Хозяин Колодцев (сборник) - Марина и Сергей Дяченко

Хочешь ли ты, чтобы окружающие тебя люди уважали тебя, а не только боялись? Хочешь ли иметь настоящих друзей? Хочешь ли, чтобы вчерашняя ссора с бабушкой оказалась последней?

Безусловно, ты этого хочешь. Кому же приятно слышать за спиной — «Вон пошел маг, могущественный, но бестолковый и необразованный»?

Итак, давай договоримся, что с завтрашнего — нет, уже с сегодняшнего! — дня ты начнешь следовать моим советам.

СОВЕТ ПЕРВЫЙ. Внутри тебя с рождения живет огромная прекрасная страна; твои шалости с превращениями — ничтожная часть ее. Для того чтобы познать свою магию полностью, каждый день тебе следует проводить не менее часа вдали от людей, в полном одиночестве. Все равно чем ты будешь заниматься — лишь бы мысли твои были направлены внутрь, в твою душу, обращены к твоей магии.

СОВЕТ ВТОРОЙ: Всякий раз, отправляясь в уединение, тщательно мой руки, чисть зубы и вычищай сапоги. Твой внутренний настрой во многом зависит от состояния твоей обуви — увы, это так.

СОВЕТ ТРЕТИЙ: Прежде чем использовать заклинание в повседневной жизни, всякий раз привыкай считать до пятнадцати. Если после этого желание действовать не пропадает — действуй. Если возникает хоть малейшее сомнение — повремени.

СОВЕТ ЧЕТВЕРТЫЙ: Тщательно следи за сохранением запаса сил. Никогда не расходуй запас больше, чем наполовину! Помни: израсходовав силы полностью, ты перестаешь быть магом — надолго, до тех пор, пока силы не восстановятся.

СОВЕТ ПЯТЫЙ: Если у тебя прохудился башмак или порвалась куртка — не поддавайся искушению зачинить их с помощью магии. Хозяйственная магия унизительна для наследственных магов; обратись к матери либо служанке.

СОВЕТ ШЕСТОЙ: Прилежно учись географии, астрономии, математике, чистописанию, химии, по возможности — медицине. Всякий маг должен быть разносторонне образован и знать толк в лекарственных травах.

СОВЕТ ПОСЛЕДНИЙ: Береги здоровье смолоду. Знай: пошатнувшееся здоровье невозможно поправить с помощью магии.

Теперь, мой друг, ты знаешь, что делать для того, чтобы полностью осознать свою власть и обратить ее на пользу себе и людям. Желаю тебе жизненных успехов!»

Я не пытался надеяться, что префект забудет свою угрозу. Он пережил несколько весьма неприятных минут — и свидетелем его страха были подчиненные; он сам был виноват, но я немного жалел теперь, что дал волю эмоциям. Такой префект подобен кирпичу на крыше. Не надо раскачивать его — грохнется в самый неподходящий момент…

Хоть мой новоявленный недруг и располагал каналами для скорой мести, у меня были основания думать, что торопиться он не станет; тем не менее, войдя в «Северную Столицу», я выставил пять сторожевых заклинаний — у входа, в коридоре, под окном, у двери в номер, под собственной кроватью — и только тогда, изрядно утомленный, кликнул горничную и велел принести письменные принадлежности.

Моя добыча стоила того, чтобы обрести ради нее влиятельного врага. Поскрипывая скверным гостиничным пером, я выуживал из памяти имена и даты — выуживал, чтобы перенести на чистый бумажный лист.

Бумаги, просмотренные мной в темноте, содержали, как правило, типовую запись: «Таким-то и таким-то заявлено, что его родственник такой-то такого-то месяца такого-то числа пропал при неизвестных обстоятельствах. Ущерба имуществу не нанесено… Указанная особа объявлена в сыск». Среди прочих документов я нашел и заявление ювелира Ягора Дрозда о пропаже его законной супруги Филлы. Бумага была перечеркнута красной полосой, внизу имелась дописка: «Пропавшая явилась домой в целости. Сыск отменить». Вспомнилась саркастическая улыбка нечастного ювелира: «Да как они ищут»…

Среди документов о бесследном исчезновении (толстая кипа — всего лишь за последние несколько месяцев!) штук двадцать были перечеркнуты такой вот красной чертой. Не скажу, что сохранить их в памяти было легко — тем не менее вот имена с адресами, выписанные в столбик, и теперь остается только обойти их и выяснить, кто из пропавших…

Внезапный приступ беспокойства оборвал мои азартные рассуждения. Я не сразу понял, что это сработало сторожевое заклинание, установленное у входа в гостиницу; секундой спустя беспокойство усилилось — привет от сторожа, установленного в коридоре.

Я развернулся лицом к двери. Не поднимаясь из кресла, соединил ладони и сцепил пальцы; мой отец не признавал ни жезлов, ни плетей, ни прочих модных побрякушек. Мой отец был натуралист и в том же духе воспитал единственного наследника…

Неужели кто-то из магов вне степени способен опуститься до государственной службы?! Нет, скорее всего это тот самый, что сопровождал меня в архиве… Первая степень, подкрепленная боевым жезлом в широком рукаве.

А мой глиняный дружочек на столе… Где?! Куда подевался?! Шляпу — на пол, шейный платок — долой… А, вот он, спрятался под небрежно брошенной салфеткой… Преблагая сова, за несколько секунд поисков я взмок, как загнанная лошадь!

Сработало сторожевое заклинание перед дверью, я сосредоточился — но визита не последовало. Тот, кто пришел ко мне в гости, способен был предвидеть, какую встречу я готов ему оказать.

Все, уже уходит. Шаги, демонстративно удаляющиеся по коридору — при том, что прежде визитер передвигался совершенно бесшумно. Последовательный отбой трех сторожевых заклинаний. Тишина, только где-то под окном лаются торговки…

Это, конечно, не нападение. Так, примерочка, проверка слуха.

— Здоровья и процветания вашей сове, дорогой Хорт зи Табор! Будьте добры, снимите личинку-то, в нашем клубе не принято…

Старичок-одуванчик улыбался совсем по-отечески — я поймал себя на том, что его улыбка не раздражает меня, как прежде, а, наоборот, не лишена приятности.

Я оглянулся — конечно, зеркало в гардеробной настроено было ловить личины. Сейчас в нем отражались улыбающийся старичок, полированная стойка — и толстый землевладелец, причем этот последний походил на ломоть подтаявшего студня — сквозь оплывающие контуры приземистой фигуры явственно просвечивало черное неизменное ядро.

Я закрыл глаза, а когда открыл их, из зеркала смотрело на меня мое собственное отражение: один глаз желтый, другой синий, куртка потерта и сапоги покрыты пылью. Я явился в клуб, одетый не по протоколу; старичок укоризненно покачал головой, и спустя секунду откуда-то выскочил мальчик с двумя огромными щетками — обувной и одежной. Пока меня чистили, я с замешательством понял, что не могу определить магическую степень старичка-одуванчика. Не могу — и все тут.