Увидеть лицо - Мария Барышева

— Кажется, это твой.

Алина повернулась и едваедва успела подхватить сотовый, который, вибрируя, уверенно ехал к краю гладкой столешницы. Взглянула на высветившийся незнакомый номер и, прежде чем нажать кнопку ответа, раздраженно спросила:

— Может, всетаки будете смотреть и в другие стороны?!

Виталий, пожав плечами, отвернулся. Жора уткнулся в книгу, а Олег принялся вилкой подгонять откатившиеся макароны поближе к упоенно чавкающей Мэй. При этом на его лице светился абсолютно детский восторг.

Женский голос в трубке был незнакомым и плохо слышным на фоне уличного шума, и позвонившей пришлось повторить свое имя дважды, прежде чем до Алины дошло, что это действительно звонит Ольга Харченко. Та была чем-то взвинчена и говорила торопливо, глотая слова.

— … ресторан "Цезарь"… приезжайте быстрее… я тут стою и смотрю прямо на них… они только начали обедать… так что успеете… только быстрее… она — сто процентов, чтоб я ее не узнала… от самой ювелирки… на машине… амбал какойто… и не знаю, с какой стороны…

— Погоди! — решительно прервала Алина этот бессвязный словесный поток. — Кто в этом ресторане? Кого ты узнала?

Голос Ольги куда-то пропал и тут же снова появился, прихватив только окончание, по которому, впрочем, было нетрудно восстановить потерянное слово.

— …дь! Говорю же — Маринка! Ее лицо ни с чьим не спутаешь! Глаза все те же… волосы до земли!.. Обедает со своим хахалем! Вы едете или как?!

— А ты не пробовала с ней заговорить?

— Нет! — наступила короткая пауза, после которой Ольга сердито добавила. — Я боюсь. Давайте сюда! Я возле входа буду!

Что-то брякнуло, и трубка затихла. Алина сжала ее в пальцах и в двух словах поведала остальным о состоявшемся разговоре. Олег сразу же вскочил.

— Так поехали! Чего тянутьто?!

— А вдруг это тоже часть эксперимента? — неожиданно произнес Жора, вытягиваясь в кресле. — как-то все уж очень складно стало получаться. Все так быстро находятся, прямо диву даешься! То никого не было, а то вдруг целая толпа! Вы чудом встретились. Петра нашли случайно. Ольгу практически тоже… Олег вдруг решил зайти и еще раз проверить, а тут я такой красивый выхожу. Странновато вообще-то. Может, они специально оставили нам память об этом сне и сами же нас свели?

— Опять гипноз?! — вскипел Олег, хватаясь за голову. — Замолчишь ты или нет со своими теориями?! Мне уже во сне одной твоей теории хватило, когда ты заявил: "А вдруг меня, граждане, не существует?! Вдруг я ваша иллюзия?!" Вся компания после этой теории чуть не свихнулась, пытаясь вычислить, кто из них галлюцинация. А Евсигнеев пошел еще дальше — на пра…

— Хватит! — перебил его Виталий. — В чем-то Жорка, может, и прав…

Алина хотела было озвучить свои недавние мысли насчет связей, но не сделала этого, решив, что будет только высмеяна. Вместо этого она заявила:

— Лично меня никто не заставлял идти в сторону моста! И уж тем более налетать на тебя! Или ты, Жора, пытаешься сказать, что кто-то из нас с ними заодно? Например я, раз все это начала, собственно?!

— Между прочим, это я все начал! — напомнил ей Олег сердито. — Просто у меня не сразу получилось, потому что этот кретин, его братец… За такие дела в древности…

— Господи, это когда-нибудь закончится?! — Виталий с грохотом поставил пепельницу на столик, не дав Олегу продемонстрировать свои познания в истории. — Все, поехали!

— Я передумал! — мрачно сказал Олег. — Если б она Светку нашла, то еще ладно. А что Маринка, что сама Олька — обе крысы! Хоть и ноги у них ничего. Я б лучше тут посидел, с собачкой поиграл…

— Мэй! — негромко произнес Виталий. Чау вздернула голову, правильно истолковав нотки в голосе хозяина, посмотрела на сидящего рядом на полу Олега и, сморщив морду, несколько раз мелко клацнула зубами.

— Бух!

— Я ж не сказал, что отказываюсь! — пояснил Кривцов, поспешно вскакивая на ноги. Алина задумчиво покачала головой.

— Она узнала Маринку сразу… Что-то тут не так. Мне казалось, что здесь Рощина должна выглядеть иначе. Помните, она говорила про глаза в зеркале ванной? Странно. Олег, ты как себя чувствуешь?

— Намного лучше, но, конечно, хуже, чем лет в шестнадцать.

— Тогда поедешь со мной. Ты ведь все равно не жаждешь Ольгу увидеть? А мне надо квартиру проверить — неспокойно, когда она пустая стоит. Там вещи чужие — еще вынесут. Да и животинку надо покормить — она, наверное, уже всех пауков в округе подъела и скоро начнет жевать обои.

— Ну, так после встречи я тебя и завезу, — недоуменно сказал Виталий. Алина покачала головой.

— Нет, мы сделаем это параллельно, чтобы не тратить время. Днем мне вряд ли что грозит, к тому же со мной будет Олег. Он кого угодно до смерти напугает своими кошмарными полосатыми трусами!

— Ха! — презрительно отреагировал Олег, но тут же добавил: — Нет, ну я поеду. Конечно. У тебя будет стопроцентный дефенз! Рядом со мной опасность не ночует!

Сразив всех этим неожиданным заявлением, он повернулся и направился в прихожую. Виталий неодобрительно покачал головой, потом взглянул на Алину.

— Знаю, что тебя не переубедить, но раз ты с Олегом… Только, смотрите, поосторожней. А может, всетаки…

— Не может! — решительно отрезала Алина. — Обещаю, глупостей, как тогда, делать не буду! Туда и обратно. Без импровизаций. Это всетаки моя квартира, у меня другой нет!

— Ты так не хочешь встречаться с Маринкой? — осведомился он, и в его голосе Алине почудилась насмешка. Она холодно усмехнулась и молча прошла мимо, чуть задев его плечом. Виталий тоже усмехнулся, не повернув головы, но в его усмешке холода не было. В который раз он сказал самому себе, что совершенно не понимает женщин, а еще больше — одну из них, которая постоянно пытается что-то доказать неизвестно зачем и неизвестно кому. Интересно, знает ли она это сама?

Жора поглядывал на Виталия не без удивления. Ему уже доводилось ездить вместе с ним, и до сих пор Воробьев казался ему весьма хорошим и интеллигентным водителем. Но сейчас Виталий то и дело когонибудь беззастенчиво подрезал, зло сигналил и ругался в приоткрытое окно последними словами. За отрезок пути от своего дома до ресторана он нарушил почти все, что было возможно, и Жора не понимал, как его до сих пор не остановили гаишники и не лишили прав до скончания веков или, хотя бы, до предъявления не меньше пятисот долларов. В конце концов, правильно поняв причину его необычайного раздражения, он осторожно сказал:

— Да все нормально с ней будет. Не такой же он дурак, чтобы днем.