Поверенная дел некроманта - Лана Светлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я потрясенно выдохнула:
— Неужели она и впрямь смогла тебя проклясть?
— Да, — зло процедил Марк. — Она знала, как обойти мою защиту. А последнее проклятье ведьмы перед смертью — вещь слишком сильная. Его невозможно снять. Никому. Сначала я подумал, что жить мне осталось совсем недолго. Я привел в порядок все свои дела, подготовился, так сказать… Со смертью брата я остался единственным наследником, мне все намекали, что я должен жениться и продолжить род. Но как тут заводить семью и детей, когда ты уверен, что завтрашний день для тебя вообще не наступит? И я погрузился в работу. Инквизиция была моим детищем, я отдавал ей все силы. Но время шло, люди, которых я обучал, взрослели, старели. Один за другим уходили друзья, близкие. А я оставался прежним. Только тогда я, наконец, понял злую иронию ведьминого проклятия. Цена долгой жизни — одиночество. В какой-то момент в моей жизни осталось лишь мое дело, моя работа. Только понимание того, что однажды она меня прикончит, все равно отравляло мою жизнь. Однажды я просто проснулся и понял, что устал и больше не хочу этим заниматься. И я попросил отставки.
— Тебе ее дали?
— Конечно. И в благодарность за верную и плодотворную службу мне позволено было попросить то, чего я хочу. Ну а я… вспомнил про проклятье ведьмы и попросил о магически скрепленном Договоре. Всего с несколькими пунктами, главный из которых был таким: власть Инквизиции не распространяется на земли, принадлежащие роду Орловых на момент заключения договора. До тех пор, пока род Орловых не прервется, единственная магическая власть на этих территориях принадлежит нашей семье.
Я потрясенно выдохнула:
— Это очень… очень щедрый дар. Вряд ли Инквизиция так легко согласилась, чтобы из ее сферы влияния выпал огромный кусок земли. Наверняка всякие мятежные Сумеречные потянулись к тебе с просьбами их приютить и готовностью заплатить за это любую цену?
— Не особо. Дело в том, что еще одним пунктом Договора было обещание хранить его в тайне насколько это возможно. О нем могут знать только те, кто заключали его, и их преемники. Конечно, за нарушение этого условия санкций не предусмотрено, но обе стороны были заинтересованы в его соблюдении. Впрочем, судя по тому, что Иван о Договоре все же знает, его отец как преемник тайну Договора хранил не очень усиленно.
Я задумчиво грела в руках уже остывший чай, не решаясь его пригубить:
— Выходит, у Инквизиции вполне был мотив тебя убить. Например, если ты приютил на своей земле какого-то опасного Сумеречного и отказался его выдать.
— Или если Инквизиция просто хочет, наконец, присоединить к себе мои земли, — согласился Марк. — В последнее время они очень активно стали подминать под себя Сумеречных, хотя изначальная цель создания этой организации была в обеспечении баланса интересов между людьми и иными расами.
— Тогда нужно выяснить, кто за всем этим стоит: отдельные Инквизиторы или вся структура целиком, — сделала вывод я.
Мы помолчали, на этот раз молчание было вполне комфортным и полным доверия. Но Орлов не был бы собой, если бы не испортил момент. В какой-то момент он посмотрел на меня, и на его лице снова проявилась привычная нахальная усмешка:
— Знаешь, когда ты не строишь из себя зануду-отличницу, ты нравишься мне даже больше! — сообщил мне он.
Я закатила глаза:
— Знаешь, когда ты не строишь из себя альфа-самца, ты бесишь меня чуть меньше!
Марк хмыкнул. В этот момент наш диалог прервал звук хлопнувшей входной двери: это вернулся Рагнар Семенов.
Глава 24
…Судя по мрачному лицу оборотня, новости он принес не самые хорошие. И точно:
— Дело дрянь, — с порога заявил Рагнар Семенов. — Не знаю, чем уж вы так впечатлили Инквизицию, но сюда примчался сам Романов, а с ним пятеро его лучших ищеек. Они роют землю носом и шерстят каждый дом. Ищут вас. Сумеречные в ярости, эти вторжения им не по душе. Еще и клуб сгорел, многие пострадали в потасовке. Есть даже погибшие. Так что Инквизиции сейчас несладко, никто не хочет их пускать в свои дома, дело заканчивается драками и погромами. Инквизиция будто с цепи сорвалась. Выход через дом нагов они перекрыли, никого не выпускают. Ваши друзья тоже там, их повязали возле клуба, а сейчас держат в доме, видимо, в надежде, что вы сами туда придете.
Марк молчал, и его молчание мне не нравилось. Понятно, что соваться в логово Инквизиции сейчас чистой воды самоубийство, но оставлять друзей в беде… Мы же не сделаем этого?
— Предупреждаю, — мрачно сообщила я Орлову. — Если мы их не вытащим, я тебя обменяю на ребят. Они мне хотя бы нравятся, в отличие от тебя.
— Пытаешься выдать желаемое за действительное? — мрачно усмехнулся Марк, скрестив на груди руки.
— В любом случае, уходите, — встрял в разговор Семенов. — Когда они придут сюда, у меня могут быть проблемы. Я, правда, сделал все, что мог.
Мы с Марком переглянулись. Не знаю, что он увидел на моем лице, но вздохнул, закатив глаза:
— Да ладно, ладно. Пошли выручать из беды твоих нуждающихся. Но ты мне будешь должна!
Я возмущенно фыркнула, но Орлов уже повернулся ко мне спиной и направился к выходу, не давая возможности для спора. Нет, ну каков, а?
Торопливо попрощавшись с оборотнем, я посеменила вслед за Марком. Надо отдать должное: непривычная к такого рода переделкам, я не знала, как себя вести, и Орлов быстро перехватил инициативу. С ним было спокойно, он заражал своей уверенностью. И я доверилась ему безоговорочно.
Оглядевшись по сторонам, Марк решительно и быстро двинулся по пустой булыжной мостовой в сторону главной улицы. Вокруг стояла напряженная, зловещая тишина. Мне кажется, нас провожали пристальные взгляды Сумеречных из-за полузакрытых ставень. Я загривком чувствовала это мрачное, настороженное внимание. В любой момент мы могли нос к носу столкнуться с патрулями Инквизиции, но фантастическая интуиция Марка спасала нас несколько раз. Однажды он дернул меня за руку, вталкивая в какой-то подъезд, когда мимо, гулко стуча ботинками, протопали несколько человек.
Затем, уже у самого поворота на главную улицу, Орлов
