История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I - Коллектив авторов

Документ

К угнетенным крестьянам и рабочим России

ВОЗЗВАНИЕ

Временного Революционного Комитета и гарнизона морской крепости Кронштадта, находящихся в изгнании на территории Финляндии

Дорогие братья крестьяне и рабочие!

Три с половиной года, живя под гнетом коммунистической партии, стоящей во главе русского правительства, Вы, измученные, голодные, холодные рабы Троцкого и компании, лучше всех знаете настоящее положение русского крестьянства и рабочего класса.

Не нам писать вам об ужасах, творимых коммунистами в провинции, не нам вам писать о том, что вы голодны, холодны и ограблены в конец. Вы все это знаете, потому что нет в России честного крестьянина и рабочего, у которого не вырвали бы последнего куска хлеба, добытого в поте лица своего. Ты, крестьянин и рабочий, три с половиной года ждал царства небесного на земле. Оно было нам обещано. По свержении царского засилья, вырвавшись из-под гнета цепей рабства, мы с открытой крестьянской русской душой поверили этим обманщикам. Теперь ты, крестьянин и рабочий, после трехлетнего грабежа прозрел. Теперь ты увидел, куда тебя завели. Теперь ты сам порываешься порвать новые цепи рабства, которые на тебя надело правительство именуемое «рабоче-крестьянским».

Какой позор! Рабоче-крестьянское правительство, которое обещало нам полную свободу труда и слова, нас же бросает десятками тысяч в подвалы тюрем. За слово справедливости тебе, рабочий и крестьянин, грозит пуля. Ты хорошо знаешь, что твое семейство сидит голодное, раздетое, больное. И ты хорошо помнишь, что не один, а десять раз ты пытался свергнуть это иго безнравственного правительства, но тебя ловили, как разбойника. Без суда, как скотину, тебя расстреливали, а если «рабоче-крестьянское» русское правительство оказывало тебе помилование, то кидало тебя в бывшую царскую тюрьму.

И вот, дорогие крестьяне и рабочие, мы вам расскажем про жизнь нашу, нашу жизнь моряков Балтийского флота и в особенности кронштадтцев. Все ваши страдания мы знаем. Ваши крики мы слышим давно. Мы были с вами вместе, мы страдали с вами почти вместе. Если мы, молодые, были оторваны от родных дворов и брошены в сторону, то мы отлично знали и слышали ваши слезы, горькие слезы наших отцов. Мы видели страдания кронштадтского населения, мы видели их ежедневно, мы слышали их справедливое проклятие кровожадным коммунистам. Мы терпели, долго терпели. Три с половиной года мы страдали, но нашему терпению пришел конец. Не страшились мы пуль, которые были обещаны нам, не страшились приказов негодяя Троцкого, который обещал расстрелять и нас, и население, начиная с 10-летнего возраста.

Не страшились голода, который грозил нам в осаде. Не страшась ничего, мы сказали: «Довольно рабства! Прочь с дороги Кровопийцев, сосущих последние капли из здорового русского люда!» И мы решили умереть под лозунгом: «Вся власть Советам, а не партиям».

И после нашего слова весь гарнизон морской крепости Кронштадта и все его население от мала до велика радостно и твердо сказали свое слово: «Долой диктатуру партии, да здравствует свободная Россия, да здравствует власть, выборная от всего русского народа».

Нас выбрали руководителями настоящего движения и мы решились умереть за освобождение русского народа. При громовых раскатах морских орудий, при беспощадном расстреле большевиками рабочих в Петрограде. Кронштадт выдвинул из своей среды Временный Революционный Комитет.

Мы обращались к Петроградским рабочим, но нас туда не допускали, а просто хватали наших делегатов и расстреливали. Большевики не постеснялись расстрелять наши семейства, живущие на другом берегу. Большевики не постеснялись бросить в тюрьму члена Революционного Комитета Вершинина, который выступил парламентером.

Петроградские рабочие, которые сочувствовали нашему светлому делу освобождения из-под ига коммунистов, были частью брошены в тюрьмы, частью расстреляны. Гарнизон, стоящий за нас, был раздет, разут и заперт в казармах. Мы, восставшие за одно рабоче-крестьянское дело, должны были защищаться одни. При невероятно тяжелых условиях, в особенности при неимении хлеба в продовольствии, гарнизон крепости после 17 дней беспрерывного боя был подавлен. 17 марта утром, к 3 часам утра, на Кронштадт были брошены все силы Троцкого в количестве от 60–70 тыс. человек. Упорно защищался гарнизон крепости, но измученный, голодный он не мог противостоять в десять раз сильнейшему врагу – пьяным, одаренным золотом ордам чекистов, курсантов, китайцев, латышей и заградительных отрядов. Враг ворвался на улицы города 18 марта, утром в 6 часов. В продолжение всего дня до 9 часов вечера на улицах Кронштадта проливалась дорогая для нас кровь. Все женщины, малолетние дети, еле державшие винтовку в руках, с криком «долой Кровопийцев!» умирали героями. Целый день по улицам, в домах лились потоки крови. Целый день большевики упивались народной кровью. А сколько погибло народу – этого нельзя подсчитать. Что большевикам человеческая жизнь? Что им стоит несколько десятков тысяч убитого населения? Какое им дело, если под развалинами домов в предсмертной тоске погибают, мучаются и просят о помощи еще живые люди? Большевики хватаются за власть, а чтобы удержать власть в своих руках, у них не дрогнет ни один мускул при избиении миллионов невинных людей!

Временный Революционный Комитет состоял из матросов, красноармейцев и рабочих Кронштадта. Все члены дали клятву защищаться до последней капли крови, но не сдавать занятой позиции. И вот Кронштадт свободен. Нет больше в нем безответственных правителей, нет больше в нем расстрелов, нет в нем произвола. Кронштадт сбросил царя и первым сбросил большевиков-вампиров. Вампиры испугались. Они собрали свои войска и бросили их на голодный Кронштадт. Кого между ними только не было! Здесь были чекисты, кровожадные разъяренные пьяные орды, которыми держатся новые самодержцы русского забитого народа. Их было много, нас было мало. Они получали хлеб, отнятый у крестьянства, они получали золото из царской казны, захваченной Троцким и Лениным. Они получали спирт из подвалов комиссаров. А кронштадтский гарнизон, полуголодный, сидел без хлеба, без смены на посту, без сна. Сильный лишь духом, он защищался до последней минуты. Озверевшие орды коммунистов и чекистов шли по льду на крепость, но в продолжение 16 дней они или погибали под выстрелами крепости во льдах Финского залива или бежали обратно. Большевики посылали на Кронштадт красноармейцев, говоря им, что в Кронштадте сидят генералы, которым помогает французская буржуазия. Это была ложь. И красноармейцы не верили этой лжи. Тогда их посылали угрозами, пулеметами, и они, несчастные, шли, шли на верную гибель. К нам стали переходить целые полки, и тогда их перестали посылать. Несколько раз мы обращались в Петросовет с просьбой присылать сюда рабочих и посмотреть на наши порядки, но большевики не пускали их к нам. Ведь лучше всех они, коммунисты знают, что Кронштадт не служил белогвардейцам. А защищал народные права.

К 9 часам вечера 18 марта, видя бесполезное кровопролитие, Революционный комитет решил вывести гарнизон в Финляндию.

Вот, дорогие товарищи, мы рассказали вам правду о Кронштадте.

Неужели вы будете молчать, неужели вы будете медлить?

Временный Революционный Комитет г. Кронштадта

Временно исполняющий должность

Председателя Ревкома Роспись

Уполномоченный

Роспись

21 марта 1921 г.

8 марта начался штурм Кронштадта. Первая атака была отбита. Войска не хотели идти против таких же революционных солдат и матросов. Председатель выездной сессии революционного военного трибунала В. И. Григорьев в сводке от 11 марта писал: «Трудно заставить полки одной и той же бригад выступать друг против друга, как это имело место… Весьма сожалею, что у трибунала нет отряда человек в сто с пулеметами, можно было бы встать в затылок ненадежным частям и подпирать». Боясь восстания солидарности во всем Балтийском флоте, большевики сняли команды многих ненадежных кораблей и отправили их шестью эшелонами под охраной бронепоездов подальше от моря.

Белые предложили восставшим помощь. В осажденную крепость смогли пробраться бывший командир линкора «Севастополь» капитан 1-го ранга барон П. В. Вилькен и генерал Ю. А. Авит. Они были готовы двинуть через финскую границу офицерский отряд в 800 человек на помощь Петрограду. Но кронштадтцы отвергли помощь «Белых генералов и монархистов». Они считали себя революционерами.

Свидетельство очевидца

Тухачевский Троцкому о штурме Кронштадта: «Пять лет на войне, а такого боя не припомню. Это был не бой – ад. Орудийная стрельба стояла всю ночь такая, что в Ораниенбауме стекла в домах полопались. Матросы как озверелые. Не могу понять, откуда у них злоба такая?.. Каждый дом приходилось брать приступом. Задерживает такой домишко целую роту курсантов полчаса, наконец его возьмут, – и что же вы думаете: около пулемета плавают в крови два-три матроса, уже умирают, а все ещё тянутся к револьверу и хрипят: „Мало я вас, сволочей, перестрелял…“»