Квазимодо на шпильках - Дарья Донцова

Я решила слегка успокоить его:

– Саша, я не из того отдела, который вылавливает по Москве незаконно приехавших иностранцев. Скажите лучше, кто живет в этой комнате?

– Здесь я, – ткнул в койку корявым пальцем плиточник, – рядом Юра, у окна Таня.

– Женщина вместе с мужчинами?

Саша кивнул:

– Мы так за день накувыркаемся по квартирам, что и не разбираем, где баба, где мужик. Танюха Юркина любовь, они вместе приехали. Он паркетчик, она маляр, почти бригада.

– И давно вы тут?

– Уже полгода.

– А на этих двух кроватях?

Сашка вздрогнул:

– Разный народ, меняется постоянно. Зинка, когда оклемается, идет к вокзалу и там клиентов находит.

– И вам не страшно? – удивилась я.

– Да нет, – пожал чудовищными плечами Саша, – в основном тихий люд попадается. Мужик с бабой поругается, она его выпрет, пойдет он со злости на вокзал, а там Зинка мечется. Но такие тут долго не живут, день, два, и все. Еще с зоны часто сваливают. Через Москву домой катят, остановиться негде.

– Вот уж неприятное соседство, – вздохнула я.

– А кто же сейчас не сидел? – философски вздохнул Саша. – Какую семью ни копни, везде с автозаком знакомы. Да и приходят-то сюда мужики, это у авторитетов и квартиры, и дачи, и машины. К Зинке бедолаги попадают, сопрут от дури мешок комбикорма – и на зону. Выйдут – жена развелась, дети папку знать не хотят, мать умерла, ну куда податься? Ясное дело, к Зинке. Впрочем, они тоже долго не задерживаются, устраиваются как-то.

– За последний месяц кто тут был?

Саша покачал головой:

– Ну вы спросили! Разве всех упомнишь!

– Только мужчины?

– Одна баба была, с ребенком. Ее муж на любовнике поймал, ну и вытолкал на мороз, к маме она ехала, две ночи тут плакала. Остальные все парни.

– И сколько их было, не знаете?

– Не считал, да и недосуг мне. Приду, чаю попью – и на боковую, ночью покурить встану, все спят, лиц не видно. Вот в два ночи обязательно проснусь. Как пихнет кто и велит: «Вставай!» Подымлю у окошка, и хорошо. Это у меня после армии такое.

– Ничего странного не заметили?

– А чего?

– Ну… не знаю! Допустим, вы ночью проснулись, а кто-то что-то делает. Во сколько уходите из дому?

– Мы с Юркой и Танюхой в семь убираемся, нам на объекте в восемь быть велят, – вздохнул Сашка, – выходных нет. А насчет странного… Был тут пару недель назад чудило, с телескопом.

– С чем? – изумилась я.

Саша заулыбался:

– Некоторые люди такие странные, ну на всю голову больные. Просыпаюсь ночью, гляжу, у окна мужик стоит около какого-то аппарата. Вроде трубы на треноге…

Сашке стало интересно, и он окликнул соседа:

– Эй, ты чего там делаешь?

Мужик вздохнул и попытался было заслонить собой странное сооружение, но Саша уже встал и подошел к нему.

– Что это у тебя?

– Телескоп, – улыбнулся тот, – хобби у меня такое, звезды разглядывать. Вот сюда посмотри!

Саша прильнул к окуляру и ахнул. Перед глазами неожиданно близко оказались светила.

– Красота-то какая! – вырвалось у плиточника. – Первый раз такое вижу.

– Некоторые не понимают! – с горечью воскликнул дядька.

Слово за слово они познакомились. Мужика с телескопом звали Семеном. Работал он на мебельной фабрике, делал диваны и кресла, а свободное время посвящал звездам. Семен был, как говорится, положительным: не пил, не курил, по бабам не шатался, золото, а не мужик. Но его жена придерживалась другого мнения. Страсть супруга к звездному небу доводила ее до бешенства, баба всеми силами старалась оттащить муженька от астрономического прибора. А когда Семен всю полученную на работе премию истратил на новый телескоп, разразился такой дикий скандал, что парень, схватив свое приобретение, ушел из дома.

Пошатавшись по улицам, он наткнулся на Зину и очутился в ее ночлежке.

– Такой отличный мужик этот Семен, – крякал Саша, – столько всего здоровского знал! Прямо энциклопедия настоящая! Всякие штуки рассказывал: про звезды, планеты… Они бывают красные карлики, черные карлики, а еще случаются черные дыры. Во как! Я даже привык: как ночь наступит, так Семен лекцию заведет, прям жалел, когда он с женой помирился, две недели тут прожил, недавно уехал. Нет, все-таки бабы дуры. Послал господь такого отличного мужика, чего ты его пилишь?

– Он вам телефончик случайно не оставил? – напряглась я.

Сашка покачал головой:

– Нет.

Я загрустила, от этого Семена можно было узнать небось много интересного. Парень сидел ночами у телескопа, вдруг да и заметил чего-нибудь.

– И адреса не дал, – продолжал плиточник.

– Может, хоть фамилию знаете, – цеплялась я за последнюю надежду.

– Зачем она мне, – пожал плечами Саша, – в курсе только, что он на мебельной фабрике работает, диваны сколачивает, все предлагал: если надумаешь мебель покупать, свистни мне, сделаю без торговой наценки, визитку дал фабричную.

– И где она? – оживилась я.

Саша, сопя, полез под кровать, вытащил пластиковую полосатую сумку и стал рыться внутри, приговаривая:

– Куда подевалась, зараза? Тут была. Во! Нашлась! Держите.

У меня в руках оказалась белая карточка: «Производственно-торговое объединение «Альма», изготовление мебели по индивидуальным проектам».

Сунув визитку в сумку, я вышла на улицу и побежала к метро. Холод моментально проник под короткую курточку. Надо же свалять такого дурака: не надела теплое пальто. А все потому, что последнее время стала ездить на автомобиле и отвыкла бегать по улицам. Некоторое время назад Катюша купила себе новую машину, симпатичный «Фольксваген Гольф», правда, подержанный, но от этого совсем не ставший хуже. Мне же достались ее старые «Жигули».

– Добивай доходягу, – ухмыльнулся Сережка, вручая мне ключи, – наберешься опыта, поглядим, а пока с тебя и этих колес хватит.

Наверное, многие автовладельцы согласятся со мной. Машины, они, знаете ли, как люди, каждая со своим характером и судьбой. Одна новая, красивая, дорогая, а постоянно ломается, глохнет на дороге по непонятной причине, капризничает и потребляет бензин лишь супердорогих марок. Другая вроде ничего собой с виду не представляет, зато служит своему хозяину, словно верная собака, бегает и бегает без продыху.

Вот Катюшина машина оказалась из второй категории. Я очень люблю «жигуленка», регулярно мою его и не жалею денег на то, чтобы пропылесосить салон. Машина платит мне взаимностью, она всегда заводится с пол-оборота, даже в самый трескучий мороз, такой, как сегодня, когда термометр зашкалил за двадцать пять ниже нуля.

Только сейчас моя верная лошадка стоит в сервисе и ждет, когда мастера приведут в порядок смятый багажник, а я по дури влезла в коротенькую куртенку и вот несусь на всех парусах в метро.

В вестибюль я ворвалась, ощущая себя гигантским эскимо. Так, теперь еще предстоит купить подарок для Юли. Насколько мне известно, гости приглашены к семи, следовательно, мне надо быть дома пораньше, чтобы помочь накрыть на стол.

В большом универмаге, расположенном около нашего дома, я принялась бродить по этажам, разглядывая прилавки. Итак, что купить? Одежда отпадает сразу.

Во-первых, я почти стопроцентно не угадаю размера, во-вторых, не угожу Юльке. Мне, например, очень нравится вон тот розовый пуловер. Но вдруг Юле по вкусу голубой? Нет, вещи она себе купит сама. Нельзя дарить пудру или помаду, я не знаю ни ее любимого цвета, ни фирму. И духи лучше не брать.

Приуныв, я шлялась по этажам. Органайзер? Их у Юли уже три! Чехол для мобильника? Он у нее есть. Авторучку? Часы? Калькулятор?

И тут на глаза попался посудный отдел. В полном отчаянии я забрела в него и замерла от восторга перед стеклянной витриной. На полке стояла фарфоровая кружечка, совершенно прелестная, украшенная изображением собачек.

– И сколько такая? – повернулась я к продавщице.

– Четыреста семьдесят пять рублей, – подскочила она ко мне, – настоящий английский фарфор, подарочная упаковка бесплатно. Берите, последняя осталась, сегодня пять штук продали.

Я на секунду заколебалась. Ну насчет настоящего английского фарфора она загнула, вот там есть ярлычок с надписью «Made in China». Но и китайская посуда хороша. Более того, фарфор ведь изобрели трудолюбивые представители этой самой многочисленной на земле нации. Конечно, бессовестно дорого, но день рождения-то раз в году! И Юлька обожает подобные штуки.

– Беру, – решительно сказала я, – упакуйте в коробочку, вон в ту, розовенькую, а сверху прилепите бантик!

Девушка ловко завернула коробку в хрусткую бумагу. Очень довольная собой, я пришла домой и обнаружила на кухне абсолютно всех домашних, занятых приготовлением стола.

– Юлечка, – заулыбалась я, протягивая подарок, – расти большая и умная, это тебе, надеюсь, понравится!

Юля клюнула меня в щеку.

– Спасибо, Лампуша.

– Хочешь, угадаю, что там? – хихикнул Сережка, резавший салями.