Сделка с совестью - Слава Доронина

– Какая ты все-таки умница, Алёна. Если думаешь, что с Багдасаровым что-то выгорит и защиту от этого ублюдка получишь, то сейчас разрушу твои ожидания. Да, ублюдка, звездочка, не нужно так морщиться. Помнишь нашу сорвавшуюся поездку и угрозы двух здоровенных мужчин из черного внедорожника?

– Ну? – голос предательски дрожит, в мыслях зарождается паника.

– Это были люди моего врага, а Багдасаров – один из его сыновей. Дорогу Артур мне перешел. Причем два раза. Потому что звездочка моя, которая нос от меня с недавнего времени воротит и ищет с кем бы ей ошибиться, приглянулась одному из его отморозков. Выбрала, да? – зло оскаливается Антон.

К такому повороту я была не готова. Совсем.

– Только ты еще раз подумай хорошо, Алёна. Вдруг несчастье с братцем случится? Возможно, и тебя рикошетом заденет. А если фотки, где ты прелестями своими сверкаешь, до Федерации фигурного катания дойдут? Разве тебя к детям после такого подпустят? Да еще со статьей за наркоту. Ничего не останется, как только в свой Задрипинск вернуться. В лучшем случае. В худшем – это произойдет через несколько лет после отсидки. Думаешь, за тебя Багдасаров-младший будет впрягаться? – мерзко улыбается Антон. – За мою женщину? Да ему насрать. Он вьется возле тебя, чтобы мне насолить. Папа поручил сыну заниматься общей проблемой, вон он и крутится как уж на сковороде. Поэтому предлагаю их всех обыграть. И тебе выгода, и мне.

Я нервно сглатываю образовавшийся ком в горле, трудно уложить в голове услышанное. Хочется выхватить из рук Антона сигарету и тоже затянуться.

– Чтобы избежать этого кошмара, предлагаю чуть-чуть спровоцировать мудака, а потом заявление на него написать. За домогательство или что-то посерьезнее. – Антон пожимает плечами. – Артур Ремович, это отец отморозка, в политику с недавних пор подался, сто процентов захочет мирно урегулировать конфликт. Там грехов у обоих сыновей неме-ерено, и мы обязательно с их папой всё решим. Меня в покое оставят, а следом и я тебя. Как тебе мое предложение?

Хуже просто не бывает. Это вовсе и не предложение, а самый настоящий капкан и тупик. Я резко втягиваю воздух через ноздри, стараясь унять в теле дрожь, которую вызвали слова Антона.

– Меня же в порошок сотрут после этого… Даже разбираться не станут…

– Непростой выбор, Алёна, – кивает Антон. – Или ты, или тебя. Но ты помни, звездочка, что на кону много всего: прощенный Диме долг, ваша свобода, твоя карьера. А если всё чисто сыграешь, то и я встану на твою защиту, когда семья отмороженных захочет тебя уничтожить.

– Ты…

– Два дня, – резко обрубает Слуцкий, осаживая меня давящим взглядом.

– Ты мерзавец, Антон… Говорил, что никому не дашь в обиду, а теперь предлагаешь такие вещи? Это очень грязные игры. Ты ведь понимаешь, чем это чревато для меня? Зачем ты так? Что я сделала тебе плохого?

Слуцкий тушит окурок в пепельнице и поднимается из-за стола. Смотрит на меня сверху вниз неживыми глазами.

– Сама ты этого захотела, Алёна. Но все еще можно изменить. Ты или подо мной, и я тебе помогаю, или под ним, но тогда раскрошу твою жизнь в пыль. Не ошибись, звездочка. Если не растеряешься, вдвоем при выгоде останемся. Приятного вечера.

16 глава

– Алён! – Настя трясет меня за плечо. – Что он тебе сказал? Пожалуйста, не молчи!

Я перевожу взгляд в окно, наблюдая, как Слуцкий садится в машину и отъезжает от кафе. Внутри появляется тошнотворное чувство, и оно такой силы, что невозможно сделать вдох. В мыслях паника, за грудиной тянет, и кажется, что всё, конец – если встану на ноги, то упаду в обморок. И больше не приду в себя. Это, конечно, прекрасный выход из сложившейся ситуации, но всё-таки не выход. Наверное, в прошлой жизни я была очень плохим человеком, поэтому приходится расхлебывать кучу дерьма в этой. Должно же быть какое-то разумное объяснение этому затяжному кошмару.

– Алёна, ну что ты молчишь? Я боюсь, когда ты такая.

Не могу произнести и звука, потому что сильно ошарашена услышанным от Антона. Никак не получается уложить в мыслях, что человек, шептавший нежности по ночам, обещавший защиту, заботившийся, теперь так подло пускает меня в расход. Что я сделала тебе плохого, Антон? За что ты со мной так? За то, что захотела выйти из отношений, в которых стала чувствовать себя несчастной? Таким образом ты предлагаешь заработать билет в счастливую жизнь? Толкаешь к тому, чтобы пошла искать защиты у такого же хищника, как и ты?  Почему одни люди умеют отпускать, а другие скатываются до шантажа и угроз? Я же после тебя не смогу доверять ни одному мужчине! А если все, что ты сказал о Янисе, правда и он тот самый Багдасаров… Нет, это слишком жестоко. Выходит, что теперь я между двух огней. То есть подлецов.

Тру пальцами виски, пытаясь собраться с духом, но ничего не получается.

– Если ты сейчас же мне не скажешь…

– Не скажу, – обрываю я Ласку, подняв на нее просящий взгляд.

Вспоминаю одну из своих подружек, которую нашли убитой в квартире. Даша снимала ее вместе со своим молодым человеком. Однажды она вернулась с тренировки позже обычного, а парень ее задушил в порыве ревности: якобы она довела его до такого состояния своими частыми отлучками и провокациями. Ему дали два года тюремного срока. Но я бы пожизненно сажала ублюдков, которые отнимают жизнь, поехав крышей на фоне каких-то собственных комплексов. Тогда это казалось дикостью, а оказывается, подобная жестокость вокруг сплошь и рядом. И увы, за прессинг, что мне устраивает Слуцкий, ему ничего не будет. А я с лихвой получу, потому что задела самолюбие властного говнюка своим отказом. За это мне и сделали такое чудовищное предложение?

– Что значит «не скажу»? – шепчет Настя. – Ты сидишь с таким лицом, словно из тебя душу вытащили.

Так и есть, Настён. Вытащили. И душу, и позвоночник. И сердце растоптали грязными ботинками. Но что самое мерзкое: мне теперь с этим дальше как-то предстоит жить.

В горле першит, в мыслях сумятица, но все равно я отчетливо понимаю, что втягивать подруг в конфликт со Слуцким нельзя. Антон раздавит девчонок. Начнет с Ласки, потом Нелли прилетит. Нужно нам с Димкой самим как-то искать выход. Вот только есть ли он? Где находится этот пятый угол?

– Слуцкий до шантажа опустился, – отвечаю, чуть помедлив. – Не очень хорошего. Так он просит, чтобы я вернулась и не смела смотреть в сторону других мужчин. Вызови, пожалуйста, такси. Домой хочу.

И Диме позвонить. В его