Сыскари - Алексей Макеев

– Ну, смотри, тебе виднее, – сказал Орлов. – С людьми сейчас туго, но по такому случаю тебе зеленая улица. Получишь дополнительные кадры. Но чтобы отдача была!

– Отдача будет, – заверил Гуров.

Наблюдение по домашним адресам бывших гонщиков Сизова и Дарькина он уже организовал накануне. Пока оно никаких результатов не принесло, но Гуров надеялся, что результаты будут в гараже Барина. Он подозревал, что именно в этом гараже ставился в свое время на ремонт фургон господина Вольнова.

Навестить Барина было решено после обеда. Чтобы не привлекать внимания и придать визиту несколько отвлеченный характер, предполагалось отправить вперед небольшую группу в составе трех человек – самого Гурова, офицера службы ГАИ да еще молодого парня из следственного отдела МУРа. Легенда была такая: разыскивается похищенный "Мерседес" одного известного в Москве артиста. Это выглядело достаточно достоверно и вряд ли испугает хозяина гаража. Большого переполоха Гуров не ожидал.

Однако помимо этой тройки на объект предварительно была отправлена группа из двадцати человек под руководством полковника Крячко. Эти люди должны были незаметно оцепить гараж и взять под наблюдение все окрестные улицы и переулки. Если кому-то из команды Барина взбредет в голову дать тягу, Крячко будет наготове.

Гараж действительно стоял на самом отшибе – на заснеженном пустыре, за которым располагался скованный льдом пруд, пустынное кладбище и гудящее полотно Кольцевой автодороги. Фасад выходил на жилые кварталы, и подъехать к нему незаметно было невозможно. Но зато и удрать отсюда даже при сильном желании было большой проблемой. Достаточно было перекрыть с двух сторон маленькую улицу, и у беглеца оставался в распоряжении единственный путь – через снежную целину.

Гуров со спутниками подъехали без помпы. Оставили машину за воротами и незаметно вошли на небольшой двор. Внутри стоял микроавтобус без колес, с оторванной дверцей, а напротив двое мужиков в спецовках орудовали над электросварочным аппаратом. Варили они почему-то радиаторы парового отопления. Из гаража доносились металлический лязг и громкие простуженные голоса.

Сам гараж представлял собой приземистое строение с узкими окнами почти под самой крышей. Через улицу на хлипких опорах к нему тянулись толстые электропровода.

– Проводка у них явно с нарушениями! – задрав голову, мрачно заметил следователь Скобцов. – В случае чего можно и к проводке придраться.

Ему было не больше двадцати восьми лет, но из-за особенного, тяжелого и недоверчивого взгляда он казался раза в полтора старше. Майор Валяев из ГАИ, круглолицый и розовощекий, заметил на это с добродушной усмешкой:

– Придраться к телеграфному столбу можно. Только зачем тебе эта проводка, Володя? Мы же не пожарные, в конце концов! Я так думаю, тут и без проводки тараканов хватает. Я про этого Барина слышал. Будто он на "Жигулях" специализируется. Ему тачку ночью пригоняют, а к утру его умельцы от нее только рожки да ножки оставляют. Выпотрошат что надо, а остальное – в пруд. Но не пойман – не вор…

Он обернулся к Гурову и почтительно спросил:

– Так с чего начнем, Лев Иванович?

– А с чего договорились, – ответил тот. – Издалека зайдем, исподволь. И построже держитесь, построже! Чтобы до костей пробирало!

– А мы Володю вперед пустим! – весело сказал Валяев. – Он у нас строгий до невозможности.

– Я на работе, – хмуро пояснил Скобцов. – А когда я на работе, я всегда строгий. И всем того же желаю.

– Ну, допустим! – немного обиделся Валяев. – Когда и пошутить нужно, правда, Лев Иванович?

– Трепотня закончилась, каждый знает свое место и маневр, – цыкнул на спорщиков Гуров. – Начинайте пока, а я на заднем плане нарисуюсь…

Следователь Скобцов прямиком направился к дверям гаража и по-хозяйски их распахнул. Вошел внутрь, подозрительно крутя носом, и, не обращая ни на кого внимания, уставился на автомобиль, стоящий у входа с поднятой крышкой капота. Валяев, скрипя ремнями, вперевалочку последовал за ним.

Гул голосов на мгновение стих. Милиционеры разом уловили на себе взгляды не менее десятка пар настороженных глаз. Это продолжалось несколько секунд, а потом все вернулись к своей работе.

– Где начальник? – жестяным голосом спросил Скобцов.

Из полумрака выделилась полноватая фигура человека в распахнутом полушубке. Человеку было лет под сорок. На обрюзгшем лице его присутствовало властное и неприязненное выражение, которое сделалось уже настолько привычным для хозяина, что убрать его не получалось даже при большом желании.

– Ну я начальник. А чего нужно? – отрывисто спросил он, исподлобья всматриваясь в лицо майора Валяева – оно явно было ему незнакомо.

– Я из следственного отдела МУРа, – сказал Скобцов. – Это из ГАИ. Потрудитесь назвать ваше имя и фамилию.

– Ну, Проханов, – хмуро сказал человек в полушубке. – Виктор Васильевич. А что случилось?

– Ага, значит, вы и есть Барин! – с мрачным удовлетворением заключил Скобцов. – Ну, рассказывайте, чем вы тут занимаетесь?

Проханов на секунду опешил. Он с бессильной злобой еще раз взглянул на незваных гостей, на каждого в отдельности – на сердитого следователя, на незнакомого гаишника и на вовсе не названного высокого широкоплечего человека с седыми висками, который, несмотря на это, похоже, собирался бесцеремонно совать свой нос куда попало.

– Известно, чем мы тут занимаемся, – буркнул Проханов. – Чем в гараже можно заниматься? Тачки до ума доводим. Ремонт, центровка, развал колес, профилактика… Обычное дело. Лицензия в порядке. Налоги платим. Чего еще нужно?

– У нас вот тоже профилактика, – зловеще сообщил Скобцов. – Говорят, у тебя, Барин, тут до ума краденые тачки доводят? Да так, что потом от тачки остается одно красивое воспоминание?

– Кто это вам набрехал? – враждебно спросил Проханов. – Не было ничего подобного! И не Барин я, а Проханов Виктор Васильевич… – и после короткого колебания добавил: – Был Барин, да весь вышел.

– А "Мерседес" цвета "металлик" девяносто девятого года выпуска тебе случайно не знаком? – спросил Скобцов, вертя по сторонам головой, точно надеясь немедленно отыскать следы "Мерседеса". – На нем этот актер ездил… Ну как его? Он еще бандита в этом фильме играл – вот черт, забыл название!

Проханов терпеливо выслушал эту спутанную речь и бесстрастно проговорил в ответ:

– Не было у нас "Мерседеса", начальник! Не пригоняли. Мы вообще иномарками мало занимаемся. У нас тут модели попроще. Мы нашего, отечественного производителя стараемся поддержать.

– Знаем мы, кого вы тут стараетесь поддержать! – многозначительно заметил Скобцов. – Документы на машины, которые в гараже, имеются? Список сотрудников? Что это тут за люди?

– Не гони так, начальник! Я за тобой не поспеваю! – В голосе Проханова появились тревожные нотки. – А документы все в ажуре, падла буду! И люди все свои – зачем мне врать? Ну ты сам посмотри – где ты тут "мерс" видишь?

Между тем Гуров, не принимая участия в прениях, неторопливо прохаживался возле стоящих на ямах автомобилей, заглядывая в лица механиков, копавшихся в двигателях. Вместе с Крячко они уже успели познакомиться с подшивками старых газет, изъятых в квартире покойного Петрова, да и в домашнем архиве Звягина порылись основательно – так что представление о внешности гонщиков из шоу "Огненные колеса" кое-какое имели. Сейчас Гуров очень надеялся увидеть лицо Анатолия Сизова, который, согласно имеющейся информации, работал именно здесь. Весь вопрос был в том, решил ли этот человек окончательно порвать все прежние связи или по-прежнему носил маску заурядного трудяги, ничего общего с преступным миром не имеющего и озабоченного лишь своим заработком и автомобилями. Что было на уме у преступников, которым погоня уже наступала на пятки, Гуров не знал. В принципе, они могли сейчас выкинуть любое коленце – удариться в бега, попытаться избавиться от драгоценного камня, или, наоборот, – предложить его на продажу первому попавшемуся покупателю. В любом случае положение у них было пиковое. Греческий коллекционер, готовый выложить за бриллиант хорошие деньги, был для них теперь недостижим.

Интересно, зачем бандитам понадобилось убивать эмиссара, который, судя по всему, привез им деньги? Целый миллион долларов – как в кино. Видимо, не сошлись в цене. Аппетиты отчаянных водил оказались повыше, чем виделось из Греции. И все равно – зачем убивать? Переговоры всегда продуктивнее убийства. Но в данном случае переговоры были сорваны решительно и бесповоротно. Может быть, сам господин Такер был слишком категоричен и не искал компромиссов? Наверное, миллион долларов за такой бриллиант и в самом деле маловато, но, видимо, в Греции посчитали, что у продавцов все равно нет выбора.

Гуров вдруг обратил внимание на приземистого коротко стриженного человека в синей спецовке, который только что выбрался из ямы и, вытирая руки ветошью, неторопливо направился в дальний конец гаража. В нем не было ничего примечательного, но Гурову показалось, что этот человек как-то уж слишком старательно избегает смотреть по сторонам. Ему захотелось взглянуть в лицо этому человеку, и Гуров невольно ускорил шаг.