Смертник из рода Валевских. Книга 1 - Василий Михайлович Маханенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Повышался уровень камней тоже с помощью алхимии. Из разломов или тварей Стены добывался хрон — камень с синей аурой. Хрон специальным образом обрабатывали, концентрировали, с чем-то смешивали (ещё одна государственная тайна) и получали эликсир повышения уровня. Причём чем выше требовалось прокачать уровень камня, тем больше эликсиров требовалось. В книге закономерность количества флаконов от уровня назвали последовательностью Фибоначчи. Выглядела она следующим образом: 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13…, где каждое число соответствовало количеству на уровень. С первого на второй — один флакон. Со второго на третий — тоже один, зато уже на четвёртый — два. И далее в соответствии с указанными цифрами. Хрон не являлся редким материалом, его было даже больше, чем нюкса, что использовался для создания зелий восстановления, но беда заключалась в том, что встречался хрон только начиная с третьего уровня разломов. Добыча была сопряжена с огромными рисками, поэтому эликсиры на повышение уровня тоже считались достаточной редкостью и кому попало их не раздавали.
Чтение поглотило меня с головой, из-за чего я даже пропустил обед. Книга оказалась не просто учебником — настоящим кладом! Здесь описывалось всё — начиная от того, как найти места формирования магических камней, как определять их тип, как понять, что внутри тёмного находится камень, даже то, как изъять камень у другого мага! Да, можно было провернуть и такой фокус. Не со мной, конечно — камни теперь являются частью моей сущности. Изъятие камней считалось смертельным оскорблением целиком всего рода, не только конкретного человека, поэтому такое злодейство мало кто практиковал. Да и выжить после изъятия маг физически не мог — у него вырывали часть внутренностей. Но способ имелся и, что особо указывалось в книге, тщательно контролируемый академией чёрный рынок магических камней этим промышлял. Почему контролируемый? Потому что активировать способность можно только в самой академии, куда и являлись новые владельцы камушков! Про инициацию огнём в учебнике не было ни слова — как ректор и говорил, это был не самый популярный способ получения способностей.
Поспать мне так и не удалось. Во-первых — негде. Во-вторых — чтение поглотило меня целиком. Я так и просидел под дубом, не обращая внимания на посторонние шумы и постоянные язвительные замечания проходящих мимо студентов. Строительные работы продолжались всю ночью и даже почти весь следующий день. Лишь к вечеру на акте выполненных работ появилась моя подпись. Когда я вошёл в обновлённый «загон» для смертников, на лицо наползла довольная ухмылка. Отвратительная вонь сменилась едва заметным запахом краски и чистоты, появилась душевая зона и даже собственный туалет! У меня вообще сложилось ощущение, что лачугу снесли и собрали с нуля, превратив во вполне удобное место жительства. Мои новые личные вещи лежали отдельной стопкой на столе — минимальный набор, конечно, но вполне достаточный, чтобы не выживать, а жить. Оставалось дело за малым — в ближайшие полгода нужно обеспечить защиту своего жилья. Причём как от проректора, так и от порезанного мной преподавателя. То, что будут гадить, сомнений не вызывало. Даже я, несмотря на свой спокойный характер, обязательно бы гадил, попади на их место. Что говорить о тех, кто пытался прожечь во мне дырки взглядами всё это время?
В эту ночь мне снились Лана и Дара. Близняшки меня обнимали, целовали, гладили. Дело шло к самому интересному, как неожиданно Лана игриво вывернулась из моих цепких объятий, со смехом отступила, позволяя насладиться прекрасными видами обнажённого женского тела, а потом нависла надо мной и как рявкнет страшным мужским голосом:
— Подъём, смертник! Время тренировок!
Я подскочил с кровати, как ошпаренный. Всё очарование сна улетучилось — рядом с моей кроватью стоял Призрак и довольно скалился.
— Совет на будущее — никогда не спи голым. Вредная привычка, особенно для смертника. Пока будешь озираться, что да как, лург клацнет клешнями и оттяпает тебе всё лишнее, что так призывно торчит. Для сна есть комбинезон. Снимаешь его только для стирки. А теперь бегом! У тебя минута, чтобы одеться. Злой Инженер ждёт тебя на первом уровне разлома.
Глава 8
Тёмный?! Тёмный человек в магической академии? Да что здесь, Скрон его побери, происходит?
Потрясение оказалось настолько глубоким, что я какое-то время просто стоял и оторопело смотрел на источающего тёмный туман мужчину. Внешне он выглядел как обычный человек лет сорока, проведший большую часть своей жизни на войне — поджарое тело, нависшие над глазами густые брови, шрамы по всему лицу, вот только… Тёмный?! Почему его не сожгли? Отец Нор, вопрос к вам! Церковник, к слову, тоже был здесь.
— Это и есть ваш претендент? Выглядит не очень, — произнёс Злой Инженер. Голос тёмного не имел к живым никакого отношения. Так мог говорить… металл, если бы он мог говорить! Скрипуче, звонко, резонируя с окружающим миром. Глаза тёмного встретились с моими и у меня по телу пошёл озноб — я смотрел в сплошную тьму! Ни белков, ни зрачков, ни эмоций. Появилось угасшее чувство страха, что я испытывал каждый раз при встрече с тёмными тварями. Мощность была на уровне краба побережья или, скорее, тройки магических тварей в последней пещере. Давило сильно.
Вот только я уже был не тем мальчиком, что впервые встретился с монстрами. Мне даже не пришлось использовать выданное копьё, чтобы удержаться на ногах. Убедившись, что ватные ноги держат, я, так и не отрывая взгляда от тьмы, произнёс:
— Это и есть мой наставник? Выглядит не очень.
— А он мне нравится! — расхохотался Злой Инженер и давление разом исчезло. Могу, конечно, ошибаться, но мне кажется, что я услышал облегчённый вздох Призрака. Его, как и меня, тоже придавило. Церковник делал вид, что вообще не заметил влияния тёмного и не понимал, что происходит. Поэтому я обернулся к нему и спросил:
— Отец Нор, это нормально, что меня будет обучать тёмный? Не вы ли говорили, что поддавшихся влиянию Скрона нужно сжигать сразу, как только их встретишь? Однако вы стоите рядом с этим…
— Ты язык свой в задницу засунь и стой молча! — оборвал меня Злой Инженер. — У тебя нет права здесь болтать. Ты уверен, что он достоин? В нём нет тьмы?
Последние фразы адресовались церковнику.
— Ты
