Республика ШКИД (большой сборник) - Алексей Пантелеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он выбросил из кармана сложенный лист бумаги и лихо повернувшись, ушел, засвистев "Пупсика".
В комнате пахнуло водкой, и Воробей с Будком подозрительно задвигали ноздрями.
Сашка развернул оставленную Иошкой бумагу.
Секретарю коллектива "Юнком"
Заявление.
"Настоящим имею честь довести до вашего сведения, что:
"1) В "Летописи" от вчерашнего числа появилась следующая запись: "Ионии за злостное и преднамеренное нарушение порядка в столовой исключается из Юнкома с переводом в четвертый разряд". Запись сделана на полях красными чернилами и снабжена пометкой: "на основании распоряжения зав-школой".
"2) Исходя из вышеизложенного, считаю свое дальнейшее пребывание в "Юнкоме" излишним.
С приветом Георгий Ионин.
"Целиком поддерживаю Иошку и тоже ухожу из "Юнкома"
Дзе.
Сашка положил бумагу па стол и задумался. Потом повернулся к Будку; тот вместе с Воробьем читал заявление.
– Я думаю, ребята, — сказал Сашка, почему-то отводя глаза в сторону, пора уже звонить на собрание.
Будок посмотрел на Сашку и хотел что-то сказать, но промолчал и вышел.
Обычно на собрание собиралось много и посторонних, но сейчас Сашка всех их выпроваживал:
– Закрытое, ребята, будет, — говорил он: -только одни юнкомцы могут присутствовать.
Шкидцы приставали к нему с расспросами, а он вместо ответа давал им Иошкино заявление.
– Ну, ладно, ребята, — сказал наконец Сашка. Кажется, все собрались. Начнем.
– Начнем, пожалуй, — тихонько пропел Воробей.
– Т-ш…
– К порядку. Дело, ребята, вот какое… да… Иошкино заявление все читали?
– Все-е…
– Вот я и хочу об этом заявлении говорить. Конечно, слов нет — последнее время он нервничал, здорово нервничал… Говоря по-нашему, бузил. А почему бузил? Потому что на Юнком идет наступление. Викниксор хочет всех нас в тутеров переделать!… Не смейтесь, — азартно прокричал Сашка. — Они, Викниксоры, хитрые…
– Постой, Сашка, — перебил его Будок. — Не заходись и не брызгайся… Об Иошкином с Дзе поведении давно надо было вопрос поднять. Что есть они в последнее время? Бузовики и разложившиеся юнкомцы. Они только позорят коллектив. И напрасно ты, Сашка, замазываешь это и про Викниксора нам заливаешь. Конечно, они твои друзья. Мы понимаем, что тебе неприятно обвинять их. Но если коллектив через это разлагается, — тут нужно определенно что делать: гнать всех бузовиков и хулиганов в три шеи.
– Верно, Будок! — закричали сразу несколько голосов. — Гнать их, сволочей, ко всем чертям! Опять в роде Гришкиной с Ленькой история. Дай мне слово, Сашка.
– Мне!
– Я раньше просил.
– Прошу слова!
– Тише! — крикнул Сашка. — Засохните. Меня, ребята, вам обвинять нечего. После вчерашнего я сам решил созвать вас на собрании и говорить об Иошкином и Дзе поведении. Но за несколько минут до начала я получил вот это заявление, которое заставило меня подумать совсем о другом… Но вы не дали мне сказать…
– Говори, говори…
– Тш-т.
– Так вот что. Будок верно сказал что Дзе с Иошкой сейчас вроде, как бы оторвались от Юнкома. Я сейчас о другом… Ведь мы, мы, то есть, Юнком наш, комсомольская организация, и кого хотим, того и принимаем к себе, — а халдейского согласия не требуем. Верно?… И вот коллектив наш потому халдеям и не нравится… Викниксор хочет тутеров заиметь, а не комсомол — сейчас во всю, можно сказать гадит. Иошка, например, — набузил вчера, а Витя уже забегает вперед и пишет в Летописи: "Ионина исключить!" Что мы должны сделать после этого? Исключить Иошку? На завтра такая же запись будет о Дзе — тоже исключим. Послезавтра еще о ком-нибудь. "Летопись" не мы пишем, — и будем исключать по викниксоровской указке, да? А потом через ту же Летопись он станет и другие отдавать приказания. Вот вам и готова тутерская организация. Пусть Иошка и Дзе набузили — это наше дело, хотим мы их исключим или нет. Сейчас надо обсудить поведение Викниксора и только после говорить об Иошке и Дзе. Правильно я рассуждаю, ребята?
– Правильно, Сашка!
– Тш-ш.
– Сейчас предлагаю поступить так. Мы вынесем резолюцию, где, во-первых, потребуем уничтожения этой записи в Летописи, во-вторых, сдерем с Викниксора обещание, что ничего подобного впредь не повторится. А в-третьих, потребуем оставить коллектив в покое. Если же он откажется, пригрозим, что все уйдем из Юнкома. Да я первый уйду и ни за что не останусь тутерствовать.
Сашка сел.
– Так что ж, товарищи, — после небольшого молчания заговорил Будок: — обсуждать здесь нечего. Будем делать, как Сашка сказал.
– Правильно!
– Голосуй!
– Чего голосовать!… Резолюцию писать надо.
– Даешь резолюцию!
Начали писать резолюцию. Но в самый разгар работы хлопнула дверь, и на пороге появился бывший юнком Костя Финкельштейн в своем долгополом пальто, в которое он драпировался на манер древнеримской тоги.
– Ребята, — блеющим голосом и серьезно сообщил он: — я подслушал, что вы собираетесь сражаться с Викниксором. Я хочу доказать, что я не трус и не шкурник, и опять пришел в Юнком. Я буду бороться вместе с вами, хотя мои убеждения и позволяют мне…
– Вот дурак-то! — вырвалось у Голого Барина…
– Глиста на Козьих ножках!
– Ребята, — опять тем же голосом и без всякого выражения начал Кося: — я подслушал, что вы собираетесь бороться с Викниксором, и я хочу доказать, что я не трус и не шкурник и пришел бороться вместе с вами, хотя мои убеждения и позволяют мне…
– Катись! — закричало сразу несколько человек. — Катись со своими убеждениями.
– Ребята, я подслушал, что вы собираетесь бороться с Викниксором, — тоном великомученика снова начал Кося, но докончить не успел.
Ребята вскочили с мест. Голый схватил Косю за шиворот, Воробей подал сзади, и великомученик с грохотом вылетел за двери.
Между тем резолюция была написана, одобрена и проголосована. Будка послали за заведующим.
Викниксор пришел недовольный, подозрительно оглядывая ребят.
Ему дали резолюцию.
Юнком притих.
Все смотрели, как бегают по строкам быстрые викниксоровы глаза, как он хмурится, жмурится, поднимает брови и сжимает губы.
Он кончил, сложил бумагу и оглядел собрание.
– Так. Дальше что?
И шкидцы растерялись. Почему-то думали, что Викниксор разозлится, раскричится, обзовет всех хамами, а тут…
– Дальше что?
Черт возьми, что же теперь? Два десятка ребят, заробев, опустили глаза и заерзали на стульях.
– Что же дальше — я вас спрашиваю? — крикнул Викниксор.
Сашка встал.
– Мы требуем выполнения нашей резолюции. Вот все.
