Армия воров - Альберт Байкалов

— Случайно не Тумаркин?

— Он, — кивнула она.

— А как они познакомились?

— Школу одну окончили…

— Вот как! — удивился Матвей уже уверенный, что Тумаркин привлек Кротова для помощи, и тот из-за этого пострадал.

— Так что они старые друзья, — не обращая внимания на его восклицание, добавила Кротова.

— А точно известно, какого числа он пропал? — продолжал засыпать вопросами Матвей, уже уверенный, что своей заинтересованностью насторожил женщину.

— Десятого сентября его последний раз видели за ужином в столовой, — на секунду задумавшись, ответила Кротова.

— То есть официально вечер десятого, — проговорил Кораблев и посмотрел на Марту. — В какое время заканчивается ужин?

— В семь…

— Точно установлено, что он вышел перед самым закрытием столовой, — всхлипнула Раиса Петровна.

— Вы не падайте духом, — Матвей встал. — И лучше будет, если прекратите поиски.

— Почему? — Взгляд женщины потемнел. — Вы что-то знаете? — Она тоже поднялась. — Говорите!

— Я ничего не знаю. — Расстроенный ее реакцией, Матвей оглянулся по сторонам, но на них никто не обращал внимания.

— Тогда почему вы требуете прекратить поиски Федора?

— Поисками должны заниматься профессионалы. А самодеятельность может закончиться тем, что вы вспугнете злоумышленников или, того хуже, насторожите их своей настырностью, и они попытаются помешать вам…

— Вы хотите сказать, его могут убить?

— Все возможно, — уклончиво ответил Матвей, прекрасно понимая, что они говорят об одном и том же, но обходя точные определения, которые могут тут же перевести разговор в другое русло.

Распрощавшись с Раисой Петровной, Кораблев увлек Марту в сторону проходной, за которой начиналось село. Пройдя несколько пятиэтажек, они оказались на обычной деревенской улице.

— Куда мы идем? — наконец спросила Марта.

— К твоим коллегам.

— В больницу? — догадалась она. — Зачем? Наверняка и полиция с нее начала расследование.

— Правильно думаешь, — согласился Матвей. — Да и Кротова там была. Только все равно нужно кое-что проверить.

Дежурный врач, как назло, оформлял только поступившего больного, и Матвею пришлось изучить практически все плакаты, висевшие на стенах приемного отделения.

— Объясни пока, что ты хочешь еще здесь узнать? — неожиданно попросила Марта.

— Сама посуди, со слов Кротовой, ее муж бывший сотрудник МВД, к тому же занимается опасным делом, — стал рассуждать Матвей, разглядывая плакат с нарисованными сперматозоидами. — Наверняка он всегда ожидает нападения или чего-то подобного. Как правило, такие люди даже если не вооружены, то умеют за себя постоять. Как говорится, чем черт не шутит? Вдруг в момент своего задержания он смог оказать достойное сопротивление, и кто-то из бандитов при этом пострадал так, что был вынужден обратиться за медицинской помощью?

Двери открылись, и в фойе вошел молодой мужчина в белом халате. Матвей и Марта встали.

— Вы ко мне? — спросил доктор.

— Возможно, — кивнул Кораблев. — Хотелось бы узнать, кто и с какими травмами обращался к вам со второй половины дня десятого сентября по, — он посмотрел на Марту, — плюс три дня…

— А вы, простите, кто? — Взгляд врача сделался подозрительным.

Матвей предвидел такое развитее событий:

— Не беспокойтесь, ваши коллеги.

— Меня зовут Марта, — Сомова протянула руку и улыбнулась.

Доктор кивнул и растерянно взял ее за кончики пальцев.

— Сергей… Борисович.

— Очень приятно.

— Чему обязан? — доктор с опаской посмотрел на Матвея и вновь уставился на Марту.

— Можно узнать, сколько человек и кто поступал к вам по неотложке с вечера десятого сентября? — перехватила девушка инициативу в разговоре.

— Если вы врач, то должны понимать, что эта информация предоставляется не каждому…

— Тут дело вот в чем, — вмешался в разговор Матвей, отругав себя, что не позаботился заранее о липовом удостоверении сотрудника полиции. — Я стал очевидцем драки. Более того, мне пришлось разнимать ее участников. А Марта оказывала одному из них помощь. И у нас случайно оказался его телефон.

— Так позвоните кому-нибудь, кто есть в записной книжке! — воскликнул врач.

— Невозможно, он заблокирован, — для наглядности Матвей вынул свой мобильник и повертел перед носом доктора.

— А почему вы уверены, что он к нам обращался? — направляясь в ординаторскую, спросил врач.

— Я его просила прибегнуть к квалифицированной помощи, — пришла на помощь Марта. — Он мог прийти и на следующий день. Там обширная гематома височной кости, сотрясение головного мозга, контузия глазного яблока… Ему наверняка понадобился больничный.

— Понятно, — с шумом перевел дыхание доктор, беря лежавший на краю стола журнал. Открыв на нужной странице, он развернул его к Матвею:

— Десятого никого, а вот в ноль пятнадцать Муминов Деловар… Но у него не те повреждения, о которых вы говорите. Избит неизвестными. Сотрясение головного мозга. Со слов больного, кто-то нанес удар по голове сзади…

— Больше никого? — сделал вид, будто расстроился Матвей, просматривая страницы с более поздними числами.

— У нас народ спокойный, — подтвердил доктор.

— А этот Деловар, гастарбайтер?

— Да нет, — повеселел доктор. — Таджик, но живет здесь.

— А где работает? — на всякий случай спросил Матвей, даже не обрадовавшись знакомству доктора с таджиком.

— Он работает в санатории, банщиком, — на секунду задумавшись, сказал доктор. — Интересная личность.

— В каком смысле? — спросил Матвей, не подавая виду, что его заинтересовал этот человек.

— Бывший циркач, работал в советском цирке дрессировщиком…

— Что теперь? — оказавшись на улице и отойдя от больницы на приличное расстояние, спросила Марта.

— Нужно пообщаться с этим циркачом.

— Прямо сейчас?

— Нет, — на секунду задумавшись, ответил Матвей. — Может, это и есть человек, виновный в исчезновении Кротова?

Этим утром Таня опередила Матвея. Когда он вышел из леса на свое место, то увидел ее, стоящей спиной к нему и задумчиво смотревшей в сторону восхода. На фоне багрового неба и курившихся туманом сопок она выглядела эффектно. Кораблев даже залюбовался ею. Почувствовав взгляд, Татьяна развернулась и устремилась к нему.

— Этого еще не хватало, — опуская этюдник на покрытую мхом землю, проговорил он одними губами и покосился на видимую часть ведущей к санаторию тропы. Ему казалось, что Марта что-то подозревает. А если это так, то может прийти. Нет, она не опустится до того, чтобы следить. А вот просто посмотреть на то, как он пытается писать, может.

Таня обвила его шею руками и стала целовать в губы, в глаза, в щеку, потом уткнулась в ухо:

— Я с трудом вытерпела день… Милый… Хороший, я ни с кем не хочу тебя делить. Слышишь? Марта ведь не жена тебе! Почему так? Я не могу без тебя!

Матвей неуклюже ответил ей поцелуем в мочку уха и поставил на землю:

— Давно ждешь?

— С вечера! — ошарашила она, но Кораблев понял, что это шутка. Проведя здесь ночь, женщина выглядела бы совсем по-другому.

Он наклонился, взял этюдник, обнял ее за талию и направился к своему месту.

— Нет! — Татьяна обхватила его за плечи и развернула к себе. — Пойдем ко мне!

— Таня, — ломая голову, что это: умелая игра матерой обольстительницы или действительно внезапно воспылавшие чувства, вздохнул он, — я не могу обманывать Марту.

— Разве нам плохо вдвоем? — расстроилась женщина.

— Хорошо, — не кривя душой, признался он. — Только мне надо разобраться. С ней я знаком уже не один год… Как-то не по-взрослому отдаваться только что возникшим чувствам.

Татьяна резко выпрямила руки, желая увидеть его всего.

— Значит, все, что случилось между нами, не больше чем просто удовлетворение животного инстинкта?

— Почему? — разозлился он на себя.

— Ну а если нет, то пойдем! — Она взяла его за руку. — Мне надо многое тебе рассказать…

Они вернулись в санаторий.

— Господи! — едва закрыв двери, Таня стала срывать с Матвея одежду…

Они снова отдались безудержной страсти.

«Вот влип! — с тоской думал спустя час Кораблев, гладя в окошко, за которым вовсю светило солнце. — И как теперь быть?»

Он посмотрел на Таню. Разметав по подушке руки, она спала. Он осторожно встал, оделся и вышел, ругая себя за то, что даже не спросил, как закончился ее визит к Тумаркину и что она хотела ему рассказать.

Марта сидела на кровати с каким-то журналом в руках.

— Привет! — Матвей поставил этюдник на стул, шагнул к ней и наклонился, чтобы поцеловать.

Но она, не отрывая взгляда от журнала, отпрянула.

В груди Матвея шевельнулась тревога.