Ночная смена - Dok

Если не дадут — то к проигравшим уважительное отношение. Человеческое по альбионовским меркам. А если и тут проиграют — совсем им плохо придется. Отсюда и футбол пошел, к слову. А волейболу римляне зародиться не дали — когда они завоевывали Британию, то с удивлением обнаружили местное вундерваффе — у врага оказались священные отряды метателей голов — в самом начале боя в римлян стали специально обученные альбионцы швырять заизвесткованные головы ранее побежденных ими бедолаг.

Видимо из-за эстетических причин это римлянам не понравилось и они таки победили. И потом выбили местные обычаи напрочь. Зачастую вместе с носителями обычаев. Заизвесткованная голова конечно весомый аргумент, но грамотно брошенный пилум — убедительнее оказался.

— Глянь — по-моему, вот этому отрубили голову уже когда он зомби стал. А вот этому — резали по-живому. Что скажешь? — Ильяс переворачивает головы, осматривает внимательно срезы. И что характерно — ни одного словечка на всяких языках — собран командир в комок.

— Мне кажется — нет, оба были таким образом убиты.

— И что это нам дает? — очень серьезно спрашивает Ильяс.

— Материал для морфов. Не зря ж у них там уже давно тихо.

Командир украдкой поглядывает на наших и вполголоса спрашивает:

— А может и тут дрессированные? Мутаборы с Алькатрасами?

И я не нахожу — что сказать в ответ.

Возвращаемся на вокзал. Ильяс тут же начинает трясти безответного ботана, требуя у него сеанса связи с Лабораторией. Понимаю, что его сейчас более всего интересует — чем запугивали моего морфированного знакомца. Ботан старается как умеет, а должен заметить, что в плане связи рохля таковым не выглядит — отлично у него получается. Другое дело, что Валентины на месте нет, связист же лабораторный либо толком говорить не хочет, то ли и впрямь не в курсе.

Ильяс связывается с Андреем. Долго с ним беседует, прикидывая, что и как видит Андрей с верхотуры. За это время местные успевают разгрузить три набитых всякими продуктами и вещами ПОТа и отгрузить один — тут явно на вокзале перевалочный пункт — что-то притаскивают сюда из города, а тут вроде как пункт распределения. И видимо — не единственный — то же и в военной части было.

В итоге вылезаем, грузимся и едем — к автовокзалу. Благо тут игрушечные расстояния в этом городе. Или я Питером испорчен? Местные вполне серьезно к своему Рамбову относятся.

Северный КАС — несколько улочек с гаражами, по первому ощущению — сотни три разношерстных гаражей. Соваться дуром как-то страшновато. Ильяс, подумав, решает нестандартно — и мы лезем на крыши гаражей.

— Стоим! Стоим — смотрим! — командир слушает, что говорит ему в ухо рация.

И совершенно неожиданно с колокольни собора раздается очень гулкий, раскатистый в сыром воздухе бабах. Совсем неподалеку от нас сочно чпокает во что-то тугое пуля.

— Первая тройка — вперед — три крыши. Вторая — контроль справа! Саперы — проулок!

Начинаем передвигаться по Ильясовским распоряжениям. Очень скоро с колокольни бабахает снова. На этот раз рация бубнит что-то такое, от чего Ильяс морщится. Опять продвигаемся. Отсюда видно, что мы вылезли не там, куда обычно въезжают — а с противоположной стороны. Планировка проездов тут достаточно странная и как ни крути, а все проезды не посмотришь. Сейчас получается, что мы просматриваем где-то половину территории. Мне невозможно тщательно разглядеть, что там, потому что нашей тройке, разумеется прикрывать тыл команды — и мы смотрим на проходящую рядом железную дорогу и пустырь до берега залива густо заросшего соломенно — желтым тростником высотой больше человеческого роста, но краем глаза вижу, что проезды забиты машинами, что часть гаражей распахнута, что явно сделаны баррикады, но вот ожидаемых защитников не видно ни одного. Хотя я так думаю, что как раз видно — зомби тут есть — негусто — с десяток, наверное, в поле зрения, но вот что живые тут есть — сомнительно. Слишком мертво тут все выглядит. Ну, разве кто в гараже заперся и отсиживается. Некоторое время, поглядывая через плечо, смотрю в проулки-проезды.

Впечатление странноватое. Мне кажется, что сначала тут кто-то собирался устроиться надолго — сделал из совсем уж старых машин баррикады в ключевых местах, использовав то, что обычно хранится в гаражах. Но потом что-то пошло не так. В проулках валяются вещи, какие-то шмотки — и в защищенном тремя баррикадами пятачке толкутся два зомби — и у одного из них так на спине и висит что-то. И я бы сказал, что это оружие. Хотя конечно могу и ошибаться — мне отсюда виден наискось по груди широкий вроде бы оружейный ремень и что-то торчащее снизу. Ну, очень на оружие похоже. Хотя…

Мой друг в самую перестройку был в Лондоне. Очень хотел найти подработку. Сопровождали его как гиды двое курдов — они тут учились вместе и были ему обязаны во многом. И попалось ему на глаза объявление — о выгодной работе в Израиле. Отправился уточнить — что да как. И курды следом.

Приехал. Конторка, двое хасидов. Увидели вошедшую троицу — перепугались до невозможности. Дружок мой стал задавать вопросы. Очень скоро выяснил, что предложение не слишком качественное — работа в сельском хозяйстве только, заработает сельхозрабочим за тот месяц, что у него есть по визе, меньше, чем отдаст за билеты, страховку, еду и жилье. Ну и, разумеется — в субботы — работать. И никаких развлечений. Курды как могли — помогали в беседе, благо считали, что по-английски они говорят лучше — уже год чай в Лондоне живут. Хасиды держались стойко, но видно было, что чем дальше — тем больший ужас на них находит. До полуобморочного состояния.

Дружок мой вежливо попрощался. Курды тоже.

Вышли на улицу.

В конторе хасиды с облегчением упали в обморок.

И тут моего дружка ржач скрутил.

Просто он посмотрел на ситуацию со стороны.

И увидел — глазами хасидов — как в контору по найму сельхозрабочих приходит субъект славянской внешности, в костюме с галстуком, как полагается любому из КГБ, с двумя бородатыми брюнетами — телохранителями — в арафатках, причем у одного под курткой на спине — автомат и начинает, явно глумясь, задавать идиотские вопросы — какая развлекательная программа, например. А телохранители все время обещают надрать задницы и сыплют всякими булл и дог шитами и факингами.

И уходя, телохранители — грубые мерзавцы — говорят сакраментальное — ай вилл би бэк! С явным намеком.

Хасиды ж не в курсе, что арафатки выгодно куплены на грошовой распродаже. Что это курды, а не палестинцы. Английский язык курды учили по боевикам в кино и потому речь у них своеобразно заточена — см. «Терминатор» и «Карты, деньги, два ствола», а самое главное — под курткой — на широком брезентовом оружейном ремне у курда — зонтик. Без солидного зонтика в Лондоне — никак, а предыдущий зонтик у курда в метро негр украл и потому этот зонт курд предусмотрительно носил ПОД курткой.