Пощады не будет (ЛП) - Кеньон Шеррилин

Ее глаза загорелись, и она взволновано потерла руки:

— Я должна съесть кого-то, кого ты не любишь? Можно, наконец, съесть сучку-богиню? С правильным соусом она будет вкусной! Он лишит ее мясо горечи, — сказала она, широко улыбнувшись.

Эш засмеялся и поцеловал ее в лоб.

— Не совсем. Я хочу, чтобы ты поднялась наверх и охраняла Тори вместо меня.

— Акра-Тори в порядке? — ахнула Сими. — Наш малыш ведь не пострадал?

Прежде чем рассказать Сими о беременности Тори, он боялся, что она будет ревновать, ведь в принципе была его ребенком в течение одиннадцати тысяч лет. Однако она была взволнована этим так же, как и они, и сейчас заявляла о своих правах на малыша.

— С ней все хорошо, Сими. Я просто не хочу оставлять ее одну, пока буду кое-чем заниматься. — И если кто-то был достаточно глуп, чтобы прийти за его женой, и достаточно силен, чтобы сломать защиту, которую он возвел вокруг дома, ему бы хотелось, чтобы Сими разорвала их на куски.

Она единственная, кому он доверял свою жену.

— Скажи Тори, у меня экстренный случай, и что я скоро вернусь.

Сими с подозрением наклонила голову:

— Куда собирается Акри, что Сими не может пойти с ним?

— Наружу, Сим. А сейчас, пожалуйста, защищай ее и помни, если кто-то попытается навредить ей, надевай свои боксерские перчатки и пируй на внутренностях нападавших.

Она отсалютовала ему и исчезла.

Эш создал на себе уличную одежду — длинный черный кожаный плащ, черные джинсы и футболку — и перенесся из их скромного маленького дома в Новом Орлеане в храм Артемиды на Олимпе. Снаружи он был прекрасен. Сделан из золота, окружен лесами и природой. Но, как и Артемида, был таким же поверхностным.

Внутренности скрутило от гнева из-за того, что ему приходилось идти в то место, где некогда сучка-богиня пытала его. Ашерон ненавидел этот храм со страстью, пылающей с силой тысячи солнц. Теперь, когда он свободен от Артемиды и узнал, что значит быть с кем-то, кто на самом деле тебя любит, ему было тяжело возвращаться сюда, даже для кратковременного визита.

Он подавил одиннадцать тысяч лет горьких обид, пройдя через позолоченные двери, и резко остановился.

В храме никого не было. Даже служанок Артемиды. «О, ничего хорошего это не сулит». Он почувствовал тошноту, когда понял, что это значит.

«Ник, бедный ты сукин сын. Что же ты делаешь?»

У парня всегда присутствовали суицидальные наклонности, и Ашерон болезненно переживал то, как сильно они с Артемидой испоганили беззаботную жизнь Ника. Его пожирала вина, но с прошлым он ничего не мог поделать.

Речь шла о будущем.

— Артемида? — позвал Эш. Его глубокий голос эхом разнесся по мраморной комнате.

Она тотчас появилась перед ним. Она была безукоризненной, какой может быть только богиня, одета в свое привычное белое облегающее платье, подчеркивающее ее роскошное тело. Длинные рыжие волосы обрамляли настолько совершенное лицо, что даже смотреть на него было больно. Но века, проведенные в ее власти, лишили Эша способности ценить что-либо кроме ее отсутствия, и, выбравшись из-под ее каблука, он был действительно благодарен за это.

Артемида покусывала длинный красный ноготь на большом пальце, переминаясь с ноги на ногу. Эш издал многострадальный вздох. Судя по тому, как она нервно дергалась, дела плохи.

— Что происходит?

Прежде чем ответить, она прикусила губу и попыталась придать себе невинный вид. В чем с треском провалилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Черт возьми, Артемида, не играй со мной в эти игры. Я устал. Где Ник?

— Какой Ник?

Зарычав, он схватил ее за руку и притянул к себе. Да, было грубее, чем необходимо, но она веками жестоко избивала его, а затем попыталась убить его жену. Ей еще повезло, что он был снисходительным богом, в противном случае…

— Я знаю, что он здесь. Я отследил его силы. Ты, кажется, забыла, что я один из немногих богов, кто на это способен.

Она сглотнула и указала на свою спальню.

Тошнота вновь накрыла его, когда он понял, что происходит.

— Ты привязала его к себе?

Артемида сбросила его ладонь со своей руки.

— Тебе какое дело? Ты бросил меня, помнишь?

Эша поразило, что из ее уст это прозвучало так, будто не прав он, учитывая, через что ему пришлось пройти из-за нее. Но в одном она не ошибалась. Это не его дело. Ник уже взрослый… чем бы, черт побери, он ни был.

Тем не менее, она перешла все границы, тем самым приравняв себя к существам, желавшим его смерти.

Прекрасно. Просто прекрасно. Он видел, что поезд уже близко, но, к сожалению, его нога застряла в рельсах.

— Ты просто нечто, — прорычал он. Пройдя мимо нее, он воспользовался своими силами, чтобы распахнуть двери ее спальни. Те с громким треском врезались в стены.

Едва войдя в комнату, он застыл.

Как он и ожидал, Ник обнаженным лежал в ее постели. Однако он мучился от какой-то лихорадки. Он был без сознания, а его тело блестело от пота. Но больше всего Эша беспокоило, что Ник шептал что-то на незнакомом языке. А для бога, коим Эш и являлся, не должно было существовать языка, на котором он не мог говорить или понимать.

Ашерон понятия не имел, что говорил Ник. Какую-то тарабарщину? Однако все звучало слишком четко и связно, чтобы быть простым набором слов. Волосы на затылке встали дыбом.

Эш посмотрел на Артемиду:

— Что ты с ним сделала?

Богиня пожала плечами, остановившись в нескольких шагах от белой кровати из слоновой кости, окутанной прозрачным золотым занавесом.

— Ничего. Он охлаждается уже целый день.

— Горит, Арти. Слово «горит». — Ну почему она всегда разговаривает неправильно?

— О, да неважно. — Это безразличие пробудило в нем желание задушить ее. Ник может умереть, а ее будет беспокоить лишь то, как избавиться от тела, чтобы остальные боги не заметили.

Пытаясь не думать об этом, Эш поднял веко Ника и увидел, что его глаза были демонически красного цвета. Кожа горела, как огни преисподней. Клыки были длиннее обычного. И зазубрены.

Что происходит? Он мутировал во что-то еще?

А самое главное, кто или что контролировало его?

— Как давно он в таком состоянии? — Эш издал звук отвращения, прежде чем она смогла ответить. Что за дурацкий вопрос. Для Артемиды время не имело значения. — Он говорил что-нибудь, прежде чем заболеть?

— Нет.

Потеряв терпение, Эш применил свои способности, дабы выяснить, что произошло между ними. Он увидел лишь то, как они занимались сексом, после чего Ник отстранился, охваченный болью.

С тех пор он не двигался. Но копнув глубже, Эш перешел от этого Ника к другим его воплощениям. И увидел…

— Вот, черт…

— Что? — подпрыгнула Артемида.

Эш проигнорировал ее, посылая мощный божественный разряд прямиком в сердце Ника.

Ник вышел из состояния комы, размахивая руками. Особенно когда увидел, кто именно его ударил. Он потянулся, чтобы схватить Эша, но тот увернулся, оказавшись вне досягаемости.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь, урод? — яростно прохрипел Ник.

Эш немного увеличил расстояние между ними. Не из страха, что Ник навредит ему, а опасаясь, что сам может навредить парню.

— Я бы задал тебе тот же вопрос. — Он взглянул на Артемиду. — А я-то думал, ты умнее.

Ник бросился на него.

Эш укрыл свое тело, чтобы тот не смог к нему приблизиться — опять же, для безопасности Ника. Поведение и нахальство Каждуна подрывало все терпение Ашерона и побуждало к насилию сильнее, чем преследования Артемиды.

— Ты помнишь, что происходит, когда демон выдает себя за кого-то? — спросил Эш.

Не обращая внимания на полную наготу, Ник презрительно усмехнулся:

— Что за тупой вопрос? Конечно, помню.

Дублируемая жертва погружалась в коматозное состояние…

Или умирала.

Эш прищурился, глядя на Ника:

— Какой день ты помнишь последним?

— Сегодняшний. Вторник.

— Сегодня суббота, Ник, — покачал головой Эш. — Ты пробыл в коме три с половиной дня. — Применив свои силы, он поднял руку Ника и потер ею щетину на его лице, подтверждая сказанное.