Одержимые - Анджей Пшипковский

Скоро он оказался на главной улице, ведущей к центру города. К счастью, все машины здесь ехали с умеренной скоростью, но их была целая вереница. Не обнаружив желтый «Фиат», Джиджи нажал на газ, обгоняя идущие впереди машины, водители которых многозначительно крутили пальцем у виска. Должно быть, это выглядело смешно: маленький «Фиат» мчится, обгоняя быстрые и дорогие машины. Вот перекресток и красный свет светофора. Есть! Есть желтый «Фиат» на правой полосе, Джиджи стоит немного сзади, но на крайней левой полосе движения. Господи, только бы он не свернул! Увы, загорается зеленая стрелка поворота вправо, и «Фиат» исчезает. Ситуация безвыходная — Джиджи заблокирован. Когда машины трогаются, Джиджи включает указатель правого поворота и врезается в поток автомашин. К счастью, его пропускают. Но желтый «Фиат» куда-то пропал. Однако Джиджи не сдается — его машина мчится вперед. И вот он видит, как тот сворачивает в какую-то поперечную улицу. Еще немного — и преследуемый перед ним.

Джиджи думает только об одном, как бы не потерять «Фиат» из вида и не дать понять его владельцу, что за ним кто-то следит. Еще несколько сот метров, и желтый «Фиат» въезжает на паркинг у стоящего довольно далеко от улицы большого жилого дома. Джиджи проезжает дальше и останавливает машину рядом с тротуаром. Ему каким-то образом удалось воткнуть автомобиль в узкую щель между стоящими машинами. В том-то и заключается преимущество маленького «Фиата». Теперь Джиджи медленно идет к дому. Он долго внимательно наблюдает за тем, загорятся ли какие-нибудь темные окна, но во многих из них зажигается и гаснет свет. Все напрасно.

Но главное, что Джиджи теперь знает, где живет этот тип. Но зачем ему это и откуда такое страстное желание узнать его адрес — он не знает. Джиджи снова медленно возвращается к машине и едет в пансионат. На часах уже одиннадцать часов вечера.

Напевая одну из мелодий Модуньо, Моника старательно укладывала в чемодан свою одежду. Она страшно довольна. Рико преподнес ей приятный сюрприз.

— Мне надо слетать на несколько дней в Париж. Ну что же, если ты не передумала и хочешь ехать со мной, то пожалуйста, — сказал он, сразу же как вошел, и вручил букет ярко-красных орхидей.

— Это правда? Ты возьмешь меня с собой? Рико, ох любимый мой… — Она бросилась ему на шею. — Конечно поеду. Когда?

— Завтра. Я на всякий случай заказал авиабилеты на десять часов. Ты сможешь поехать?

— Да. Ведь всего на несколько дней, это не имеет значения, пропущу немного лекций, но все можно наверстать. Правда? Ты не представляешь себе, как я рада! Да, завтра прилетит отец, он будет жалеть, что меня не застанет. Ну ничего, я ему сегодня попозже позвоню, предупрежу… Когда мы вернемся? В субботу? Отлично. Рико, Рико, это же и в самом деле прекрасно!

— Правда, нехорошо получается с твоим отцом. Я люблю его за открытость. Конечно, он будет огорчен. Так когда он прилетает?

— Как обычно, вечером. Переночует, утром сделает все свои дела в канцелярии, а вечером наверняка улетит в Рим.

— Жаль, что вечером, — сказал Рико. — Если бы утром, то ты могла бы с ним встретиться в аэропорту. Но в конце концов эти несколько дней пролетят быстро. И так сенатор теперь редкий гость дома, ведь иногда вы не видитесь по нескольку недель.

— А вскоре разлука будет еще более долгой. Отец решил продать дом и купить что-нибудь в Риме.

— Так вы переезжаете? — удивился Рико.

— Отец. Я останусь здесь до конца учебы.

— Браво! А я уже думал, что мне придется просить мое начальство перевести меня в Рим, — засмеялся Рико и неожиданно сказал: — Жаль, что ты не увидишься с отцом.

— Ты ужинал? Я сделаю что-нибудь поесть, но при условии, если посидишь со мной на кухне. Не хочешь? Торопишься? Господи, когда же наконец у нас будет больше времени друг для друга? Может, в этой поездке… Наконец-то, Рико!

Сразу же после его ухода она начала собираться. Вроде бы на несколько дней, но кое-какие вещи надо взять — две пары брюк, платья, туфли на низком каблуке, на высоком — на случай, если придется идти в ресторан… Собравшись, она подняла телефонную трубку и позвонила отцу.

— Это хорошо, что ты на месте. У меня для тебя новость. Рико пригласил меня на несколько дней в Париж. Нет, он едет по служебным делам… Ты, наверное, не имеешь ничего против, правда? Когда я возвращаюсь? В субботу. Мне очень жаль, что ты завтра будешь один. Но ведь это ты оставляешь меня надолго одну. Что ты говоришь? Ты прав, когда имеешь дочь, то должен быть готов к этому… Спасибо тебе, папа. А когда назначение? В пятницу? Могу ли я уже сейчас поздравить тебя? А вообще-то я буду звонить из Парижа, как только узнаю. Замечательно. Целую тебя, не сердись.

Она счастлива. В самом деле, впервые в жизни она чувствовала себя совершенно счастливой. Все ее сомнения и переживания из-за холодности Рико сегодня развеялись, он ее любит и доказал это. И в самом деле, вряд ли ему так уж необходимо ее общество, он ведь едет по служебным делам, но, зная, как она мечтала об этом, он не колеблясь предложил ей поехать с ним. Моника когда-то еще маленькой девочкой была в Париже. Она ездила туда с отцом во время каникул, но у нее мало что осталось в памяти. На лифте поднимались на железную башню, откуда был виден весь Париж, сходящиеся в центре улицы. Больше ничего Моника не запомнила. На этот раз она постарается наверстать.

Итак, с Рико все в порядке. С отцом тоже. Не сегодня завтра отец станет важной персоной. Он заслужил такой высокий пост больше, чем кто-либо другой в этой стране. Она уверена, что отец спасет свою партию и сохранит спокойствие Италии. Только он один способен это сделать. Хорошо иметь такого отца.

Завтра в девять тридцать они встретятся с Рико в аэропорту. Завтра. А сейчас надо ложиться спать.

В зал ожидания аэропорта она вошла сразу после девяти. Это потому, что такси ехало быстрее, чем она ожидала, — объясняла сама себе Моника свое нетерпение. Ну что же, придется посидеть и подождать.

Рико предстал перед ней точно в половине десятого.

— Это хорошо, что мне не надо тебя ждать. Давай чемодан, идем оформлять отлет. — Он легонько коснулся ее губами. Моника почувствовала запах одеколона, которым он пользовался, и в этот момент волна счастья снова захлестнула ее.

Рико отдал билеты и багаж, они прошли через контроль и очутились в другом помещении, где было полно магазинов «free of tax[25]». Рико купил бутылку хорошего виски и такого же хорошего французского коньяка. Тут диктор объявила посадку на самолет «Аль Италиа», летящий в Брюссель. Рико потянул ее к выходу.

— Ведь это Брюссель, а не Париж, — сказала Моника удивленно.

— Да. Полетим через Брюссель, там у меня есть дела, которые нужно решить еще до Парижа, — небрежно ответил он и обнял ее. — Не все ли равно?

— Ты прав. Только бы вместе с тобой.

10

Боевая группа «21» уже десять дней проходила карантин. Ее участники выполняли приказ — им категорически запрещалось покидать квартиру. Их было семеро — четверо мужчин и три женщины. И только за два часа до начала операции их должны были ознакомить с ее целью и планом проведения. Они знали, что речь идет о похищении, потому что для этого в одной из комнат квартиры была оборудована специально изолированная темная кабина. Однако они не имели представления, кто должен быть похищен, и не знали о времени начала операции. Только одна из девушек, Кора, имела право покидать квартиру и ежедневно покупать продукты, впрочем, она делала небольшие закупки, чтобы никому не бросалось в глаза, что девушка покупает больше обычного. Основные продукты были давно уже доставлены на квартиру, так что ежедневно оставалось только покупать фрукты, масло или несколько кусков мяса. Кора являлась полноправной хозяйкой квартиры, находящейся в фешенебельном здании с апартаментами, в котором она устроила себе мастерскую. Кора занималась графикой, некоторое время она жила вместе с отцом, который неожиданно заболел и при помощи заботливых соседей на «скорой помощи» был отправлен в больницу. С тех пор Коре приходилось постоянно информировать о состоянии здоровья отца встречавшихся в лифте или магазине соседок. Сначала речь шла о диагнозе: кровоизлияние в мозг. Об интенсивном лечении. Кора каждый день ездила в больницу. Затем отцу стало лучше, он пришел в себя, но отнялась правая сторона. Через несколько дней снова улучшение, ей сказали, что скоро она сможет забрать отца из больницы и ухаживать за ним дома. «Да, да, ничего нет лучше домашнего ухода, — поддакивали соседки. — Когда болел мой муж…» Кора вежливо выслушивала рассказы о болезнях родственников соседей и, возвращаясь домой из магазина, подробно докладывала руководителю группы содержание разговоров.

Все шло согласно плану. Члены группы занимались чтением, смотрели телевизор, иногда играли в карты. Кора была любовницей шефа, поэтому официально имела право проводить с ним ночи, остальным девушкам запрещалось вступать в близкие отношения с парнями, что соблюдалось так же строго, как и запрет на алкоголь, даже в виде пива.