Небо Титана - Макс Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Между провалами во времени ты ничего не помнишь? – спросил Мингли.
– Я даже провалов никаких не ощущал, все было молниеносно – вот я стою, а вот в ту же секунду я уже лежу с замотанными скотчем руками.
– А ты сам не замечал ничего необычного? – спросил я. – Может, какие геометрические фигуры тебе мерещились?
– Что вы мне все со своими фигурами? Вы тут все помешались?
– Ясно, значит, не видел, – сказал я.
– Отключай, – попросил Мингли, – и давай второго.
– Ты пока полежи немного. Все будет хорошо, – сказал я, – мы хотим теперь с Данте пообщаться.
– Я так понимаю, вы мне ничего не объясните?
– Возможно, позже, – ответил я.
Я отсоединил Леонардо от чата. Аккуратно мы отнесли его ко входу и положили на пол.
* * *
Губы сидящего напротив нас Данте шевелились, но речь его мы не слышали, потому как говорил он сам с собой шепотом, а к общему чату еще не был подключен. Глядя на его обезумевшее лицо со странной мимикой, выражающейся в постоянном движении бровей, рассеянном взгляде и периодической улыбке, я понял, что полезного он нам ничего не расскажет.
– Подключай, – отдал приказ Мингли.
– Данте, – сказал я спустя несколько секунд после добавления его в чат, – ты слышишь меня?
– Слышу, – ответил он, глядя куда угодно, только не на меня.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Стив.
– Как будто я – это уже не я, – со смехом ответил он.
– А кто ты? – продолжил допрос Стив.
– Я сам не знаю, кто я. – Данте попытался высвободить руки. Это было видно по тому, как он заводил локоть за спину и дергал плечом.
– Ты понимаешь, где ты?
– Экспедиция на Титан переросла в божественную комедию, – сказал он и засмеялся.
– Я тоже видел окружности, – вклинился я и, как только закончил фразу, понял, что попал в фокус геолога.
– Видел окружности? – спросил он. Все движения на его лице прекратились.
– Да.
Он пристально смотрел мне в глаза.
– Бог с ними, – ответил Данте и опустил взгляд.
– Зачем ты напал на Леонардо? – спросил Мингли.
– Не помню.
– Что ты помнишь? – продолжил капитан.
Данте сидел молча, смотрел в пол.
– Данте? – сказал Стив. – Ты тут?
– Не помню, – повторил он.
– Расскажи про окружности, которые ты видел, – попросил я.
– Не помню. Не помню. Не помню.
В шатре все затряслось и загромыхало. Данте слетел со стула, а мы вскочили, пытались балансировать, чтоб не упасть. Жуткий грохот исходил из-под Титана, будто под нашими ногами звучали раскаты грома или выстрелы из крупнокалиберной пушки. Было ощущение, что я стоял возле едущего поезда, который вот-вот засосет меня потоками ветра под свои железные колеса. Жорж упал. Пытался подняться, но не мог найти точку опоры из-за тряски. Я перетаптывался, расставив руки в стороны. Грохот становился все громче и зловещее…
31
Кто они?
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Сердце мое колотилось, будто я марафон пробежал. Леонардо лежал на боку, поджав ноги к груди, Данте – на животе. Жорж поднялся на ноги. Мингли, Стив и Саид стояли напротив меня. У всех одышка. Перепугались мы не на шутку.
– Похоже, землетрясение, – сказал Стив.
– Титанотрясение, – поправил его Жорж.
– Пойдемте проверим, что там на улице творится, – предложил капитан.
Мы вышли из шатра. Вдали в свете бесконечных молний, сквозь пелену дождя и грозовую атмосферу мы видели черным контуром Сферу, возвышающуюся до небес. Ужасающий вид ее то представал перед нами в очередном блеске разряда, то исчезал во тьме. Размеры ее было сложно определить, но речь шла о километрах в радиусе. Огромные каньоны, образованные резким увеличением Сферы, расходились от нее в разные стороны на многие десятки километров. Один из таких проходил в нескольких сотнях метров от нашего лагеря, раскалывая ледяную равнину и уходя вдаль. Возле Сферы бушевала стихия – одна молния за другой били в поверхность Титана, а громовой рокот, еле доносящийся до нас, был непрерывен. Окажись мы на несколько километров ближе к этой буре, то, несомненно, погибли бы от очередного удара с неба.
– Не к добру это, – произнес Саид.
– Нам повезло, что раскол не прошел через лагерь, – заметил Стив.
– Попробуем снова связаться с Лучом, – сказал Мингли.
* * *
Сформулировав коллективную просьбу, я произнес:
– Луч, помоги нам!
Гайки упали на пол.
«Ждите», – сложилась фраза спустя минуту.
– Да чего ждать-то?! – вскинув руки, возмутился Жорж.
– Задай вопросы, которые я подготовил, – попросил Саид, – они помогут понять, с чем или кем мы имеем дело.
Я посмотрел на Мингли. Тот кивнул.
– Давай, – сказал я Саиду.
Саид достал бумажку и протянул мне.
– Луч, как ты управляешь материей? – спросил я, подкидывая гайки.
«Синтезирую молекулы».
– Как ты создаешь события?
«Вставляю материю в ваши причинно-следственные связи».
– Почему ты не всегда отвечаешь?
«Занят Сферой».
– Дай я спрошу, – сказал Саид. Я отдал ему гайки.
– Твои причинно-следственные связи и наши соединены? – Саид кинул гайки и вернулся к тахеометру. Дальше гайки продолжил кидать я.
«Нет».
– У меня все, – сказал Саид.
– Луч, мы вернемся домой? – произнес Мингли.
После его вопроса я подкинул гайки несколько раз. Спустя четыре буквы мы поняли, что собеседник ушел.
* * *
Космонавты сидели за столом, на котором, как и в прошлый раз, лежал листок с ответами от внеземного разума:
1. «Помоги нам. – Ждите».
2. «Как ты управляешь материей? – Синтезирую молекулы».
3. «Как ты создаешь события? – Вставляю материю в ваши причинно-следственные связи».
4. «Твои причинно-следственные связи и наши соединены? – Нет».
– Я думаю, первый пункт можно пропустить, – произнес Мингли. – Саид, я так понимаю, ты нам снова хочешь что-то сказать?
– Да, – ответил лингвист, – понимая принцип и логику языка, можно многое сказать о его носителях. Мы столкнулись с другим типом сознания, если оно, конечно, существует. Я хочу поговорить о третьем и четвертом пунктах, на мой взгляд, они наиболее важные, дающие ответы на многие вопросы. Эти существа, Луч и, возможно, ему подобные, вклинивают события в наши причинно-следственные связи. Что же это значит?
– Изменяют ход событий, – сказал Мингли.
– При этом каждый раз меняется будущее, – дополнил Гречкин.
– А что значит – меняется будущее? – спросил Саид. – Будущее что, заранее определено, чтоб меняться? Ведь чтоб что-то менять, это что-то должно уже быть. Если будущего пока что
