Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров - Юлия Фирсанова

— Значит, дед поэтому и скинется на нас? — почесал бровь шокированный вестью о собственном могуществе чуть ли не больше, чем о родстве с семейкой Лимбера, бог.

— Хрен его знает, — хмыкнула Элия. — В безумии редко прослеживается логика, тем паче в безумии Жнеца. Зато уверена я в другом: ни ты, ни я покорно подставлять шеи под меч деда не намерены.

— А что мы намерены делать? — заинтересовался планами Леди Ведьмы герцог.

— Для начала предлагаю, как обычно, в случае странной угрозы смыться из столицы, наши проблемы не должны затронуть Лоуленд. Куда? Вот хотя бы к Кэлберту, он меня сегодня как раз звал сокровища искать.

— Ты считаешь, что дедуля не опасен для Кэла? — прикусил губу Элегор, не возражая против предложения подруги в целом, да и вообще идея поиска чего-либо, пусть даже сокровищ, показалась любопытному герцогу привлекательной.

Хотелось поразмыслить надо всей информацией, вываленной Тенью и Леди Ведьмой (Блин, сестрой! То-то она с ним все время, как с непутевым младшим братишкой нянчится!) за бутылкой винца, но понижать градус не следовало, а уж продолжать пить спотыкаловку тем паче. Поэтому приходилось ворочать извилинами на относительно трезвую голову. Что удивительно, действительно герцог не чувствовал опьянения, а шум в голове стоял больше от слов, сказанных принцессой, нежели от спиртного.

— Как может быть не опасен Жнец? — удивилась Элия. — Но, коль, по словам Сил, он пришел по наши души, то брата мы успеем вывести из-под стрелы, в крайнем случае, к Злату спихнем.

Герцог согласно хмыкнул, принимая логику рассуждений.

— Но Кэлберт может оказаться полезен, — коснулась подбородка женщина, рассуждая вслух.

— Чем? Уж лучше тогда Моувэлля позвать! Жнец все-таки! — выпалил Элегор.

— Ни в коем случае! Я полагаю, Силы не зря посоветовали нам покинуть Лоуленд. Безумие искажает восприятие реальности, а Жнецы и без того весьма специфично смотрят на мир в целом и родственников в частности. Узы родства, насколько ты помнишь, для них в первую очередь — путы, пробуждающие желание разрубить связь, способную стать препятствием к исполнению высшего долга. Поэтому нельзя показывать дедушке тех, кого он способен вспомнить, как родных. Кэлберт, я, ты — мы все родились после ухода Лео, и в полном смысле слова его семьей не были, кровь может привлечь деда, безусловно, но, возможно, не окажется стимулом для немедленной реализации инстинкта Жнеца. Я допускаю с некоторой вероятностью, что наше общество окажет на дедушку успокаивающее действие.

— Некоторой вероятностью? — переспросил герцог и подкинул идею. — Позови Лейма, пусть посчитает точнее, вдруг у него получится?

— При практически полном отсутствии точных данных лучше у кузена не получится, для его великолепных аналитических способностей нужен более практический материал, к счастью, мне для построения логических цепочек достаточно таланта Богини Логики, силы Любви, женской интуиции и некоторого знания психологии Жнецов. Так что не стоит вмешивать мальчика в это дерьмо.

— Ты чего-то не договариваешь! — неожиданно насторожился Элегор.

— В проницательности тебе не откажешь, — неожиданно одобрительно улыбнулась богиня, — видишь ли, ни Лейм, ни Нрэн временно не способны к общению по-лоулендски.

— Ты их вусмерть затрахала? — фыркнул бог.

— Ага, и закопала трупы в саду на Лельтисе, — кровожадно рыкнула Элия, но все-таки снизошла до пояснения насчет распития чая с розовыми лепестками и замедленного течения времени в мире отдохновения.

— Н-да. Они и правда бесполезны, ни выкрутиться, ни соврать, — согласился герцог. — Значит, собираемся и оправляемся с Кэлбертом. А потом, когда дед нас найдет, что ты предлагаешь делать? Вести с ним душеспасительные беседы? Ладно, если он слушать захочет, а ну как сразу с мечом кинется?

— Не знаю. Возможен любой исход, — пожала плечами принцесса, побарабанив ноготками по подлокотнику, — попробуем поговорить. Если дед хоть немного в себе, предложу ему помощь и лечение. Коль речь идет об отклонениях в структуре души, их я исправить в состоянии, расплеталочка поможет. Но насильно действовать нельзя. Одолеть, а уж тем более убить жнеца в бою ни магией, ни силой оружия в принципе невозможно, его личная сила растет в ответ на угрозу. Потому, кстати, бесполезно дядю Моувэлля звать. Не поможет даже моя сила Пожирательницы. Если дед будет пытаться нас убить и откажется от лечения, нам останется только один выход — заманить его в Межуровнье и спихнуть в Омут Бездны.

— Ох, круто завернула, — взъерошил волосы герцог. — Омут… Может, все-таки договоримся. Он ведь нам дед.

Омут Бездны… Про этот страшный и странный феномен Межуровнья богам рассказывал Злат. Даже он боялся и негласно сторонился этой части своих безграничных владений, этого места, из которого нет возврата. Предмет ли, живое создание, будучи брошено в Омут, исчезало бесследно и из Бездны и из миров. Куда? На этот вопрос ответа не было. Поэтому-то угроза быть брошенным в Омут пугала до дрожи даже демонов-приближенных Дракона Бездны.

— Слушай, а какой он из себя, наш предок? — полюбопытствовал Элегор, катая ногой по ковру пустую бутыль из-под спотыкаловки. Пугаться долго бог не умел, хоть его враги и старались научить этому всю жизнь, но преуспели только в том, что сделали его еще храбрее, сильнее и острее на язык. Если уж герцог чего и боялся, то только гнева (настоящего, не игры в грозного монарха) Лимбера и презрения Элии.

— Ты слышал о его сумасбродстве, странных идеях, о том, что он еще до того, как сгинуть в мирах считался безумцем. Я знаю не многим больше твоего. Странным он был, как и любой из нас. Не дурак выпить, маг великолепный, бабник не хуже Лимбера, только с заклятиями противозачаточными у него получше дело обстояло. Да еще он считался лучшим мечником Лоуленда. Правда, тогда Нрэна не было даже в проекте, поэтому кто из них лучше не скажу, дедушку в бою видеть не пришлось. Таким он был напоказ, но что внутри? Кто знает? А насчет внешности… Портрет в галерее Портретов и Зеркал не лжет. Наш кузен очень похож на деда, куда больше, чем на отца. Представь себе улыбающегося Нрэна Лоулендского с гривой золотистых волос и вертикальными зрачками — получишь портрет своего старшего родственника. Портрет… — машинально повторила Элия и с досадой хлопнула себя по лбу. — Ну конечно! Вот оно!

— Что? — озадачился Элегор.

— Мой пророк, Шилк, кое-что вылепил совсем недавно, мы еще никак не могли понять, почему изображение кажется неуловимо знакомым, — наскоро объяснила богиня, простирая руку перед собой. И вот уже в ладонях Элии оказалась небольшая скульптурка — разбитое зеркало, отражающее искаженные безумием черты.