Путь лекаря - Анатолий Логинов

А потом был длинный, скучный, похожий на все когда-либо виденные свадебные торжества пир. Сначала, как водится, пили за молодых, их счастье, за их родителей, а потом просто пили и ели, причем большинство уже и забыло о причине, собравшей их здесь. Но все проходит, как заметил один мудрый пророк, прошло и это столь надоевшее Гордееву действо и наступила ночь. Ночь, после которой остались в памяти неведомо как родившиеся строки:

– Мне бы огромную ночь,Лунную ночьИ тебя…

А потом наступили будни. Но не те, о которых в воспоминаниях остается ощущение чего-то серого, когда вечером с облегчением вздыхаешь: «День прошел и черт с ним», а радостные, наполненные счастьем и ощущением полноты жизни. Дни, когда каждая минута несет такую полноту ощущений, что и не снилась унылым пессимистам, дни, когда любое дело спорится, любая проблема кажется несущественной и решается в пять минут, а самое главное случается вечером, когда двое любящих друг друга остаются наедине. Дни, не зря названные нашими мудрыми предками «медовым месяцем». У кого-то они длятся действительно месяц, у кого-то несколько лет, счастливые пары сохраняют их до конца жизни, пусть и не столь яркие, как первоначально…

К удивлению Олега, даже больные в госпитале стали выздоравливать быстрее, а Его Высочество почти бросил пить (ну не считать же полтора литра вина за обедом и литр вечером за пьянку). На границах в эти дни тоже установилась странная тишина, прекратились даже набеги отдельных банд коннахтских «вайлдбоев»-удальцов. Олегу даже показалось, что после его женитьбы весь мир стал добрее. Действительно, боевые действия между Империей и ниппонцами затихли, пираты словно испарились с морей, Сегия заключила мир с Готской Федерацией. Все новости твердили, что наступил всеобщий мир и «во человецех благоволение». Впрочем, Гордеев этим и не особо интересовался. Куда интереснее было вживаться в мир ромейской семейной жизни. Он с удивлением узнавал, что ромейская жена была не менее свободна, чем женщины его мира. Жена полностью распоряжалась домашним хозяйством, самостоятельно тратила деньги, которые ей обязан был предоставлять муж, могла свободно ходить по городу в одиночку, без сопровождения мужа и служанок. Олег с интересом наблюдал, как она строит и воспитывает слуг и служанок, мягко, не повышая голоса, но непреклонно. Зато теперь отведенный ему дом сиял чистотой, повар готовил такие вкусные блюда, что невозможно было оторваться, а лошади личного выезда сияли чистотой и вплетенными в гривы ленточками. Жизнь, по мнению Олега, входила в нормальную колею.

Появилось даже свободное время после работы, в которое они с Лицинией гуляли по Городу. Пешком или на дрожках они осматривали парки и храмы, купались в банях, весьма, кстати, приличных и чистых, даже на взгляд пришельца из другого мира. А ему помнилось прочитанное где-то, что там чуть ли не нужду прилюдно справляли. Оказалось, что в гигиене ромеи ничуть не уступают жителям двадцать первого века, а внутри бани выглядели намного лучше, чем некоторые из посещенных ранее попаданцем в своем мире.

Хорошее настроение Олегу не испортила даже начавшаяся при дворе серьезная интрига – недавно появившаяся дама из приалайской провинции, по прозвищу Годи, попыталась с ходу стать главной фавориткой Его Светлейшего Высочества. Он только посмеивался, наблюдая, как две стервочки соревнуются в словесных баталиях и демонстрации прелестей, и как придворные мигом разбились на две партии, с самым серьезным видом поддерживающие ту или другую претендентку в фаворитки и делающие пакости друг другу.

Впрочем, вся эта «имитация бурной деятельности» оказалась Олегу полезной – занятый проблемами своего «курятника» герцог милостиво разрешил ему уехать на несколько недель в отпуск. Воспользовавшись оказией, Гордеев, не теряя времени, собрался и выехал вместе с женой и несколькими слугами в подаренное имение, расположенное в нескольких десятках миль от Города.

В небольшом зале, со стенами, выкрашенными в необычное сочетание из черной основы, по которой беспорядочно разбросаны большие кляксы ярко-алого цвета, суетились слуги, устанавливая козлы, накрывая их столешницей и подтаскивая к установленному столу кресла. Наконец суета утихла, и зал на время опустел. Но ненадолго, вошедшие в него солдаты, негромко позвякивая кольчугами и оружием, тщательно осмотрели помещение и вышли. Осталось только двое бойцов с висящими поверх панцирей горжетками, украшенными узором, и один высокий худощавый человек в длиннополом одеянии, с колпаком, расписанным узором из звезд, на голове. Едва они заняли место в углу, противоположном дверям, как в помещение один за другим стали входить люди. В одинаковых коротких плащах, расшитых, согласно дворцовому этикету, серебром и золотом, в зависимости от ранга обладателя, в церемониальных кирасах и шлемах, они мало напоминали воинов и полководцев, какими были на самом деле.

Рассевшись вокруг стола, они спокойно принялись ожидать появления повелителя, ничем не выдавая своего нетерпения. Ждать пришлось достаточно долго, но никто из присутствующих не произнес за это время ни слова. Они сидели, лишь изредка меняя позы, чтобы дать отдохнуть затекшим частям тела, и дружно встали, едва в дверях показался невысокий полноватый человек в коротком плаще, отделанном мехом и с герцогской короной на голове. Так же молча он прошел к стоящему напротив дверей высокому креслу и сел, дав тем самым знак, что могут сесть и все остальные. Наконец все устроились на своих местах. Два вошедших с герцогом воина, судя по обмундированию, расстелили на столе длинный свиток карты с нанесенными на ней условными обозначениями.

– Благородные доны! – прервал наступившую зловещую тишину сидящий в кресле. – Господа Военный Совет! Мною принято решение начать войну против нашего коварного соседа, захватившего часть наших земель, прибравшего в свои руки торговлю с цвергами и нарушившего исконно сложившееся в Запроливье равновесие сил. Благородные доны! По моей воле присутствующие здесь дон Гуг, коннетабль и дон Капада, командир арбалетчиков, доведут до вас план предстоящей кампании. Хочу заметить только, что основной частью плана будет вторжение в столицу противника через портал, координаты и заклинание открытия которого нам удалось выяснить…

Всякая счастливая семья счастлива… (продолжение)

Выехали с утра, пока солнце еще не припекло землю. Ехали неторопливо, Лициния с утра чувствовала себя неважно и слегка капризничала. Ее служанка только и успевала приносить с хозяйственной повозки то какую-то страшно необходимую заколку, то бутылочку с какой-то специальной водой, то еще какую-нибудь мелочь. Но Олега эти задержки совершенно не волновали, ему было просто хорошо. Впервые за все время пребывания здесь он никуда не торопился, ни о чем не должен был беспокоиться. Он просто ехал и с наслаждением болтал о том о сем то с Лицинией, то с управлявшим повозкой старым, опытным слугой, доставшимся ему от самого легата. Тот спокойно правил лошадьми, не гоня повозку и нисколько не обращая внимания на частые остановки. Ко всему прочему и день оказался не слишком жаркий, небольшие облачка прикрыли солнце, веял легкий, приятно освежающий ветерок и хотелось, чтобы эти мгновения длились и длились. Приятно было чувствовать рядом упругое бедро, ощущать ласковый ветерок, приносящий запах любимой женщины, слышать ворчание извозчика, изредка поощрявшего щелчками кнута и так бодро бегущих лошадей, слышать негромкое цоканье копыт лошадей свиты и понимать, что жизнь прекрасна и удивительна. «И счастлива», – мелькнула мысль. Теперь Олег был даже благодарен тем бандитам, из-за которых сбежал в этот мир. Мир, который подходил ему словно сшитый по мерке у лучшего портного костюм. «Неужели все несчастные и озлобленные на весь мир люди несчастливы только потому, что попали не в то место и не в то время?» – его отчего-то потянуло на философию. Немного обдумав этот тезис, он решил, что скорее всего так и есть. Размышления Олега прервались очередной остановкой на опушке леса, на этот раз чтобы поесть самим, а также накормить и напоить лошадей. Пока охранник, жена и служанка готовили место для трапезы, Олег помог выгулять лошадей, посмотрел, как один из охранников и извозчик их поят и кормят. Закусили быстро, по-походному, пирогами и квасом, рецепт которого Олег привез из Сегии. После обеда решили немного отдохнуть. Охранники расположились чуть в сторонке, расстелили потники и прилегли, оставив одного на страже. Жена и служанка пристроились на небольшом холмике, освещенном солнцем, на расстеленных кошмах. Одному Олегу не дремалось, посидев у разоренного стола и посмотрев на отдыхающих, он решил прогуляться. Прихватив с повозки свой меч и знаком показав охраннику, чтоб не поднимал суеты, Олег пошел в глубь леса.