Говорящий сверток (с иллюстрациями) - Джеральд Даррелл

– Это она, она, – хихикнул один.

– Да, да, да, да, – хором подхватили остальные.

– Она заблудилась, заблудилась, – со смешком шепнул первый.

– Заблудилась, заблудилась, потерялась, потерялась, – подхватил хор.

– Ее скоро съедят.

– Да, да, да, да.

– Съедят, съедят, съедят.

– Да, да, да, да.

Тут они скользнули прочь между деревьями и пропали так же внезапно, как появились.

Пенелопа осталась стоять посредине поляны и раздумывала, какую тропинку выбрать. Девочка жалела, что не захватила компас. Она закрыла глаза и попыталась мысленно вообразить карту острова и вспомнить, где находится поле руты.

Когда она открыла глаза, в начале каждой тропинки стояло по волку.

Оборотни напоминали больших лохматых овчарок, но ходили на задних лапах, а передними пользовались с ловкостью обезьян. Глаза их сверкали зеленым светом, они тяжело дышали, свесив красные языки, в пасти блестели белые зубы. Пенелопа не успела шевельнуться, как волки быстро и молча сомкнулись вокруг нее, на голову ей набросили мешок, схватили твердыми мохнатыми лапами и потащили. Она слышала их хриплое дыхание, пока ее, потряхивая, несли по тропинке.

Через короткое время Пенелопу поставили на ноги, привязали к чему-то, – очевидно, к дереву – и тогда только сняли мешок с головы. Она увидела, что стоит в просторной мрачной пещере, освещенной большим костром. Она была привязана к стволу, вбитому в земляной пол, и по обе стороны от нее тоже к двум стволам были привязаны Питер и Саймон.

– Пенелопа! – воскликнул Питер. – Что ты тут делаешь?

– Почему ты не с Освальдом? – закричал Саймон.

Торопливо, пользуясь тем, что оборотней в пещере нет, Пенелопа рассказала про огневку и про то, как попала в плен.

– Ну а мы, – сказал Питер, – мы благополучно прошли через Мандрагоровый лес и разыскали руту – она растет на берегу моря недалеко отсюда.

– Набили ее в мешки, – продолжал Саймон, – и тут вдруг появляется Освальд и говорит, что ты послала его к нам. Тогда мы попросили его вернуться назад и привезти в лодке тебя и Этельреда…

– Попугай отправился к вам, – подхватил Питер, – и мы ждали вас всех, и тут вдруг появился рой этих противных огоньков с криками «Тут они, тут они!» и на нас кинулись волки, мы и сообразить ничего не успели. Это произошло с полчаса назад.

– Что они собираются с нами делать? – спросила Пенелопа.

– Превратить в оборотней, – мрачно ответил Питер, – чтобы увеличить свои ряды.

– Что за глупости, каким образом? – в ужасе воскликнула Пенелопа.

– Укусят нас – и мы превратимся в оборотней, – объяснил Саймон. – Нам караульный рассказал. Когда луна зайдет, они устроят специальный обряд, во время которого нас укусят, – и дело сделано.

Пенелопа замолчала, раздумывая об уготованной им участи.

– Освободиться нам не удастся, мы уже пробовали, – добавил Питер. – Ничего не скажешь, связывать они мастера.

– У меня в кармане нож, но мне не достать, – сказал Саймон.

В эту минуту в пещеру вошел волк. При свете костра вид у волков был еще страшнее и отвратительнее, чем при лунном освещении.

– Не разговаривать! – рявкнул он грубым лающим голосом. – Сказано уже!

– Иди ты в болото, – огрызнулся Питер.

– Мы имеем полное право разговаривать, – поддержал его Саймон. – Почему вдруг нельзя?

– Таков закон. – Волк улегся у костра.

– Откуда он взялся? Вы в первый раз поймали пленников, и уже закон, – негодующе заявила Пенелопа. – Тупицы вы.

Волк прижал назад уши и зарычал.

– Мы не тупицы! Сумели мы вас всех сцапать? Сумели. Ну и сидите тихо.

Настала тишина, лишь потрескивал костер. Внезапно волк, дремавший положив голову на лапы, навострил уши, потом сел и уставился на вход в пещеру. Дети увидели, как нечто диковинное вползло внутрь. Оно походило на длинную большую белую гусеницу и неуклонно подползало все ближе к костру. Волк опустился на все четыре лапы, шерсть на спине у него встала дыбом, и он зарычал на странное существо.

– Стой, кто идет? – гаркнул он.

– Я это, я, – ответила гусеница, – свой.

– Кто – свой? – обеспокоенным тоном спросил волк.

– Жабоборотень, – ответил знакомый ребятам голос. – Я прислан сюда с очень важным подарком для вашего вожака.

Странное существо теперь уже подобралось к самому костру, и дети с восторгом увидели, что это и впрямь Этельред с большим пучком ваты вдоль спины.

– Что за штука такая – жабоборотень? – осведомился озадаченный волк.

– Ты что, никогда про жабоборотней не слыхал? – презрительно произнес Этельред. – Видно, неважное тебе дали образование.

– Мне очень хорошее дали образование, – возмутился волк.

– Хоро-ошее? Да ты даже про жабоборотней не слыхал. Ей-богу, на твоем месте я бы постыдился признаваться в таком невежестве.

– Ну так что это за штука? – рассвирепел волк.

– Да вроде волка-оборотня, но совсем не то, – ответил Этельред. – Опаснее, злее и хитрее, вот как.

– Не может такого быть, – запротестовал волк, – опаснее, злее и хитрее нас никого нет. Я тебе не верю.

– Ты что, обвиняешь меня во вранье? – осведомился Этельред. – Не советую я тебе злить жабоборотней, мы умеем быть такими коварными, что разозлишь меня – не обрадуешься.

– Я не говорю, что ты врешь, – поспешил заверить его волк. – Я говорю, что не верю тебе.

– А-а, это уже лучше. Ну, так где ваш вожак? Подарок-то надо передать.

– Что за подарок? – подозрительно спросил волк.

– Э-э, нет, подарок ему, а не тебе. Это особое волшебное зелье, чтобы, значит, всякого сорта оборотни от него делались… э-э-э… н-ну, вдвое, в общем, оборотнее, понял?

– Вдвое оборотнее? – переспросил волк. – Это что значит? Вдвое, что ли, хитрее, вдвое опаснее и вдвое злее?

– Вот-вот. – Этельред достал из-под своего ватного наряда маленький пузырек. – Натираешь себе зельем хвост – и не успеешь зубами щелкнуть, как делаешься одним из самых оборотневых оборотней.

– Значит, если я… это я просто рассуждаю… предположим, если бы я натер этим хвост себе, я мог бы получить повышение? Ну там, из часового стать вожаком, а? – Волк облизнулся.

– Само собой, – ответил Этельред. – Никаких сомнений. Нисколечко не удивлюсь, если ваш вожак, натерев себе хвост зельем, объявит себя королем.

– Тут в пузырьке вроде не так мало, – задумчиво проговорил волк. – Да я бы сказал, что много. А что, если бы ты дал мне капнуть на хвост? – попросил волк. – Только одну капельку, и все. Вожак и не заметит.

– Ну, не знаю, не знаю, – с сомнением проговорил Этельред. – Вообще-то я не имею права, все-таки это емуподарок.

– Будь другом, – продолжал уговаривать волк, – только одну каплю, он и не узнает, а уж я буду так тебе благодарен.

– Ну разве одну… – неохотно уступил Этельред. – Ладно, так и быть, только помни: ты обещал.

– Ясное дело, обещал, – обрадовался волк. – Одну только каплю.

Этельред протянул ему пузырек, волк вырвал его у Этельреда, вытащил пробку и в один миг вылил весь пузырек себе на хвост. В пещере распространился сильный острый запах чистого спирта, взятого, как догадались дети, из их аптечки, где он хранился для промывания порезов и для примочек от ушибов.

– Ага! – торжествующе заухмылялся волк. – Я тебя одурачил, я вылил все.Теперь я буду королем оборотней. Я буду злее, опаснее и страшнее всех на свете. А для начала я съем тебя, жалкий жабоборотень, тебя!

– А это мы еще посмотрим! – И Этельред выхватил горящую ветку из костра и ткнул волку в хвост. Спирт вспыхнул, хвост охватило пламенем.

– Ой-ой-ой! – завизжал волк. – Хвост мой, хвост!

– Это называется «испытание огнем», – заметил Этельред.

– У-у-у! – завыл волк, кружа вокруг костра. – Хвост мой, хвост!

– На твоем месте я бы обмакнул его в море, – посоветовал Этельред. – Охладил бы, так сказать.

Визжа от боли, волк выскочил из пещеры и бросился в сторону моря. Хвост его пылал, как факел.

– Пусть себе покувыркается! – торжествующе воскликнул Этельред, срывая с себя маскарадную вату. – А ну, скорее за работу.

– Этельред, ты вел себя изумительно! – сказала Пенелопа.

– Потрясающе! – подтвердил Питер.

– Великолепно! – добавил Саймон.

– Да что там, – Этельред залился румянцем, – пустое, ей-богу. Зря, что ли, нас, мастеров шпионажа, учат. Слушайте, мне эти узлы нипочем не развязать.

– У меня в кармане перочинный нож, – сказал Саймон.

– Как ты ухитрился нас найти? – спросила Пенелопа.

– Да как… – Этельред раскрыл нож и теперь перерезал веревки. – Вот так: возвращаюсь я на пляж, а вас нет. Меня чуть карачун не хватил. А когда та глупая птица проикала мне про то, что она вам рассказала и что вы задумали, так меня чуть два карачуна не хватили, честное слово.