Сиротка для дракона. Боевой факультет - Наталья Шнейдер

Или подпоясать их ремнем, предназначенным для библиотеки, и вся недолга?

— Да ну его, — проворчала я, разворачивая и встряхивая мундир.

Этот, кажется, для занятий физподготовкой — не заужен в талии, и рукава вшиты так, чтобы не мешали двигаться.

Колючая шерсть, совсем не такая на ощупь, как на мундире Родерика. При этой мысли щеки совершенно некстати налились жаром. И все же что между ним и Оливией? Впрочем, какая разница, со мной-то у него точно ничего серьезного быть не может, оно и к лучшему, что поцелуй остался несостоявшимся. И думать от нем сейчас вовсе незачем.

— Кажется, это ничем не исправить. — Я снова встряхнула мундир. Даже моих невеликих познаний в швейном деле хватало, чтобы понять — экономили не только на ткани, но и на работе. Стежки разной длины, кривые строчки. — Да и неважно это на самом деле. Мы же не на бал собираемся.

— А если не на бал, можно уродовать себя неподходящими вещами? Одежда должна украшать, а плохо сидящий мундир никого не украсит.

Внутри шевельнулось глухое раздражение. «Должна украшать». Это графиня может пошить себе новое платье, чтобы оно ее украшало, а для меня одежда — способ прикрыть наготу, ну и согреться, когда холодно. Чистая. Целая. А если новая, как эта, — так и вообще замечательно. Главное штаны не потерять.

Ремня к ним, к слову, не полагалось — только широкий кушак, которым мою талию можно было обмотать раз шесть. Впрочем, и он вполне удержит штаны на месте.

Но примерить все же придется. Навскидку штанины были длиннее положенного не меньше чем на ладонь, и подогнуть низ никто не потрудился. Наверное, рассудили, что длинное — не короткое, кому как надо, тот так и сделает. Для того портниха и сидит. А мне придется самой ковыряться с иголкой, даром что после сегодняшнего дня глаза слипаются.

— Пойду освежусь, — сказала я, доставая из шкафа платье, которое носила в приюте — о домашней одежде для студентов никто не позаботился.

Оливия сейчас была не в атласе, в котором я ее впервые увидела, а в платьице в цветочек, которое в сочетании с кудряшками и улыбкой делали ее облик простым и милым. Только я помнила, как она облила холодом Бенедикта, и поддаваться этому очарованию не торопилась. Не то чтобы угловатый не заслужил, но и я не божественная вестница, и кто знает, какой мой недостаток покажется графине непростительным.

Ох, совсем забыла!

— Прости, что сразу не поблагодарила за то, что вступилась за меня, — сказала я, обернувшись в дверях. — Спасибо.

— Ерунда, — отмахнулась она. — Барон вел себя неподобающе. Возвращайся скорее, и займемся примеркой.

15

По дороге к мыльне я попыталась придумать с десяток вежливых способов отказаться от заботы Оливии. Ссориться с ней не хотелось: все-таки нам жить в одной комнате. Но если она всерьез решит подгонять все детали костюма, мы провозимся до утра. Вежливые формулировки в голове не складывались — слишком много этой самой голове сегодня досталось впечатлений, и работать она отказывалась совершенно. Так что я бросила это бессмысленное занятие.

Я ожидала, что в мыльне, как в нашем приюте, будут бочки с холодной водой и чан с кипятком, в который время от времени нужно подливать воду и разводить огонь, лавки вдоль стены с водруженными на них тазами. Но вместо привычной обстановки помещение внутри оказалось разделено перегородками на загончики, в каждом на высоте поднятой руки из стены торчала лейка, а примерно на уровне пояса в отделанную гладкой плиткой стену были врезаны две полусферы размером с кулак — синя и красная. Лавка у стены, впрочем, тоже была — только тянулась она вдоль одной стены. Я бросила туда вещи, подошла к странным приспособлениям. Как назло, никого, кроме меня, в мыльне не оказалось, даже подглядеть, что это за штуки и как ими пользуются, было не за кем.

Подойдя к стене, я кое-как достала до лейки кончиками пальцев. Капли воды тут же потекли по запястью, залив рукав. Значит, они для воды, а как ее вызвать? В чане с горячей водой был кран с рычагом. В рукомойниках — стержень, который следовало подтолкнуть. А здесь — только странные штуки на стене. Я коснулась красной полусферы, потом синей. Ничего. Нажала на них — тоже без толку. Попыталась повернуть — пальцы скользнули по гладкой поверхности, и меня окатил поток ледяной воды.

Ругнувшись, я отпрыгнула назад, каким-то чудом не поскользнувшись на гладком полу. За спиной засмеялись.

Я оглянулась, ладонями стирая воду с лица. Незнакомая брюнетка разглядывала меня, словно таракана.

— Очередная деревенщина, никогда водных артефактов не видевшая, — фыркнула она.

Проплыла к дальнему углу и начала раздеваться, обращая на меня внимания не больше, чем на гипотетического таракана.

Водные артефакты! Конечно, я их никогда не видела, слышала только, что богатеи заводят себе такие. Даже удивительно, что кому-то пришло в голову установить их в общежитии для студентов.

Впрочем, на факультете артефакторики наверняка учат делать подобные вещи. Поэтому университету разнообразные артефакты могут обходиться гораздо дешевле, чем обычным горожанам. Взять хоть те два кристалла, что зачаровал и подарил мне Родерик. Кстати, надо отдать один Оливии сразу, как вернусь.

Я убрала с лица мокрую прядь, мысленно выругалась. Ладно, одежду я в любом случае сменю, а вот мыть голову я сегодня не собиралась. С волосами мне повезло — длинные, ниже талии, густые, коса получалась в руку. Или не повезло, как посмотреть: чтобы просушить и прочесать их после мытья, требовалось полдня, а если заплести недосушенные, голова казалась такой тяжелой, что начинала ныть шея. Впрочем, отрезать их я не согласилась бы — единственное мое украшение, так что, наверное, все-таки повезло. Если не считать сегодняшнего вечера.

В дальнем загончике полилась вода. Я покосилась туда, но темноволосая то ли случайно, то ли намеренно встала так, что штуковины в стене я не видела. Что ж, попробую еще раз, все равно терять уже нечего.

Открылась и закрылась дверь, обдав меня сквозняком сквозь промокшую одежду.

— Помочь? — поинтересовалась рыженькая девушка, опуская на лавку стопку вещей. — В