Хочу жить на Западе! О мифах и рифах заграничной жизни - Яна Сиденко

Десятки немецких депутатов были избраны ещё до голосования! Причина: 99 немецких парламентариев ЕС не выставляют свою кандидатуру непосредственно в избирательных округах. Вместо этого люди голосуют за фиксированные партийные списки, согласно которым и устанавливают партийного делегата».[121]

На портале демократической партии Германии опубликована серьёзная статья под замечательным названием «Почему Германия не демократия».

Вот, лишь небольшие выдержки из довольно большой статьи:

«Неужели в Германии демократия? На это вопрос легко ответить, если проверить, соответствует ли она своему определению — «власть народа». Выборы президента ещё раз показали, что в Германии власть исходит не от народа, а от картеля правящих партий. Далее в статье приводится ряд аргументов, свидетельствующих о том, что в Германии нет демократии:

1. Нелегитимность конституционного закона.

2. Выборы в Германии — это фарс.

3. Свобода рыночной экономики?

Не для властного картеля устоявшихся партий.

4. Сизифов труд в марафоне с препятствиями: как правящие партии укрепляют власть картеля с помощью установления порядков выбора в бундестаг.

5. 5 % проходной барьер на выборах в парламент: паника вокруг так называемых «Веймарских соотношений».[122]

6. Противоречащие конституции голосования среди членов фракции.

7. Решения народа? Почти невозможны.

8. Полная несостоятельность прессы, в качестве т. н. «4-й силы». Унификация СМИ.

9. Кому это нужно? Купленные решения.

10. Самоувольнение: государство без граждан.

11. Бросить вызов — единственный шанс для демократии.[123]

Ещё немного о понятии европейской демократии. Есть такой документ под названием «Европейская Конвенция по защите прав и основных свобод человека». Статья конвенции 8.2 посвящена посвящена уважению личной и семейной жизни, неприкосновенности жилища и тайны корреспонденции. Не допускается вмешательство государственных органов в осуществление этого права, за исключением случая, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».[124] То есть все люди имеют эти права, за исключением тех случаев, когда они ограничиваются необходимостью демократического общества. Кто устанавливает критерии необходимости? Где и когда общество, т. е. народ западных стран, голосовал за то, чтобы его телефоны прослушивали или его письма читали? Об этом собирали народное мнение, проводили народное голосование? Такого припомнить не удаётся. И кто, наконец, в таких случаях даст гарантии против злоупотреблений?

США. Ильф и Петров, путешествуя по Америке в тридцатых годах прошлого века, отмечали несоответствие между внешними формами «демократичности» и истиным содержанием американской демократии.

«… право на свободу и на стремление к счастью имеется несомненно, но возможность осуществления этого права чрезвычайно сомнительна. В слишком опасном соседстве с денежными подвалами Уоллстрита находится это право.

Зато внешние формы демократии соблюдаются американцами с необыкновенной щепетильностью. И это, надо сказать правду, производит впечатление.

Генри Форд по положению своему в американском обществе — фигура почти недосягаемая. И вот однажды он вошел в одно из помещений своего завода, где находилось несколько инженеров, пожал всем руки и стал говорить о деле, из-за которого пришел. Во время разговора у старого Генри был очень обеспокоенный вид. Его мучила какая-то мысль. Несколько раз он останавливался на полуслове, явно пытаясь что-то вспомнить. Наконец, он извинился перед собеседниками, прервал разговор и подошел к молоденькому инженеру, который сидел, забившись в далекий угол комнаты.

— Я очень сожалею, мистер Смит, — сказал мистер Форд, — но я, кажется, забыл с вами поздороваться.

Лишнее рукопожатие не ляжет тяжелым бременем на баланс фордовских автомобильных заводов, а впечатление — громадное. Этого молоденького инженера Форд никогда не пригласит к себе домой в гости, но на работе они равны, они вместе делают автомобили. Многих старых рабочих своего завода Форд знает и называет по имени:,Хелло, Майк!», или: «Хелло, Джон!» А Майк или Джон тоже обращаются к нему:,Хелло, Генри!» Здесь они как бы равны, они вместе делают автомобили. Продавать автомобили будет уже один старый Генри. А старый Майк или старый Джон сработаются и будут выброшены на улицу, как выбрасывается сработавшийся подшипник».[125]

В начале XXI века американцы, как большие мастера устраивать «шоу», еще более усовершенствовали внешние формы демократичности. В октябре 2008 года, когда подходили к концу предвыборные кампании кандидатов в президенты Джона МакКейна и Барака Обамы, в Америке появился новый народный герой — «Сантехник Джо» (Joe the Plumber).[126] На самом деле, его звали Джо Вюрцельбахер, он жил в маленькой деревушке Холланд (штат Охайо). Когда предвыборная кампания Обамы докатилась до этой деревни, случилось так, что Джо спросил у кандидата в президенты о подробностях новой налоговой программы для малого бизнеса. Обама проявил самое демократичное внимание к представителю народа и ответил подробным объяснением, которое было растиражировано СМИ. На следующий день имя «Сантехник Джо» стало нарицательным.

15 октября 2008 года на финальных президентских дебатах в Университете Хофстра (штат Нью-Йорк) оба кандидата часто обращались не к аудитории, а к «Сантехнику Джо».

— Эй, Джо, мы снизим тебе налоги на расходы по медицинскому страхованию, —  говорил Обама.

— Послушай, Джо, у тебя будет свобода выбора медицинской страховки, — не отставал Маккейн.

«Галантерейщик и Кардинал — это сила!» — вспомнилось старое доброе кино.

После выборов 2008 года Джо больше не понадобилось водопроводное дело, пользуясь хорошим моментом, он начал карьеру публичного оратора и комментатора новостей. Для остальных сантехников, плотников и электриков жизнь существенно не изменилась, кандидаты в президенты не могут заехать в каждую деревню.

США. Я работал в штаб-квартире большой компании, известной на всю Америку. Однажды наше высшее руководство решило устроить что-то вроде «дня демократии», смысл его состоял в том, что высшие руководители должны были на денек спуститься с небес на землю и «помогать» обычным работникам. Когда в обеденный перерыв я, как обычно, пришел в кафе, то увидел непривычную длинную очередь. У самого начала очереди стоял… Генеральный исполнительный директор компании, тот самый, кого я раньше видел только на фотографиях, и накладывал каждому в тарелку пюре с сосисками. Поверх белоснежной рубашки и дизайнерского галстука у него был повязан кухонный фартук, заляпаный каплями пюре. Накладывать у него получалось плохо, поэтому дело двигалось медленно. Когда подошла моя очередь, стало видно, что наш Генеральный уже прилично устал — на лбу капельки пота, на губах — резиновая улыбка. Когда я поел, то Генеральный финансовый директор, работавший в обеденном зале, убрал за мной грязную посуду и вытер стол. Обеденный перерыв в тот день продолжался в два раза дольше обычного, остаток дня сотрудники делились впечатлениями. Да, кстати, сосиски с пюре всем достались бесплатно по случаю праздника.

Когда есть надобность, элита посылает сигнал народу: «Мы такие же, как вы, носим рваные джинсы, можем иногда перекусить в Мак-Дональдсе и не боимся убирать грязные тарелки. Верьте нам, идите за нами!»

Многие иронизируют по поводу подобных акций, другие верят в сотрудничество классов и надеются на перемены, а есть еще третьи, которые хотят занять место избранных.

Во времена экономических трудностей демократичность откладывается до лучших времен. Рядовые работники лишаются своих мест без выходных пособий, а высшие руководители при увольнении получают так называемые премии «Золотой парашют», платятся эти премии независимо от качества работы.

Алан Фишман. Возглавлял банк Washington Mutual всего в течение 17 дней, до того, как случилось банкротство в сентябре 2008 года. Уволен с компенсацией $19 миллионов.

Поразительная эффективность — более миллиона за один рабочий день.

Ричард Сайрон. Уволен из обанкротившейся Федеральной Ипотечной Корпорации Freddie Mac в сентябре 2008 года после 5 лет службы. Получил компенсацию $16 миллионов.

Freddie Mac — государственное предприятие, так что подобная щедрость — за счет уважаемых налогоплательщиков.