Неистовый викинг - Кейт Харди

— Кто такой Дэниел? — нахмурилась Лидия.

— Я и так уже лишнего сболтнула. — Полли обняла крестницу. — Но сейчас тебе плохо, и, как твоя крестная, я просто обязана как-то облегчить твою ношу.

— Да мне не плохо. Наконец-то я могу заниматься любимым делом, о чем мечтала всю жизнь.

— Лидия, я не об этом, — тихо возразила Полли. — У тебя кто-то был? Дело в мужчине?

— С чего ты взяла?

— Я уже видела тебя в подобном состоянии и с тем же выражением лица — тогда, после Робби.

— Я в порядке.

Полли взяла девушку за руки и мягко произнесла:

— Нет, не в порядке. Это парень, которого ты рисуешь?

Лидия распахнула глаза:

— Ты заглядывала в мой альбом?

— Нет. Я подумывала об этом, — признала женщина, — так как знаю, что ты склонна изливать свои переживания на бумаге, вместо того чтобы решать проблему. Но я бы не стала столь нагло вторгаться в твою личную жизнь. Нет, просто у тебя есть привычка рисовать, когда ты разговариваешь. И ты нарисовала его в моем блокноте для записей, который лежит на кухне. Он великолепен!

— Не хочу о нем говорить.

— Нежелание говорить на трудные темы обернулось для твоей матери большими проблемами. Не повторяй ее ошибок. — И Полли заботливо обняла свою подопечную.

— Мы договорились с ним, что будем вместе на одну неделю.

— Ту неделю, что ты провела в Норвегии?

Лидия закусила губу и кивнула.

— То-то я никак понять не могла, откуда этот жизнерадостный счастливый тон в твоих открытках. Ты казалась такой восторженной, какой я тебя с шестнадцати лет и не помню.

— Это была всего одна неделя, — повторила Лидия.

— И теперь ты не можешь его забыть.

— Не могу, — жалобно произнесла девушка.

— А почему ты решила, что он тебя забыл?

— Забыл, я уверена.

— Думаю, вам нужно поговорить начистоту. В конце концов, что ты теряешь?

— Все!

— Значит, есть за что бороться. — Полли немного помолчала и добавила: — Слушай, когда я брала у тебя набор открыток на прошлой неделе, то увидела на столе портрет. Уж прости, но я не удержалась и рассмотрела его. И ответственно заявляю: это лучшее из всего, что ты рисовала до сих пор.

Комплимент нисколько не развеселил Лидию. Она лишь пожала плечами и пояснила:

— Я обещала его деду и бабушке, что пришлю им его портрет.

— Ты с ними знакома? — удивилась Полли.

— Ну да, мы останавливались в городе недалеко от них. Он не мог не навестить их.

— И взял тебя с собой?

— Взял. И представил как коллегу.

— А ты как себе это представляла? Что он скажет: «Привет, бабуля, а вот моя любовница»? — Полли убрала прядь волос со лба крестницы и спросила: — Он в хороших отношениях с семьей?

— Да.

— Он не стал бы их знакомить с кем попало, даже просто с коллегой. Потому что они непременно начнут его о тебе выспрашивать, и он это знал. То, что он вас познакомил, — неспроста.

— Но мои родители никогда меня ни о ком не расспрашивали.

— Потому что твои родители — эмоционально ущербные люди, — отрезала Полли, — в нормальных семьях все друг о друге выпытывают интересные подробности. Когда они получат портрет?

— Мастер из багетной мастерской в Тронхейме сказал, что к концу недели.

— Помяни мое слово: как только они увидят рисунок, тут же позвонят твоему ненаглядному, а он — тебе.

— А если нет?

— А если нет… Тогда позвони сама. — С этими словами Полли обняла Лидию.

— Бабуля, ну не можешь же ты всю ночь просидеть у кровати дедушки.

— А вдруг что случится…

— Тогда дежурный позвонит мне на мобильный, и мы сразу приедем. От нас до больницы всего пятнадцать минут. Тебе лучше отдохнуть дома, и дедушке так будет спокойней, он переживает за тебя. А ведь сейчас главное для него — покой, разве не так?

— Я понимаю, что ты прав, Джейкоб. — Астрид позволила внуку обнять себя. — Он должен выкарабкаться. Не представляю, как я смогу жить без него.

— Ну конечно, он выкарабкается, — уверил ее Джейк, — да весной он уже снова начнет разбрасывать детали двигателя от лодки по всей кухне, а ты снова будешь сердиться на него, как обычно.

Вернувшись домой, и убедившись, что Астрид легла отдыхать, Джейк обзвонил всех родственников и сообщил новости о Пере. Покончив с делами, сел и задумался. Ему точно не удастся вернуться в Лондон до конца следующей недели, а значит, он пропустит проводы Лидии. Можно, конечно, позвонить ей и все объяснить, но то, что он собирался сказать, лучше произносить, глядя человеку в глаза. Но и деда сейчас бросать тоже нельзя. Дилемма. Как бы он ни поступил, кому-то будет плохо. Но дедушке он нужен сейчас больше, чем Лидии. Если она все же когда-либо согласится его выслушать, то обязательно поймет.

В конце концов, Джейк написал своей секретарше по электронной почте: «Джудит, я еще какое-то время пробуду с дедом в Норвегии, поэтому пропущу прощание с Лидией. Пожалуйста, попроси, чтобы Мэтт поблагодарил ее за работу от моего имени. И сдай за меня деньги на подарок. Не скупись, пусть это будет приличная сумма, чтобы хватило, например, на большую коробку пастели. Вернусь — все тебе отдам. Спасибо. Джейк».

Они с Астрид навещали Пера каждый день. Джейк следил, чтобы бабушка хорошо ела и отдыхала. А однажды приехали все двоюродные братья Джейка, и, пока они были в больнице, ему пришлось развлекать свору малолетних племянников и племянниц. Он старательно вспоминал все страшилки и истории, которые когда-то слышал от Пера, и в лицах пересказывал их малышне.

Какая ирония: полтора года Джейк избегал всего, что связано с детьми. И вот теперь добрый дядюшка Джейкоб копошится с ними, распевает песни, рассказывает сказки на разные голоса и позволяет им ползать по себе, как обезьянкам по пальме. Точь-в-точь как когда-то сам играл со своими дядями. И как должны бы были играть с ним его собственные дети, о которых он так мечтал когда-то.

В четверг вечером, когда вернулись из больницы, в дверь постучал сосед и передал посылку.

— Я ничего не жду. Может, уже с Рождеством начали поздравлять? — недоумевала Астрид.

Джейк взглянул на обратный адрес и сообщил:

— Это из багетной мастерской в Тронхейме.

— Ничего не понимаю. Дорогой, если не трудно, открой, пожалуйста, посмотри, что там.

Каково же было его удивление, когда он достал собственный портрет в красивой рамке. Джейк, разумеется, помнил — Лидия обещала сделать для его родственников портрет, но не ожидал, что она выполнит свое обещание, да тем более так быстро и так качественно.

Но более всего его удивило изображение. Джейк не позировал для этого рисунка, Лидия работала по памяти. Мужчина на картине сидел, устремив мечтательный взор куда-то вдаль, губы его были слегка приоткрыты, а глаза светились нежностью… Мужчина был влюблен. И понять и так четко передать это мог лишь тот, кто научился читать его мысли и чувства. Тот, кто и сам способен испытывать подобное. Тот, кто и сам влюблен.