Унесенные ветром - Маргарет Митчелл

— Ну, что, мама, получила? — сказала Хэтти. — Сколько раз я тебе говорила, что ты дерешь глотку, как команчи, стоит тебе завидеть лисицу.

— Да ты визжишь еще громче, когда няня моет тебе уши, — не осталась в долгу миссис Тарлтон. — А ведь тебе шестнадцать стукнуло! Ну, а не в седле я потому, что Нелли сегодня утром ожеребилась.

— Вот как! — с неподдельным интересом воскликнул Джералд — страстный, как все ирландцы, лошадник, и у него заблестели глаза, а Скарлетт снова была шокирована, невольно сравнив миссис Тарлтон со своей матерью. Ведь для Эллин кобылы никогда не жеребятся, а коровы не телятся, да, в сущности, и куры едва ли несут яйца. Эллин полностью игнорировала эти факты жизни. Ну, а миссис Тарлтон вовсе не свойственна была такая стыдливость.

— И кто у нее — кобылка?

— Нет, чудесный жеребчик, ноги в два ярда длиной. Непременно приезжайте поглядеть на него, мистер О'Хара. Это настоящий племенной тарлтоновский жеребец. Рыжий, совсем как кудри у нашей Хэтти.

— Да он и вообще вылитая Хэтти, — сказала Камилла и тут же с визгом исчезла в каскаде юбок, панталон и слетевших на сторону шляп, так как Хэтти, удлиненным овалом лица и впрямь напоминавшая лошадку, бросилась на нее, пытаясь ущипнуть.

— Мои девочки так расшалились с утра, что их просто не унять, — сказала миссис Тарлтон. — Это известие о помолвке Эшли с его кузиночкой из Атланты почему-то привело их в телячий восторг. Как, кстати, ее зовут? Мелани? Славная крошка, но, хоть убей, не могу запомнить ни имени ее, ни лица. Наша кухарка замужем за их дворецким, и он вчера сообщил ей, что помолвка будет оглашена сегодня вечером, ну, а кухарка утром сказала об этом нам. Девчонок это страшно разволновало, хотя совершенно непонятно — почему. Всем давным-давно было известно, что Эшли женится на ней, если, конечно, не выберет себе в жены какую-нибудь другую из своих кузин, дочек Бэрра из Мэйкона. А Милочка Уилкс выйдет замуж за брата Мелани — Чарлза. Объясните мне, мистер О'Хара, что им мешает жениться на ком-нибудь, кроме своих родственников? Потому как…

Скарлетт уже не слышала конца этой со смехом произнесенной фразы. На мгновение солнце, казалось, скрылось за тучей, все вокруг потемнело, и мир утратил краски. Молодая листва приобрела какой-то зловещий оттенок, кизиловые деревья поблекли, и дикая яблоня, вся в цвету, такая нежно-розовая минуту назад, уныло поникла. Скарлетт вонзила ногти в обивку сиденья, и зонтик, который она держала над головой, задрожал в ее руке. Одно дело — знать, что Эшли помолвлен, и совсем другое дело — слышать, как кто-то так небрежно, вскользь, упоминает об этом. Но усилием воли она не позволила себе пасть духом, и снова весело заблистало солнце, возродив к жизни окружающую природу. Она ведь знает, что Эшли любит ее. В этом не может быть сомнения. И она улыбнулась при мысли о том, как изумится миссис Тарлтон, когда оглашение помолвки не состоится, и как еще больше изумится, узнав об их с Эшли тайном побеге, и будет говорить всем, какая это продувная девчонка. Скарлетт сидела и словно ни в чем не бывало слушала про помолвку Мелани, в то время как они с Эшли уже давно… При этой мысли ямочки на ее щеках заиграли, и Хэтти, внимательно следившая, какое впечатление произведут на Скарлетт слова матери, откинулась на спинку сиденья, недоуменно наморщив лоб.

— Нет, что вы ни говорите, мистер О'Хара, — настойчиво продолжала миссис Тарлтон, — а все эти браки между двоюродными братьями и сестрами — совершеннейшая нелепость. Мало того, что Эшли женится на этой малютке Гамильтон, но чтоб еще и Милочка вышла замуж за этого худосочного Чарлза Гамильтона…

— Да если она не выйдет за Чарлза, то так и останется старой девой, — безжалостно сказала Рэнда, исполненная спокойного сознания, что ей-то уж такая участь никак не грозит. — За ней же никогда никто не ухаживал, кроме него. И он-то — непохоже, чтобы был в нее влюблен, хоть они и помолвлены. Ты помнишь, Скарлетт, как он приударял за тобой на прошлых рождественских праздниках?

— Придержите свой скверный язык, мисс, — осадила ее мать. — И все же не следует жениться на двоюродных и даже троюродных сестрах. Это приводит к вырождению. Люди не лошади. Можно вывести породу, повязав кобылу с ее братом, если он хороший производитель, или с отцом, но с людьми это дело не пройдет. Экстерьер, может, будет и неплох, но ни силы, ни выносливости не жди. Вы…

— Тут мы с вами, пожалуй, поспорим, мэм. Много ли можете вы назвать мне людей лучше Уилксов? А они заключают внутрисемейные браки с тех пор, как Брайан Бору был еще мальчишкой.

— Вот и пора это прекратить: результаты-то начинают сказываться. На Эшли это еще не так заметно — он, конечно, чертовски привлекательный малый, хотя, впрочем, и он… Но вы поглядите на этих двух бедных девочек Уилкс — что за бесцветные, малокровные создания! Они славные девчушки, спору нет, но какие же безжизненные! А эта малютка мисс Мелани! Тоненькая, как былиночка, — ветер дунет, и нет ее. И никакого темперамента. И ни малейшего проявления личности. «Да, мэм! Нет, мэм!» Ни слова от нее больше не добьешься. Вы понимаете, что я хочу сказать? В эту семью нужно влить новую кровь — хорошую, сильную кровь для потомства. Такую, как у моих рыжеволосых сорванцов или у вашей Скарлетт. Только не поймите меня неправильно. Уилксы по-своему очень славные люди, и я их всех люблю, но будем откровенны! Слишком уж они утонченные, они вырождаются. Разве не так? На добром ипподроме в солнечный день они могут показать неплохую резвость, но на трудной дороге я на Уилксов не поставлю. Вырождение обескровило их, лишило стойкости, и случись какая-нибудь катастрофа, им не выстоять в неравной борьбе. Это изнеженное племя. А мне подавай такую лошадь, которая вынесет меня в любую погоду! И смотрите, как они не похожи на весь здешний народ, — это все результат их родственных союзов. Вечно сидят, уткнувшись в книгу, или бренчат на рояле. Ручаюсь, Эшли всегда предпочтет книгу охоте! Ей-богу! Хотите, поспорим, мистер О'Хара? И поглядите, какие они все узкоплечие, узкобедрые. Им нужны хорошие производители и женщины с горячей кровью.

— Хм, да, да, — смущенно пробормотал Джералд, до сознания которого вдруг дошло, что этот чрезвычайно интересный и вполне, на его взгляд, приличный разговор, вероятно, показался бы совсем неуместным его жене. Да узнай Эллин, что в присутствии ее дочерей шла беседа на столь откровенную тему, она не оправилась бы от этого потрясения до конца своей жизни. Но миссис Тарлтон, как обычно, не было дела до чужих взглядов, тем более что она уже села на своего любимого конька — выведение хорошей породы. Людей ли, лошадей ли — все едино.

— Поверьте, я знаю, что говорю. У меня тоже есть кузен, который женился на своей кузине, так поглядели бы вы на их детей! Все как один пучеглазые, что твои лягушки, бедные крошки! И когда мои родители вздумали выдать меня за моего троюродного братца, я брыкалась и лягалась, как молодая кобыла. Я сказала: «Нет, мама, это не для меня. Не хочу, чтобы у моих детей были ветры и вздутые животы или костный шпат». Мать лишилась чувств, когда я сказала про ветры, но я стояла насмерть, и бабушка меня поддержала. Она, понимаете, тоже знала толк в лошадях и в выведении породы и заявила, что я права. И помогла мне бежать с мистером Тарлтоном. А теперь поглядите на моих детей! Все здоровые, крепкие, ни одного заморыша или недомерка, хотя в Бойде, правду сказать, только пять футов десять дюймов. А вот Уилксы…

— Да бог с ними, мэм! — торопливо перебил ее Джералд, перехватив растерянный взгляд Кэррин и заметив, с каким жадным любопытством прислушивается к их разговору Сьюлин. Чего доброго, начнут еще приставать к Эллин с глупыми вопросами, и тогда сразу вскроется, какой никудышной оказался он дуэньей. Одна только Скарлетт, — с удовлетворением отметил он про себя, — казалось, витала мыслями где-то далеко, как и подобает благовоспитанной леди.

Хэтти Тарлтон неожиданно пришла к нему на выручку:

— Ну, поехали же, ма! Сколько мы будем тут стоять! — нетерпеливо воскликнула она. — Я уже совсем испеклась на солнце, просто чувствую, как на шее проступают веснушки.

— Одну минуточку, пока вы не уехали, мэм, — сказал Джералд. — Что вы решили насчет продажи лошадей для нашего Эскадрона? Война может начаться со дня на день, и ребята хотят, чтобы этот вопрос был решен. Это же Эскадрон графства Клэйтон, и, значит, лошади для него тоже должны быть из графства Клэйтон. Но вас, упрямица вы этакая, мы все никак не можем уломать: продайте же нам ваших красавцев.

— Да, может, еще и не будет никакой войны, — старалась выиграть время миссис Тарлтон, сразу позабыв о странных матримониальных обычаях семейства Уилксов.

— Нет, мэм, вы уж не…

— Ма, — снова вмешалась Хэтти, — разве нельзя поговорить с мистером О'Хара о лошадях не здесь, на дороге, а в Двенадцати Дубах?

— В этом-то все и дело, мисс Хэтти, что нельзя, — сказал Джералд. — Но я задержу вас лишь на минуту. Сейчас мы приедем в Двенадцать Дубов, и все мужчины там, от мала до велика, первым делом спросят про лошадей. А у меня просто сердце кровью обливается, когда я вижу, что столь прелестная благородная дама, как ваша матушка, и вдруг так держится за своих лошадок! Да где же ваш патриотизм, миссис Тарлтон! Или уж Конфедерация пустой для вас звук?