Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

По обеим сторонам лестничных площадок были расположены двери. Массивные, дубовые, все они были заперты на ключ, и лишь одна оказалась распахнутой. Заглянув в нее, Геллан поморщился от неприятного запаха— смердело падалью. Угол стола был обляпан бурыми пятнами, в которых угадывалась высохшая кровь; на полу валялась мятая тетрадь, раскрытая и заломленная примерно посередине.

— Не трогай ничего! — предупредил Терслей.

— Да я и не…

— Вниз!

Погреб встретил их прохладой, пустыми крюками, вбитыми в потолок, и кучами разнообразного хлама, валяющимися повсюду.

— Черт! Аккуратистом домовладельца не назовешь! — выпалил Геллан, пиная носком сапога выкатившуюся капустную голову.

— Молчи, дуся! О мертвых или хорошо, или ничего! — Качающийся маг появился из-за груды мешков, сваленных в углу, так незаметно, что даже невозмутимый Терслей вздрогнул.

— Жекон! Что за глупые шуточки? Где хозяин?

— Там! — растерянно улыбнулся маг, обрисовывая в воздухе широкий полукруг. — Вот его медальон. Держи, командир!

— Успеется! — Терслей отпихнул застывшего столбом Геллана и бросился в угол. — О боги!!! Жекон, ты сошел с ума?

Принц осторожно заглянул командиру через плечо: средних лет мужчина лежал навзничь, пуча в потолок мертвые глаза. Его тело было неподвижно, кровь пропитала мешки и заливала капустные головы неопрятными лужами.

— Я понимаю твой гнев, — покорно склонил голову маг. — Но это не я, командир! Клянусь, я и пальцем к нему не прикоснулся! Когда я нашел хозяина, он как раз испускал последний вздох!

— Говоришь, пальцем не прикоснулся? — недоверчиво прищурился Терслей. — А это что?

Геллан перевел взгляд на стену, куда указывал палец Терслея. На кирпичной кладке отчетливо отпечатались крестообразные вмятины, пол был усыпан мелкими шариками отработанных магических зарядов «гороха», а посередине красовалась и вовсе неопровержимая улика: упаковочный мешочек Жекона, в котором эти заряды хранились прежде.

— Конечно, я использовал кое-что из защитных средств! — не стал отпираться маг. — Но ведь я испугался до смерти! Когда это чудовище начало бегать по стенкам…

— Какое чудовище? — живо откликнулся Терслей. — Мы с Гелланом никого не видели!

— Оно уже было внутри! — доверительно поведал Жекон и, прикусив кончик воротника, забормотал: — Страшное, жуть! Прямо мороз по коже! Уж на что я навидался всякого, но эта тварь… Не кулб, не упырь, а вообще незнамо кто! Башка огромная, сам лохматый, глазищи горят, хвостом крутит… А ноги у него… каменные, что ли? Что ни шаг, то грохот на весь дом — он топает, а у меня в голове прямо как молотком колотит!

Бормотание мага становилось все более быстрым и все менее внятным. Казалось, Жекону было важно, чтобы его услышали, а уж поверят или нет — дело десятое.

Терслей отошел в сторонку и дернул за рукав замершего Геллана.

— Скорняк! Кажется, наши дела совсем плохи. Посмотри на тело Урби поближе. И как он сумел его так располосовать, ума не приложу. И ведь не признается, мерзавец!

— Слушай… А вдруг он не врет и чудовище действительно было там?

— Ага! Лохматое, с горящими глазами! Называется кот!

— А ноги? Жекон сказал, словно каменные!

— Помню, как-то в юности отметили мы с приятелями мой день рождения. Проснулся я оттого, что кто-то топал по комнате с таким грохотом, что у меня в башке при каждом шаге буквально все взрывалось. Знаешь, кто это был? Ни за что не догадаешься — хозяйская моська.

Геллан, не удержавшись, понимающе хихикнул, бегло зыркнув в сторону возбужденного мага.

— Думаешь, ему причудилось?

Терслей горько улыбнулся:

— Жекон! Подойти на секунду! Слушай, а куда делось это жуткое чудовище потом? Я что-то прослушал.

— Так оно прямо сквозь стенку сбежало! — с готовностью поведал маг. — Чуть не застряло, перекосилось все, вытянулось, уши на ниточках повисли — но все-таки пролезло. Вот щель, видишь?

Терслей многозначительно ткнул пальцем в неприметную трещинку на кирпичах и обернулся к Геллану:

— А теперь, скорняк, помоги нашему дорогому Жекону нести его магическое имущество. Нет-нет, Жекон! Геллан понесет все, ему не тяжело! И пудру давай! И свертки с иллюзиями!

— Фляги тоже отдавать дусе? — покосившись на подозрительно услужливого командира, недоверчиво уточнил маг.

— Фляги понесу я, — вполголоса сказал Терслей. — Как говорится, лучше проявить бдительность поздно, чем никогда. Ты не волнуйся, Жекон, тебя вылечат!

Маг с наслаждением потянулся и зевнул.

— А я и не волнуюсь, — заявил он. — Тем более что лечить меня не от чего. Кое-какой градус в крови бродил, но уже выветрился. Держи, дуся!

Геллан покорно принял последний сверток, обвязанный почему-то не простыми веревками, а тонкими цепями, и ахнул про себя.

Несмотря на миниатюрный размер, сверток оказался самым тяжелым. Но рука мага, держащая его на весу, ни капельки не дрожала. Да и глаза Жекона, пристально смотревшие на него с нескрываемой тревогой, были удивительно ясны и внимательны.

Биттивас. Около дома Урби Цкара

Плюхнувшись на сиденье первого пилота, я не стал дожидаться, пока напарники произведут неотложные работы по сборке себя любимых, рассядутся и обменяются впечатлениями, а отчаянно воззвал к куратору:

— База! База! Товарищ куратор, эксперимент провалился! Эту треклятую химеру нужно срочно убить, но мы не знаем как! Что нам делать?

— Теперь уже можете делать что хотите, это не имеет ровно никакого значения, — печально ответил наушник. — Фарад От-Абу-Шоох был последним официальным хранителем «хозяина химер», но вы не сумели сберечь доверенного вам клиента. Учитывая, что перебор и проверка численных вариантов кода «химериаш» займут не менее полутора сотен лет, можно смело считать зверя бессмертным. На прощанье должен признаться, что я привязался к вашей бригаде за годы нашей совместной работы и мне будет очень вас не хватать…

— Но товарищ куратор!!! — заорал я, сжимая кулаки. — Это подло! Ведь должен быть какой-то способ! Вы не можете вот так запросто бросить нас в опасности!

— Даже не знаю, чем помочь, — вздохнул администратор. — Аш отдал боевой химере последний год своей жизни и сменил за это время три или четыре дома — у него была манера в процессе работы черкать формулы прямо на стенах, хроническое отвращение к ремонту и нелепая страсть к переездам. Может, поискать «хозяина химер» на побережье, в его бывших лабораториях?

— Диктуйте адреса! — нетерпеливо выкрикнула чертовка, но наушник неожиданно захрипел, а голос куратора превратился в отдаленное эхо, сменившееся аппетитным хрустом ломаемой черепицы.