Интриганка, или Бойтесь женщину с вечной улыбкой - Юлия Шилова

Внимательно слушая людей в форме, я отчетливо понимала, что меня никто не собирается выпускать, что мне придется ждать эту злосчастную экспертизу и что из стен изолятора временного содержания меня переведут в следственный изолятор.

А это значит, что меня вряд ли спасет даже самый опытный адвокат, потому что все улики налицо и прокурор обязательно подпишет санкцию на мой арест. Чем больше я сидела на чересчур жесткой скамейке, намертво привинченной к полу металлическими скобами, и смотрела в узкое окно, тем больше не понимала, почему ко мне не приходит адвокат и почему Череп ничего не предпринимает для того, чтобы меня отсюда вызволить. Я сидела на самом краю скамейки, положив руки на колени, как нашкодившая школьница, и слушала, как громко бьется мое сердце.

А затем произошло то, чего я ждала больше всего. Назвали мою фамилию и повели в другую комнату. В этой комнате сидел Череп и листал какие-то бумаги.

— Сан Саныч, вытащите меня отсюда! — громко крикнула я и, не ожидая от себя ничего подобного, бросилась к нему на шею.

Глава 8

Для того чтобы вызволить меня из изолятора временного содержания, Черепу понадобилось всего пару часов. Все это время я смотрела на него глазами, полными надежды, и не могла не лить слез, которые почему-то сильно раздражали Черепа.

— Прекрати. Мы сейчас вместе отсюда уедем. Только сделай одолжение: не ной, пожалуйста, а то мне прямо муторно становится, ей-богу.

— А вдруг меня отсюда не выпустят?

— Мы уйдем отсюда вместе. Ты никого не убивала, какого черта ты здесь будешь сидеть. Сделаем подписку о невыезде, побудешь невыездной, и дело с концом.

— Но ведь я прострелила колесо…

— Это уже сложнее. Я даже не знаю, под какие действия это подпадает. Намного серьезнее, чем хулиганские. С этим придется повозиться позже. Послушай, тебе заняться, что ли, было нечем? Ты какого черта стреляла?

— Я как-то не в себе была. Обезумела, что ли…

— Плохо. Ты ум должна нигде не терять и в любой ситуации мыслить реально. Ладно, разберемся.

— Есть ситуации, в которых не получается мыслить реально.

— Здравый ум не должен зависеть от ситуации — на то он и здравый ум.

— Руслан живой? — Я задала вопрос, ответа на который боялась больше всего на свете.

— Пока живой.

— Что значит «пока»?

— Как есть, так и понимай. Пока живой. В реанимации твой Руслан. Сейчас вся процедура по твоему освобождению закончится, и едем в реанимацию.

Череп действительно сдержал свое слово. Прошел какой-то отрезок времени, и мы уже сидели в его «мерсе», который мчал нас в Склиф. Мы ехали с такой бешеной скоростью, будто принимали участие в «Формуле-1», потому что водитель Черепа нажимал на педаль газа до самого упора, и от страха я закрывала глаза.

— Ты что, скорости боишься? — усмехнулся Череп.

— Мне кажется, что еще немного — и машина просто взлетит.

— Не взлетит. Это очень умная машина. Сейчас ею управляет не водитель, а машина сама управляет. Она знает, как лучше, быстрее и надежнее.

— Как же тогда случаются аварии?

— Аварии случаются у тех, кто медленно ездит и нервирует своей ездой окружающих.

Я промолчала, но все же подумала о том, что Череп несет полнейший бред. Я еще не знала и даже не слышала о том, что аварии случаются от медленной езды. Если они и случаются, то только у тех, кто очень быстро ездит и вообще не следит за набранной скоростью. Именно от скорости водитель может потерять управление. И все же мне совершенно не хотелось спорить. Во-первых, потому, что у меня просто не было на это сил и в голове прочно сидели другие мысли. Во-вторых, потому, что сейчас я должна во всем идти на поводу у Черепа, потому что он вытащил меня из изолятора и пообещал приложить все усилия для того, чтобы впоследствии данный инцидент никаким образом не отразился на моей судьбе.

Когда мы оказались у дверей операционной, то сразу увидели несколько бритоголовых ребят, оживленно разговаривающих между собой. Заметив Черепа, они встали, как по команде смирно, тут же его поприветствовали и посетовали на то, какая все-таки странная и страшная штука судьба, потому что мы все ходим под пулей.

— Потише, пожалуйста, — попросили проходившие мимо люди в белом, которые неодобрительно косились на собравшуюся публику и шептались между собой.

Компания бритоголовых мужчин приняла замечания медиков к сведению, тут же стала говорить вполголоса и о чем-то спорить. Череп постоянно кому-то звонил, смотрел на часы и пытался хоть что-то выяснить. Я буквально вжалась в кресло и сидела, боясь сделать хоть какое-нибудь движение.

Минут через сорок Череп вспомнил о моем существовании, сел на соседнее кресло, а вместе с ним на кресла расселись и другие ребята.

— Как это произошло? — наконец спросил он.

— Мы поехали с Русланом на стрелку.

— На какую стрелку?

— Ему должны крупную сумму денег.

Я старалась говорить как можно более спокойно, пытаясь взять себя под контроль и унять нервную дрожь в голосе. Я рассказала все по порядку, тщательно описывая каждое событие до того самого момента, пока не очутилась в изоляторе.

— А где твоя сумочка со сканером? — подозрительно спросил Череп.

— Я оставила ее в машине Руслана.

— А где машина Руслана?

— Мы оставили ее на набережной. Хотелось прогуляться налегке.

— Молодец! Вот это ты правильно сделала, потому что если бы ты взяла ее с собой, то наделала бы лишних проблем не только себе, но и мне. Да и вызволить тебя из изолятора мне бы было намного труднее.

— Саныч, ты думаешь, его действительно заказал Потапов? — спросил один из сидящих рядом ребят.

— Он встречался с Потаповом?

— С Потаповым, с кем же еще. Только он ему денег должен. Но у Потапова кишка тонка. Он вообще по своей природе трус.

— Да и больно просто тогда все получается, — принялся размышлять Череп. — Руслан встречается с Потаповым, потому что тот должен ему денег. Потапов просит еще отсрочку, дожидается, когда Руслан выходит из машины, и его убивает. Неужели Потапов такой дурак, что сам себя ставит под подозрение?! Ведь больше и подумать не на кого. Во-первых, на мой взгляд, Потапов вообще не способен никого убить. Он ужасный трус и даже комара не обидит. Во-вторых, если бы уж он и захотел замочить Руслана, то не сразу же после встречи, а хотя бы выждал время. Это же тогда дураку понятно, что он.

— А может, у Потапова окончательно нервы сдали? Может, у него от этого долга крыша поехала?

— Крыша поехала, чтобы аж в тюрьму угодить? Что с Потаповым-то?

— Наши ребята его уже взяли. Он крокодильими слезами плачет, клянется, божится, что это не с его подачи заказано.