Стан золотой крови – 2 - Настасья Дар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да нет… Не в духах тут дело.
— Что ты знаешь об Уроборосе? — решила я не тянуть с самым важным.
Саян задумчиво почесал прилично отросшую бороду.
— Змей, кусающий себя за хвост? Батька рассказывал какие-то сказки о нем, но я не особо помню.
— Уроборос это древнее божество. Змей, олицетворяющий начало и конец всего. Времени, жизни… И именно из-за него я появилась в этом улусе.
Я рассказала Саяну все. По началу он лишь недоверчиво хмыкал, но когда история дошла до момента их с Солонго гибели, мужчина напрягся. Когда рассказ подошел к концу, я подытожила:
— Вы не должны быть вместе, Саян. История повториться. Ты потеряешь Солонго и сам погибнешь. А Хан погубит тысячи невинных жизней. Я обещаю, что помогу тебе сбежать. Но только без сестры Хана.
Саян хмуро уставился в пустоту. Он молчал. И я не торопила с ответом, нелегко сразу поверить в такое.
— Мы не знаем наверняка, что история повториться, — в итоге выдал он. Мужчина не хотел мириться с трагическим будущим.
Я согласно покивала.
— Да, не знаем. Но ты готов рискнуть ее жизнью?
Богатырь со всей злости долбанул кулаком по лавке.
— Давай призовем этого змея, пусть все исправит! — прорычал он.
Я понимала его чувства. Отчаянье, злость, горечь… Самой пришлось через все это пройти. Но на кону стоит слишком много человеческих жизней. Он должен сделать правильный выбор.
Я сочувственно потрепала Саяна по плечу, тихо произнеся:
— Он не может изменить ход истории… Максимум, вернет нас в исходную точку, в тот момент когда вы с Солонго еще не были знакомы. Но это ничего не изменит, все повториться вновь. Лишь мы сами выбираем дорогу по которой идти. И будущее тысячи невинных людей сейчас зависит от твоего выбора.
Мужчина горестно смежил веки. В уголках глаз блеснули слезы, подсвеченные ярким сиянием луны.
— Я же разобью ей сердце.
— Зато сохранишь жизнь…
И он согласился. Богатырь был раздавлен, морально уничтожен. Но он дал обещание что расстанется с Солонго. Я же в свою очередь дала слово, что обязательно вытащу его отсюда прежде чем вернуться в свой век.
И вскоре я смогла убедиться в том, что Саян сдержал свое обещание.
Через несколько дней после нашего разговора, я увидела как Солонго в слезах убегает со скотного двора, не видя ничего и никого на своем пути. Девушка даже не скрывалась, видимо ей уже было плевать, что кто-то может ее заметить.
А я все упорно твердила себе, что поступаю правильно. Только вот сердце ныло от необъяснимой тоски…
Первые десять дней работы в подмастерье у кожевников прошли кошмарно. Тело не успевало отдохнуть от тяжелого физического труда, а мысли целиком и полностью занимали муки совести за то, что разлучила двух влюбленных. И никакие доводы о том, что иного выхода просто нет, не помогали.
Повезло лишь с тем, что старички, видя мое состояние, отпускали пораньше. И я хотя бы успевала до отбоя спуститься к реке и смыть с себя тошнотворный кислый запах, возвращаясь в постель чистой.
Но сегодня меня все таки угораздило задержаться. Ночью с гор спустились волки и задрали двенадцать овец. Пришлось в срочном порядке обрабатывать шкуры, чтобы они не испортились. В итоге мастерскую я покинула уже за полночь.
Ужасно манила мысль о том, чтобы сразу отправиться в постель, но я все же поплелась к реке превозмогая усталость и боль в теле.
Привычным движением отогнув камыши, я протиснулась к небольшой заводи, надежно скрытой от посторонних глаз густыми зарослями. Здесь можно было спокойно искупаться, не переживая о том, что меня кто-то увидит.
Быстро сбросив одежду, я забрела в реку по бедра и резко опустилась вниз прямо с головой. Сегодня не было времени на то чтобы постепенно привыкать к остывшей за вечер воде.
Хорошенько прополоскав волосы, я до красна растерла кожу куском грубой ткани, который использовала как мочалку и всегда теперь носила с собой. Только так можно было избавиться от въедливого запаха. Закончив с водными процедурами, я дрожа от холода выбралась на берег, и принялась вытираться нижним платьем, которое планировала обратно нести в руках.
На все про все у меня ушло не больше пятнадцати минут, и вскоре я уже стояла на берегу полностью одетой, застегивая последние пуговицы на дээле. Тогда и заметила пропажу.
Кулон. Его не было.
Заколка для волос, кузунгу, подвеска из магмы. Все лежало на прежнем месте, кроме него.
— Нет… Только не это, — испуганно забормотала я, ощупывая дээл руками, в надежде, что цепочка просто зацепилась за одежду, — Куда он мог подеваться?
Кулон был единственной памятью о родителях, и я берегла его как зеницу ока. Неужели я забыла его снять, и потеряла в воде?!
— Нет, нет, нет…
Чуть ли не на коленях облазив весь берег, я без сил рухнула на песок. Кулона нигде не было.
— Ну, за что мне все это?! — со злостью прокричала я, забросив в воду камень, удачно подвернувшийся под руку, — Ненавижу, ненавижу!!!
Так я и кричала на воду, бросая в нее ветки и камни, пока за спиной не послышался удивленный мужской голос:
— И в чем же так провинилась река?
Из камышей выбрался Хан.
ГЛАВА 16
— Что ты здесь делаешь? — смутившись, спросила я, отбрасывая очередной камень в сторону.
— По-моему об этом тебя должен спрашивать я, ты так не считаешь?
Хан неспешным шагом направился в мою сторону, будто просто прогуливаясь по берегу.
— Почему ты не рассказала, что Алтан отослала тебя на скотный двор?
Мужчина не скрывал своего недовольства. Остановившись у кромки воды, он выжидающе уставился на меня, требуя ответа.
“Чтобы твоя чокнутая бабка меня не прирезала!” — подумала я, но вслух этого конечно же не сказала.
— Если бы ты узнал, то попытался вернуть меня обратно. Тогда и Менгуй и Алтан поняли бы, что между нами что-то есть. А мы уже вроде выяснили, что сейчас это ни к чему.
Хан повел бровью
— А между нами что-то есть?
Я наигранно фыркнула:
— Ага. Бездна недопонимания.
— Упрямица… — произнес он, и попытался коснуться моей ладони.
Я тут же отдернула ее и нервно вцепилась в край пояса на талии.
— Прости, мне сейчас не до выяснения отношений. Я потеряла одну очень важную
