Идея (СИ) - Маханенко Василий Михайлович

Когда боль отступила, Пётр долгое время лежал на полу, боясь даже пошевелиться. Даже тот ад, что творила с ним меланома, не шёл ни в какое сравнение с тем, что только что он испытал. Это что — последняя стадия? Врачи говорили, что будет плохо, но так? Эй, а это что такое?! Что за чертовщина?

Позабыв о том, что несколько мгновений назад задыхался от агонии, Пётр с удивлением уставился на высветившуюся перед ним прямо в воздухе надпись.

Для естественных нужд вы должны использовать туалет.

Наказание на ошибку: +1 секунда боли. Текущее наказание за проступок: 2 секунды.

Пётр махнул перед лицом рукой, отгоняя наваждение. Надпись не исчезла. Наоборот, она словно увеличилась и давила на глаз. Мужчина инстинктивно попытался его прикрыть ладонью, но не смог — что-то мешало. По спине пробежал холодный пот — неизвестность сильно напугала. Пётр начал пробовать поддеть непонятное устройство пальцами, но тут неожиданно вновь пришла чудовищная боль. Она раздирала изнутри, выжигала, заставляла болеть те места, о существовании которых Жгулёв даже не догадывался. Когда все закончилось, тяжело дышащий Пётр осознал себя на полу — сил на то, чтобы подняться, уже не было. Надпись перед глазами изменилась и мужчине потребовалось несколько секунд, чтобы сконцентрироваться на новом смысле букв.

Вам запрещено снимать защиту для глаза.

Наказание: +1 секунда боли. Текущее наказание за проступок: 3 секунды.

Три секунды? До замутнённого разума начало доходить, что высвечивающиеся надписи являются не плодом воображения, а вполне конкретным предупреждением. Значит, глаз не трогать, в туалет ходить в угол. Понятно? Понятно. Почему бы и …

Додумать Пётр не смог — мозг отключился. Причина такого действия находилась возле дальней стены и поблёскивала в тусклом свете. Любимая литровая бутылка с чудесным мутным обезболивающим! Кто-то по ошибке забыл здесь самогон и теперь Жгулёву окажутся не страшны ни одни надписи на белом свете. Можно провалиться в сладостное забытьё и…

Вам запрещено прикасаться к алкоголю.

Новое сообщение Пётр даже не заметил. Остеклевший взгляд не сходил с бутылки, игнорируя все остальное. Жгулёв на четвереньках пополз к цели, но не сумел продвинуться и на метр — в дело вступила боль. На этот раз она показалась Петру ещё более страшной, словно кто-то решил заживо сорвать с него кожу. Сознание не выдержало, и Пётр провалился в тёмное «ничто».

***

— Не слишком мы его? — озабоченно спросил Артём. Выбранный способ реабилитации, казавшийся таким правильным, по факту обернулся насилием над другом. Закралась предательская мысль о том, что нужно срочно всё прекращать и отправлять Петра в диспансер, но останавливало только одно — Кучаев знал, каким образом проходит реабилитация и там. Другу будет ничуть не легче, чем здесь.

— Датчики показывают, что с ним все в порядке, — ответил Павел, внимательно изучая показания приборов. — Отступать поздно, так что нужно продолжать. Сам же понимаешь — если гладить по шёрстке, условные рефлексы не выработать.

— Ничего с ним не станется! — поддержала мужа Нина. — Артём, не переживай, мы вернём твоему другу человеческий облик. Главное не вмешивайся.

***

Вам запрещено прикасаться к алкоголю.

Наказание: +1 секунда боли. Текущее наказание за проступок: 4 секунды.

Первое, что увидел Пётр, была противная надпись. Теперь-то он её разобрал сразу. Даже понял. Отступившая боль хорошо прочистила мозги. Подняв голову, мужчина вновь увидел желанную цель. Бутылка с самогоном никуда не делать, оставаясь такой же притягательной. В голове начало шуметь и мышцы сами понесли Жгулёва вперёд. Сейчас он доберётся до неё и… Боль и забытие пришли практически мгновенно…

Вам запрещено прикасаться к алкоголю.

Для естественных нужд вы должны использовать туалет.

Наказание: +2 секунды боли. Текущее наказание за проступок: 6 секунд.

Перед глазами вновь появились успевшие стать ненавистными сообщения и только сейчас Петра проняло по-настоящему. Мужчина отполз к приделанной к полу кушетке и уселся, опершись о неё спиной. Что-то происходило, но Пётр никак не мог понять, что конкретно. Взгляд вновь упал на бутылку, тело дёрнулось, но тут всплыло жуткое сообщение:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вам запрещено прикасаться к алкоголю.

Пётр ожидал новой волны боли, но её не было. Выстроилась логическая цепочка — раз он не двинулся с места, то мучители не включили боль. Не будет движений — не будет страданий. Кстати! Где те, кто их причиняет? Кто посмел мучить смертельно больного человека? Жгулёв начал озираться, но никого рядом не обнаружилось. Ушли! Они ушли и оставили его один на один с желанной целью! Глупцы! Какие же они глупцы…

Разум отключился и Жгулёв ринулся вперёд, чтобы очнуться спустя какое-то время, уткнувшись лицом в пол. До бутылки он так и не добрался. Тело уже не болело, но фантомная боль не отпускала, напоминая о себе противным тянущим чувством. Окончательно сломленный, Пётр завыл от бессилия. Вставать не хотелось. Да что там — жить не хотелось! Муторное состояние от нехватки спиртного накатывало волнами, то отпуская, то захлёстывая вновь. В такие моменты Жгулёв поднимал голову и смотрел на способный снять напряжение предмет, но обзор сразу же перекрывало страшным сообщением. Ему нельзя касаться бутылки…

Прошло достаточно много времени, но мужчина не двинулся с места. Во времена послаблений в его голове начинали генерироваться идеи, как можно обхитрить незримых соглядатаев, но додумать до конца ни одну из них не получалось. Мозги отвыкли от мыслительных нагрузок и отказывались включаться. Пётр так бы и провалялся на полу остаток жизни, если бы перед глазами не появилось новые сообщения:

Приведите себя в порядок. Следуйте за жёлтой линией к душевой кабинке.

Время до входа в душевую: 60 секунд.

В случае неповиновения последует наказание.

Наказание… Тело против воли начало подниматься, чтобы выполнить приказ неизвестных мучителей. Жёлтая линия нашлась достаточно быстро. Она, как и сообщения, просто висела в воздухе. Пётр поплёлся вдоль пути и довольно скоро очутился в душевой кабинке. Включилась тёплая вода и впервые за долгое время Жгулёв почувствовал себя человеком. Он не мылся почти полгода, решив, что раз суждено умереть, то какая разница, в каком виде это делать. Сейчас же мужчина с наслаждением подставлял лицо струе, позволяя той смыть усталость и муторное состояние. Неожиданно мужчину пронзила мысль — боли не было! Не этой, что появляется при невыполнении строгих приказов. Той, из-за которой он вообще начал пить!

Прочтите медицинское заключение.

Это было что-то новенькое. Вновь появилась жёлтая линия, тянущаяся к кушетке. Там лежало несколько листов бумаги, исписанных плотным текстом. Долгое время Пётр не мог сосредоточится на тексте — взгляд то и дело смещался к стене. К заветной цели. Жгулёв понял — если он будет выполнять поручения, то в какой-то момент бдительность мучителей падёт и он доберётся-таки до бутылки. А потом пусть они попробуют ему навредить!

Тем не менее пришлось читать. Вначале ничего нового: меланома, последняя стадия, такое не лечится даже экспериментальными препаратами. Однако затем пошли странности — новые анализы и финальное заключение говорили о том, что никакой болезни в его организме больше нет! Точно также неожиданно, как и появилась, меланома отступила, оставив после себя практически здоровое тело. Повсюду стояли печати, подписи, названия каких-то институтов, что позволяло сделать вывод — перед ним не липовая бумажка, а вполне себе реальное медицинское заключение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Против воли на глаза накатили слёзы — Жгулёв уже успел себя похоронить, а тут такое. Все, чем он дорожил, слито в унитаз, продано, потеряно. Для чего ему здоровье, когда ничего не осталось? Взгляд оторвался от текста и упёрся в бутылку. Вот оно — спасение. Забытие. Единственный способ сбежать из реальности и не думать о потерях. Прекрасно помня о «наказании», Пётр пополз вперёд. Он должен добраться до заветной цели! Он должен!