Приключения блудного барона. - Анатоль Нат

— Если ты мне ещё и ткани своей огнестойкой подкинешь прикрыть дуги тента, то считай что уже я у тебя буду в большом долгу. И если тебе надо, то готов ещё тебе обучить хоть десяток, хоть сотню из тех бездельников и неумех, что ты мне постоянно последнее время подсовываешь. Так сказать, баш на баш. Ты мне ремонт и ткань, я тебе обученных подмастерьев.

— Не удивляйся, — поморщился он. — Мы с ребятами не дураки и понимаем что в ближайшее время, год, два, ни я, ни никто другой, этих огнестойких тканей в продаже не увидит. Потому и предлагаю тебе столь невыгодные для себя условия.

— Ну, — задумался Сидор. — "Блин, что ж они к мастеру то прицепились, — сердито подумал он. — Если сейчас не разобраться, его точно прибьют где-нибудь в тёмном углу, как только он починит кузнецу его телеги". — Вот что, — сердито проворчал он. — Мне это всё надоело, эти ваши наезды на моего мастера и поэтому я пришёл разбираться.

— Так! — повернулся он к мастеру. — Отправляйся к коменданту и скажи что у нас ещё есть двадцать два фургона. Пусть определится с первоочередным грузом. Ему лучше знать что у него тут в крепости застряло и что требуется в первую очередь ребятам на заводах. И про Марка не забудьте. Ему тоже какие-то присадки нужны были, он заказывал.

— Дождавшись, когда втянувший голову в плечи мастер шмыгнёт мышкой мимо, торопясь скрыться с глаз кузнеца, сердито повернулся к нему.

— Вот что Рим. — сердито начал он. — Мне это уже надоело. Вы совершенно необоснованно обвиняете человека в том, в чём он совершенно не виноват. По нашему с Димоном мнению, разгром каравана никак не связан с тем что мы выкупили мастера из рабства в Галчанах. Но если даже это было бы и так, то обвинять человека в том, что от него не зависело, это…, - запнулся он, подбирая выражение поделикатнее.

— В общем так, — резко оборвал он сам себя. — Мне нужно немедленно знать сколько сейчас в вашей казне камней. Я хочу сравнить сколько и куда изумрудов девалось. И прав ли я в своих подозрениях.

— Есть у меня серьёзное подозрение, что такой крутой наезд на наш караван поморских партизан никак не связан с мастером-каретником, а связан с тем, что Бугуруслан продал камни в Галчанах. И на вырученные деньги купил себе дорогущий цветной металл, на который до того у него элементарно не хватало средств. Ты имеешь отношение к вашей отрядной казне и к записям по добыче и хранению камней. Кто, куда, зачем. Ты должен или подтвердить мои подозрения, или опровергнуть. Но больше нападок на совершенно, по-моему, невинного человека я терпеть не намерен. Довольно его гнобить! — рявкнул он на стоящего рядом кузнеца.

— Так и знал что эта скотина Ведун внесёт раздор среди нас, — вдруг неожиданно тихо и обречённо проговорил Рим. — Видел как он выходил на рассвете из вашего дома и понял что всё, началось. Где он — там постоянно свара. Умеет он столкнуть людей лбами.

— Сколько камней у вас сейчас на руках из количества добытых? И за сколько вы можете гарантировано отчитаться, — холодно перебил его Сидор. — Я всегда знал что у нас в крепости все всё друг про друга знают и поэтому твоим словам не удивлён. Поэтому, думаю и с камнями мы разберёмся.

— Только ты мне на вопрос так и не ответил. Сколько у вас сейчас на руках камней? Сколько у Бугуруслана и сколько где угодно, но чтоб чётко знать? И можете ли вы доказательно подтвердить их движение. Сколько у меня сейчас на руках, вы прекрасно знаете и отчитаться я могу за каждый камень. Того же я хочу знать и о ваших камнях.

— Довольно. Сначала Бугуруслан с Виталиком ни того ни с сего наезжают, требуют выплатить им две тысячи компенсации за пропавший товар, обвиняя во всех грехах мастера и что это наша вина. Нашли мальчиков для битья, с…ки, — выругался он. — Теперь вы подхватили их инициативу и гнобите мастера. Мне это надоело. Я требую отчёта.

— А я не знал, что Бугуруслан с Виталиком от тебя потребовали компенсацию, — неожиданно преувеличенно заинтересованно посмотрел на него кузнец. — Может, в его идее и есть некое рациональное зерно, — ухмыльнулся он. — По крайней мере денег у тебя побольше будет чем у того нищего каретника.

— Но об этом мы ещё поговорим, — буркнул кузнец насупившись. — А пока мне нужно время. Вечером я готов с тобой говорить, сейчас нет.

— До вечера, — сухо бросил Сидор. — Вечером мы с Димоном сюда к кузне подойдём и лучше бы вам отчитаться.

Казалось, вечером вся крепость собралась в самом до того глухом и никому не нужном углу, где до сегодняшнего дня была устроена кузня, до того не интересовавшая столько много народу никоим образом.

Весь этот угол был оцеплен вооружёнными до зубов егерями с ящерами, кругом оцепившими небольшое здание крепостной кузни. Внутри заперлись все оставшиеся на сегодняшний день в крепости бывшие члены бугуруслановской банды и Сидор с Димоном. Решался вопрос. Кто виновен в разгроме торгового каравана в Приморье и должен ли кто за то нести ответ.

За внешней границей оцепления толпились встревоженные, не понимающие что происходит немногочисленные жители небольшого посада.

Внутри же кузни царило похоронное настроение. Утреннее обвинение Сидора с Димоном, выдвинутое против их бывшего атамана Бугуруслана в том, что он противу утверждённых между владельцами рудника правил, самовольно распорядился отрядными камнями, неожиданно получило полное тому подтверждение. В отрядной казне не хватало десятка крупных камней, за которые никто не мог отчитаться.

И вероятная сумма, возможно полученная Бугурусланом с Виталиком от продажи камней, в точности до одной монетки совпадала со стоимостью закупленного в Галчанам цветного металла и величиной отрядной казны, распределённой после возвращения домой между членами отряда.

Теперь становилась понятна и та поспешность, удивлявшая всех, с которой Бугуруслан с Виталиком покинули крепость, якобы спеша обратно на торговые маршруты Приморья.

Может это было и случайное совпадение, но в подобное сейчас не поверил бы никто, даже самый недоверчивый. Поэтому все возможные обвинения с мастера-каретника, на чём особо настаивал Сидор, были сняты и им с Димоном было обещано что перед тому принесут официальные извинения и впредь никаких претензий к нему предъявлять не будут.

По поводу же атамана было решено, что каждый пусть разбирается с ним сам. Сидор с Димоном сами, а как поступят все остальные — вот это ни Сидора, ни Димона ни в коей мере не касалось. Так им прямым текстом и сказано было. Впрочем, последние ничуть не сомневались что того ждёт. Верить человеку, а потом понять что тот им нагло в глаза лгал, такого нигде не прощали. А уж в этом пограничном краю, где простое слово порой значило больше подробнейшего, многостраничного договора между двух сторон, к подобному поведению было особое отношение. Так что ни Сидор, ни Димон ничуть не обольщались дальнейшей судьбой атамана. Дорога сюда ему была заказана навсегда. А уж как там дальше с ним быть — потом и видно будет.

— Теперь последнее, — подвёл итог под встречей кузнец. — Мы так понимаем, что вы надумали устроить загонную охоту на тех, кто зимой побил два ваших каравана, перевозивших золото. Не так ли? — вопросительно глянул он на Сидора с Димоном.

Переглянувшись между собой, первым начал Димон.

— А что вам известно?

— Невежливо отвечать вопросом на вопрос, — осуждающе покачал головой кузнец. — Тем не менее отвечу, поскольку дело это всех касается. Две сотни пропавших человек, у многих из которых в крепости есть и друзья и побратимы. А то и вообще родня, кается нас всех. И по нашим расчётам, поскольку мы прекрасно знаем кто и чем торговал, и сколько на том заработал, у вас здесь в крепости должно было застрять никак не менее миллиона злотых. Меньше — вряд ли, больше — очень даже вероятно, — криво усмехнулся он. — Вывезти эти деньги комендант никак не мог при таком раскладе. Оттого и Филя, видать так оборзел, что думал здесь у всех денег куры не клюют. И мы готовы ими сорить, ему в угоду.

— Поэтому, наше слово такое, — поднял он на Сидора с Димоном угрюмый, тяжёлый взгляд. — Мы в доле. Мы тоже участвуем в этой охоте. Заодно и вам поможем с охраной.

— А заодно и камни свои отсюда вывезите, — продолжил за него Сидор, глядя ему прямо в глаза.

— Не без того, — усмехнулся кузнец. — Только вот продавать их, в отличие от вас, двух дураков, отдавших такое богатство Ведуну, которое он проср…т на собственные нужды, мы не намерены. Но и подставляться так, как это сделал Бугуруслан со своими камнями, тоже не намерены. Пусть они полежат у каждого из нас в тайниках, до лучших времён, глядишь и головы наши целее будут.

— Точнее шеи, — буркнул Димон.

— И ещё, — отвёл кузнец глаза. — Просьба к вам обоим будет. Вы на парней своих, молодых дураков, что с Бугурусланом ушли, зла не держите. Ты, Сидор, сам знаешь как он поёт. Заслушаешься. Одно слово — Боян. А парни молодые, глупые. Так что те кто выживет после Приморья, если к вам проситься обратно придут — не выгоняйте. Парни там не дурные, и быстро разберутся что тот из себя представляет.