Меч времени - Сергей Сухинов

Эдмунд обменялся с Николаем Евгеньевичем взглядами, полными сомнений.

– Ольга, – наконец сказал фермер, – ты говоришь очень убедительно. Но пойми: не нам решать, принимать ли наследство гэрлов на таких условиях или нет. Слишком много у нас на Земле своих нерешенных проблем, чтобы отправляться очертя головы в галактические авантюры, к тому же грозящие человечеству немалыми неприятностями.

– А ты? – тихо спросила женщина. – За человечество ты действительно не имеешь права отвечать, но сам-то ты к чему пришел?

Фермер грустно усмехнулся и, решительно подойдя к Ольге, обнял ее за плечи.

– Со мной проще – от тебя я теперь ни на шаг не отойду! Слишком это больно – терять любимую женщину.

– Но я не женщина! – почти закричала Ольга, отстранясь от него. – Я робот, бесчувственный, напичканный информацией робот! Во мне нет ничего человеческого, кроме внешности!

Фермер упрямо покачал головой:

– Не верю! Для меня ты – моя жена, моя Ольга! Ничего больше я не хочу знать…

Женщина пристально взглянула ему в глаза и слегка улыбнулась.

– Если ты хочешь этого, Николай, пусть будет по-твоему… А вы что скажете? – обратилась она к смущенным членам экипажа «Стрельца».

Эдмунд скосил глаза на Саманту. Девочка без колебаний сказала:

– Конечно, я согласна! Увидеть далекие звездные миры, планеты, на которых развивается другая разумная жизнь… Об этом я и мечтать не могла! Только… – Она запнулась, опуская глаза.

– Я знаю, что ты хотела попросить, – с улыбкой помогла ей Ольга. – Гэндальф!.. Обещаю, что мы сделаем все, чтобы разыскать мага, но, боюсь, это будет сделать нелегко. Мне кажется, что он попал в плен к рэгедам, и мы вряд ли разыщем его здесь, на Земле… А что скажешь ты, Робин? Неужто и ты поддашься агитации бесчувственного голографического создания?

– Вы… вы совсем не бесчувственная! – возмущенно воскликнул Робин, покраснев. – Правда, Саманта?

Ольга вздохнула:

– Увы, я еще раз вынуждена повторить – все человеческое мне чуждо. О-ох!..

Невдалеке, у опушки дубовой рощи, звеня стремительно вращающимся винтом, садился большой многоместный флайер. Женщина, приложив руки к груди, взволнованно смотрела на него, словно чего-то ожидая.

– Олег, Олежка… – прошептала она.

Когда дверца флайера распахнулась, она побежала в сторону лестницы, ведущей вниз, на землю.