Хо - Raptor

— Видела идиотов, но такого вижу впервые, — развела руками Хо. — Ты хоть понимаешь, в какую петлю влезаешь? Причём добровольно, самолично, и, заметь, без каких бы то ни было насильственных действий с моей стороны. Странно и глупо. Но у меня нет ни малейшего желания выяснять причины такой самоотверженности. И мне совсем не хочется убеждать и уговаривать тебя. Это было бы уже слишком, согласись. Хочешь стать благородным героем? Пожалуйста. Я умываю руки. Но учти, за своё самопожертвование ты орден не получишь. Ты вообще ничего не получишь. И, в лучшем случае, так и останешься неизвестным. Если тебя не проклянут те, ради кого ты сейчас собой жертвуешь.

— Я помогу им выбраться с корабля. Любой ценой!

— Попробуй. Но вряд ли у тебя это получится без моего содействия…

— Да плевать я хотел на твоё содействие! Сам справлюсь!

— Неужели ты не понимаешь, Евгений, что своим упрямством ты обрекаешь на смерть не только себя, но и Ольгу? Подумай о ней хотя бы, если она тебе действительно так дорога.

— Я спасу Ольгу. И всех остальных спасу тоже!

— Вместе со мной корабль покинете либо вы с Ольгой, либо никто. Как я поняла, вдвоём с ней ты уходить не желаешь? Ты так решил, даже не спросив мнения своей подруги.

— За неё я уверен. Она бы согласилась со мной. Предать друзей ради спасения собственной жизни может только законченный подлец.

— Как поэтично. Я уже говорила тебе, что всё это правильно, но только для книги. А для жизни, увы, это лишь бессмысленная бравада. Книжку про тебя, Евгений, вряд ли кто-нибудь когда-нибудь напишет. А если такая книга и будет написана, то вряд ли её когда-нибудь опубликуют. Издатели не берутся печатать романы с плохими финалами. А завершение твоей истории не сулит тебе ничего хорошего. Сколько бы ты не кичился. Вам, людям, свойственен этот идиотизм. Ни с того, ни с сего кидаться в омут с головой, ради спасения ближнего. Куклы в этом плане более прагматичны. Они больше о себе думают, поэтому и доминируют на Земле.

— Ещё не известно, кто большая кукла — они, или ты, — развернувшись, Евгений направился к выходу.

— А ведь я была уверена, что мы с тобой договоримся…

— Иди к чёрту!

Дверь с грохотом захлопнулась. Оставшись одна, Хо развалилась на диване и, не мигая, смотрела в пустоту. Её окаменевший взгляд, словно отражающий этот вакуум, по-прежнему оставался абсолютно безразличным и холодным.

ГЛАВА XIX

Последний раз капитан был таким злым в день, когда утонула «Гортензия». Он не мог унять переполнявшее его возмущение, злясь не столько на ребят, сколько на сложившиеся обстоятельства, которые словно нарочно действовали против них. Это всё равно что чувствовать постепенно сжимающуюся удавку на шее. Пока ещё сильно не душит, но уже и не даёт вздохнуть полной грудью.

Сергей и Оля виновато трусили за ним, не решаясь произнести ни слова. Если уж Гена впал в ярость, то трогать его не следовало. В таком напряжении, безуспешно призывая Лидию, они обошли жёлтую палубу, и, не обнаружив никаких признаков пропавшей Лиды, остановились в центральном холле. Облокотившись на лестничные перилла, капитан опустил голову, и закрыл глаза. Тишина стояла такая, что отчётливо слышалось его сердитое сопение, похожее на медвежье. Сергей зевнул и потёр глаза. Усталость давала о себе знать.

— Так, — не поднимая головы, глухо произнёс Геннадий.

Ребята встрепенулись, ожидая, что тот опять начнёт ругаться на них. Но их опасения не подтвердились. Голос капитана был злым, но срываться на ругань он не торопился.

— Какие будут предложения? — Осипов обвёл присутствующих сонным взглядом. — Где ещё искать будем?

— Слышь, а вдруг она того, — Сергей нерешительно указал пальцем вниз. — Опять туда забралась. В трюм.

— Хренушки вашей Дунюшке! — Гена злобно усмехнулся. — Я там все двери задраил, и ключи спрятал. Как сердцем чувствовал, что вы опять беситься начнёте, и лазить где не надо.

— Фу-ух! Ну, слава богу. Молодец, Генка. Правильно сообразил, — Серёжка повернулся к Ольге и кивнул. — А то я как представил, что опять придётся по этому каземату лазить…

— Что делать-то будем?! — повысив голос, вновь спросил Осипов.

— Проверим верхнюю палубу. В люксах посмотрим. Где-то же она должна сидеть.

— Пошли, — капитан отправился наверх по винтовой лестнице.

Друзья последовали за ним. Каюты экипажа были закрыты. В капитанской каюте и радиорубке Лиды не оказалось. На зов девушка упорно не откликалась. Ребята поднялись на мостик, но там было также пустынно. Тогда, вернувшись назад, на красную палубу, троица направилась к люксам.

— Она была здесь, — вдруг произнесла Ольга.

— С чего ты взяла? — удивился Сергей.

— Дверь открыта. А была закрыта, когда мы тут были в последний раз.

— Может, она и сейчас здесь сидит?

— Тогда почему не отзывается? Оглохла, что ли? — пробурчал Гена.

— Уснула, вот и не откликается.

— Хорошо, если так.

Они вошли в захламлённый люкс, надеясь застать в нём спящую Лиду. Но их ждало разочарование. Здесь её не было. Кроме открытой двери, более никакие признаки не указывали на то, что Лида сюда заходила.

— Как же мне всё это надоело, — проворчал Геннадий, перешагивая через лежащий на полу стул.

— Здесь её тоже нет, — сообщил вернувшийся из спальни Сергей.

— О-ох, — капитан мучительно зажмурился, и потёр переносицу.

— Надо посмотреть в соседнем люксе.

Раздавшийся наверху грохот заставил всех машинально взглянуть на потолок. Хрустальная люстра, висевшая там, тихонько зазвенела. С неё обильно посыпалась пыль.

— Это что ещё за нахрен? — озадаченно ругнулся Осипов.

— Понятия не имею, — ответил Сергей.

Удар повторился. Затем ещё один. Создавалось впечатление, что кто-то ударяет по крыше чем-то тяжёлым.

— Она там, — Гена перепрыгнул через тот же стул, и бросился на выход.

Сергей и Оля поспешили за ним. Пока они бежали, стук над их головами продолжался. Но как только капитан выскочил на прогулочную палубу, подозрительные звуки прекратились. Оказавшись на самом верхнем ярусе корабля, ребята остановились, слепо таращась в темноту. Осипов, который уже научился ориентироваться на «Эвридике», быстро нырнул в туман, и, щёлкнув каким-то рычагом, включил наружное освещение. Палубные прожектора и лампы на мачтах разом рассекли темноту, озарив туманную дымку золотым светом.

— Гремели в той стороне, — указал Сергей.

Там, куда он указывал, располагалась танцплощадка, а за ней — открытый солярий. Двигаясь друг за другом, друзья осторожно шли вдоль ограждения, поглядывая на подозрительно-тёмные участки.