Stronghold - Ник Демин

– Как думаешь, Семеныч, что это? – немного ошеломленно спросил я его.

– Точно не знаю, – задумчиво сказал Семеныч, – но по планам под базой проходит большая ливневка, совмещенная с промышленной канализацией.

– Интересно куда она ведет, –так же задумчиво спросил я его, – надо бы посмотреть. – А, Семеныч?

– Давай глянем завтречка.

На этом очередной день закончился. Вернее я в течении дня бегал, распоряжался, но мыслями был в канализации (как это ни странно звучит).

С утра я как штык был у Семеныча. Одевшись похуже мы натянули резиновые сапоги, взяли по ножу, по Бизону, по ПМу, в карманы сунули несколько гранат, да я еще взял сотовый телефон, завернутый в полиэтилен. Одев туристские, непромокаемые плащи мы начали осторожно спускаться вниз. Несмотря на возраст скоб спустились мы достаточно хорошо. Семеныч чуть ли не обнюхал эти скобы, потом довольно хмыкнул и показал направление в сторону центра базы. Пройдя несколько метров под сочащейся через кирпич водой я пожалел, что согласился на данную экскурсию. Не дело начальника ползать по канализациям. Увидь меня Угрюмый, и ехидная усмешка со словами: «Тут тебе самое место», мне обеспечена. Но с другой стороны если я пошлю ребят, то тайной придется делится, а делится я не люблю. Лучше я сам посмотрю и определюсь – куда можно пристроить эту тайну. Семеныч скрупулезно пер вперед, кидаясь из стороны в сторону, как спаниель на охоте, осматривая стенки и довольно крякая. В центре базы был сравнительно большой полукруглый коллектор, в который сверху спускались две трубы повисшие точно по центру и как раз кто-то наверху спустил воду и содержимое веселым водопадом повалилось вниз. Сбоку поднимались ступени к заложенному красным кирпичом проему. Довольно оглядев все Семеныч шепотом сказал:

– Теперь пошли в другую сторону прогуляемся.

Развернувшись в противоположную сторону, мы погребли обратно. Отойдя сравнительно далеко от душевой, мы напоролись на препятствие. За углом была тяжелая металлическая решетка, на которой висел огромный замок. Судя по размерам – это был дедушка всех навесных замков.

Сунувшись с пистолетом к решетке, я был остановлен рукой семеныча, схватившей меня за шиворот:

– Ты ещё наверх выйди и всем расскажи, что ты здесь. Погоди, не спеши. Давай посмотрим.

И мы стали смотреть. Минут через десять ковыряния он отодвинулся и сказал:

– Все!

Я посмотрел и увидел, что он аккуратно расковырял кирпич, держащий затвор, утопленный в стену. Теперь, чтобы пройти, необходимо было вытащить кирпич и просто открыть дверь, рпирчем замок оставался висеть на решетке. Более того, если кто-нибудь бы захотел пройти открыв дверь нормально – кирпич бы все равно вывалился, что навело меня на определенные мысли. Оттеснив старика со словами:

– Дай-ка Семеныч теперь я поколдую.

Я начал мастрячить ловушку из гранаты РГД-5, шестой, самой толстой, гитарной струны (которая лежала у меня в кармашке, как у каждого из моих подчиненных) и какой то мамы. Закончив я гордо показал её Семенычу со словами:

– Во! Принимай работу Семеныч! Пока временно, а потом что-нибудь поцивильнее придумаем.

Семеныч хмыкнул, опять почти обнюхал растяжку и ухмыльнувшись прошел дальше.

– Эй! – возмущенно окликнул я его, – а чего ты ухмыляешься. – Тебе что, не понравилось?

– Понравилось. Даже очень. Теперь я думаю когда ты постоянную сделаешь?

– Скоро. –самонадеянно пообещал я.

– Ну-ну, – раздалось снова его хмыканье.

Дойдя до следующего большого коллектора мы остановились. Из него далее вела труба в метр диаметром. Все стоки уходили по ней, передвигаться по ней можно было только на четвереньках и лезть туда… бррр… нисколечко не хотелось. Семеныч опять довольно обнюхав все вокруг развернулся и отправился домой.

Залезли мы внутрь сразу после планерки, в девять часов утра, а вернулись ближе к трем. Переодевшись в чистое, мы отправились в столовую, но обратив внимание на то, что все встречные шарахаются от нас в разные стороны, решили не рисковать, а сначала вымыться.

Чистые, распареные, розовые и счастливые мы сидели за столом и пили чай в котельной после обеда. Вместе с нами сидела Алина. Семеныч, напоровшись на благодарных слушателей – вещал:

– Этот дом был построен вначале девятнадцатого века и служил то ли трактиром, то ли заставой. Тогда он был еще двухэтажным. Два этажа надстроили позже, уже после революции. И судя по всему – это бывший подземный ход. Просто умные люди переделали его в канализацию. Но, – тут он хитро подмигнул, – подземным ходом он от этого быть не перестал.

– Семеныч. Все это конечно интересно, –скептически продолжил я, – но с чего ты все это взял. Может быть это действительно простая канализация. А тебе, блин, всюду тайны мадридского двора мерещатся.

Похоже Семеныча немного задело за живое. Он отодвинул стакан и наклонившись ко мне начал доказывать:

– Если бы пан начальник обратил внимание на ступеньки, то у видел бы, что они кованые. То же касается и решетки. Потом, хочу обратить ваше драгоценное внимание на то, что оба конца туннеля совершенно идентичны! Единственно, что в дальний коллектор врезана обычная метровая труба для канализации, а все остальное …

– Ладно – ладно, –поднял я руку вверх, останавливая поток его красноречия – может бы тогда скажешь куда выходит второй конец туннеля? А то мы на поверхность не выбирались?

– Проще простого, –довольно откликнулся он. – Какое из зданий в округе у нас приблизительно того же возраста, что и наше?

– Пятая баня? – вопросительно подняла глаза Алина.

– Да, – улыбнулся старик.

Попив чай, мы отправились по домам. Я чувствовал, что мне пригодится этот подземный ход, но пока прикидывал, как его использовать.

С утра я отправился к Пашке. Зашел в столовку – его там не было. Меня послали в гараж – в гараже его не было. Оттуда меня послали в ремонтные мастерские – его там опять не было, причем всегда он ушел только что. Наконец-то я его нашел. Паша стоял со своими на площадке сельхозтехники, вокруг большого агрегата и здорового орла, со смущенным видом, мявшего рукавицы и потупившего взор. Речь Паши была абсолютно информативной и настолько же нецензурной. Выслушав все эпитеты, которыми Паша награждал своего работника, который забыл смущаться и стыдиться, а с явным восторгом шевелил губами, пытаясь запомнить некоторые, особенно понравившиеся, мудрости. Я тоже не остался в стороне, а подошел поближе, с интересом вслушиваясь.

– Паша, повтори пожалуйста последнюю связку. – вежливо попросил я его, – я чувствую она мне может мне пригодится.

– А!? Чего!?

Паша, видно немного отрешившийся от всего низменного и ушедший в высокие космические сферы, с непоняткой глядел на меня.

– Какую связку?

– Ну, ту самую, – вежливо напомнил я. – Где ты связываешь воедино: данного молодого человека, его родственников, упирая на их животное происхождение; кровосмесительство между родней; потуги мирового разума на воспроизводство данной конкретной человеческой единицы; сексуальные пристрастия этого сельхозинвентаря, сварочного аппарата и этого чуда; загробный мир; детей данного индивидуума и изделие из сырых деревьев; лучших друзей человека; наш народный фольклор, в части нечистой силы; тут же призываешь светлые силы в свидетели; упоминаешь некоторые гинекологические термины, причем в очень интересном контексте связывая их с утюгом и кипящим чайником; после этого делаешь сноску на очень интересную физиологию, стоящего напротив тебя товарища; обещаешь ему экскурсию к мифологическим персонажам, попутно упоминая косметическую маску из экскрементов мутантов летучих мышей и человека, а из последней тирады я узнаю, что возможно этого человека зовут Кузьма.

Паша ошарашено оценивал полученную информацию. Наконец до него начало доходить: сначала он растянул губы в резиновой улыбке, а потом рассмеялся. Чувствуя, что гроза прошла, его орлы тоже разулыбались.

– Ладно, чего ты хотел? Я достал из карман чертежик с размерами и показал Паше:

– Паша, а ты сможешь сделать такую штуку?

Паша внимательно изучил чертеж, почесал затылок, посмотрел в небо, что-то прикинул и сказал:

– Можно. Но не сегодня. Завтра. Я радостно сказал:

– Паша! Ура! Устроит!

И отправился по своим делам. Заглянул к Семенычу, предупредил, чтобы не трепал языком. Выслушал его ответную обиженную речь. Сходил к Майклу, поговорил о делах наших грешных, выпили по рюмочке коньяка. Сходил к Сереге – выпросил Ивана, для охраны лекарственной экспедиции. Сбегал к жене, попросил её снарядить кого-нибудь (например – Лену) в аптеку за лекарствами. Послал своих на нефтебазу за дизтопливом, попутно выдал три арбалета с требованием три часа потратить на отработку стрельбы с пятидесяти шагов. Сходил к Алине, которая уже сидела с Леной, Иваном и Санькой, выдал им инструкции по походу в аптеку, намекнул лично Алине про пятую баню, стоящую напротив таксопарка и наискосок от аптеки. Дождался пока они не уедут, помахал им на прощанье и неторопясь отправился с Семенычем исследовать метровую трубу канализации, причем Семеныча мне удалось уговорить, только посулив ему три гранаты Ф-1, и то, лезть в трубу он категорически отказывался, мотивируя старостью, больной спиной, своим возрастом и еще мотивирую меня и всех на свете, тем, что они ему спокойно помереть не дают. Правда, когда я достал ствол и, передернув затвор, предложил помереть спокойно, он на это не согласился и, собравшись, пошел со мной, что-то ворча себе под нос про шутки, зубы и промежутки.