и что в Киеве сам король будет платить казакам жалованье [4. Стб. 64. Л. 22]. В июне Иван Сокол из Батурина сообщил и о другом королевском распоряжении: «выписным», исключенным из реестра казакам «быть на сойму (т. е. собрании. — Б.Ф.) с… запорожскими козаки (судя по контексту реестровыми. — Б.Ф.) у Маслову ставу». Из сообщений
