Резидент - Сергей Шведов

– Молодец! – сказал я Соловью, обрывая тем самым претензии коллектива.– Классная работа!

Польщенный моей похвалой Степан Степанович отступил в сторону, давая всем возможность полюбоваться плодами своих рук и умственных усилий.

Первым к возникшему в стене пролому приблизился Венедикт Владимирович. Он почему-то был уверен, что стена рухнула прямо на улицу, и нам теперь предстоят долгие объяснения с администрацией отеля.

– Чертовщина какая-то! – обернулся он ко мне.– Ничего не понимаю... А почему плесенью пахнет?

– Ерунда! – отмахнулся Соловей.– Через пару дней все выветрится... Просто наш мир много старше вашего и за тысячелетия успел уже мхом порасти.

Василий сунулся было в образовавшийся проем, но его остановила сильная рука Степаныча:

– Куда?! Подожди, пока стены затвердеют! Они сейчас – как кисельные. Процесс еще не окончен.

– Вы шкафом дыру прикройте,– посоветовал я.– А то войдет кто-нибудь посторонний – хлопот не оберемся.

Рваный Билл с Кукуем под чутким руководством Соловья-разбойника немедленно приступили к делу, а мы с Жигановским вернулись к прерванному на самом интересном месте разговору.

– Я так и не понял, Венедикт Владимирович: зачем Загоруйко понадобилось оповещать прессу, а через нее и электорат о ваших якобы предосудительных связях?

Жигановский ответил не сразу. По-моему, он был просто ошарашен строительными успехами Степана Степановича, сотворившего вполне приличных размеров тоннель за столь короткий срок. Земным прорабам такое, конечно, и во сне не снилось никогда... Я Венедикта Владимировича не торопил, позволяя прийти в себя. Человек ведь искренне считал, что Кощеево царство – это очень далеко! И когда вдруг выяснилось, что до него рукой подать, он, естественно, растерялся и впал в задумчивый столбняк.

– Все очень просто... – отозвался наконец Жигановский.– Загоруйко слышал звон, да не знает, откуда он!.. Потому и пытается спровоцировать нас на ответные неадекватные шаги.

– А мы тоже можем их провоцировать?

– Разумеется. Только зачем и каким образом?

– Ну, напишем статью, в которой обвиним Пацакова в связях с черными магами из ордена Золотого Скорпиона.

– Да нас же посчитают сумасшедшими! – возмутился Жигановский.– И отправят прямиком в психушку!

– Загоруйко разве отправили?.. То-то и оно! Зато мы с вами точно узнаем, насколько тесно Пацаков и Загоруйко сотрудничают с орденом.

– А если они не сотрудничают?

– Скажем, что пошутили. Дескать, на шутку Емельяна ответили не менее остроумной шуткой Василия.

– A почему Василия? – удивился Венедикт Владимирович.

– Потому что он у нас писатель и сценарист. Одна его фраза «багровый закат окрасил небо пурпурным цветом» чего стоит!.. В статье Загоруйко, между прочим, сплошные канцеляризмы. Просто удивляюсь, как люди со столь скромным литературным даром имеют наглость писать статьи в газеты!

Приглашенный к эпистолярным подвигам Василий взялся за дело с большой охотой и в два счета (с помощью папы Караваева) накатал опровержение, в котором смело обличил главу Черноземной области Виссариона Пацакова в связях с инопланетными магами и подготовке государственного переворота. Якобы именно для этих целей он строит за городом космопорт, замаскированный под международный аэропорт. То-то удивятся жители славного Кацапова, когда им на голову свалятся неопознанные летающие объекты с бандами хулиганствующих весков на борту! И уж будьте уверены: никакой Арнольд кацапчанам тогда не поможет, ибо средств борьбы с инопланетными бандитами у землян просто нет...

Жигановскому опус Василия неожиданно понравился. Он перечитал его несколько раз, ухмыляясь и похлопывая себя ладонями по бедрам:

– Хитер ты, Никита. Далеко, брат, пойдешь, если тебя ФСБ не остановит...

Не скрою, мне похвала видного политического деятеля Земли пришлась по душе. Все-таки не зря я столько времени проводил у телевизора и за чтением газет – несмотря на ворчание Наташки!.. Статьей Василия все намеки бездарного Загоруйко в наш адрес будут дезавуированы. Одним ударом мы выбьем из рук пацаковской команды самое главное оружие. И потом– сколько бы ни обвиняли они Жигановского в связях с инопланетянами, чародеями, масонами и даже резидентом паррийской разведки Ником Арамийским – все это будет восприниматься и электоратом, и федеральными властями, и ФСБ как шутовство, как глупый анекдот, придуманный ошалевшими от предвыборных страстей кандидатами.

– А кто подпишет статью?

– Пусть Василий и подпишется,– пожал я плечами.– С шофера, в случае чего, взятки гладки. Мало ли что придет в голову пролетарию после выпитой бутылки водки?

– А гонорар?! – возопил вошедший во вкус легких литературных заработков Василий.– Я столько пафоса в эту статью вложил, что мне всю оставшуюся жизнь придется быть циником!

– Будет тебе гонорар,– не стал спорить Жигановский.– Тысяча долларов – как одна копейка.

Я, честно говоря, не в курсе, много это или мало по земным меркам за три листа, исписанных убористым почерком... Василий посчитал, что мало, а Сеня Курицын сказал – много... Так или иначе, последнее слово осталось за Венедиктом Владимировичем, который, как я успел заметить, не склонен был швырять деньги на ветер.

Жигановский понесся со своими верными дружинниками по редакциям газет – пристраивать статью новорожденного журналиста Василия Щеглова, а я спустился в ресторан, где, по слухам, лечился с большого бодуна межзвездный скиталец Евграф Сиротин. На мое счастье Евграф еще не покинул заветный столик, за которым сидел в компании сильно помятого субъекта– тоже явно похмельного вида. Мне собутыльник Сиротина сразу не глянулся: не люблю людей с бегающими глазками и кривой усмешкой на губах... Евграф увидел меня издалека и энергично замахал руками, призывая присоединиться. Свободных столиков в зале хватало, но я не стал огорчать давнего знакомого и приглашение принял.

– Никон... – представил собутыльника Сиротин.– То есть фамилия у него Никонов, а имя Петр. Мы с ним вместе в психоневродиспансере лечились.

– Очень приятно... – соврал я, поскольку этот человек со второго взгляда понравился мне еще меньше, чем с первого. Нельзя сказать, что я его в чем-то заподозрил. По виду – самый обычный землянин. Просто не легла к нему душа. Кроме того, я не доверял Сиротину и любого его знакомого принял бы, каюсь, настороженно.

– Никон хочет в кино сниматься – хоть в массовке!– продолжил Сиротин.– А в психушке нам сказали, что работа – лучшее лекарство от алкоголизма... Ты уж не откажи, Никита Алексеевич, больному человеку.

Мне просьба Сиротина показалась подозрительной, но отказать повода не было. Хотя я не исключал, что Петр Никонов – шпион из стана губернатора Пацакова. С другой стороны, ничего предосудительного и запрещенного законом делать я не собирался. Наоборот, все мои усилия были направлены на то, чтобы принести Земле пользу. Так что, если кому-то интересно, как я снимаю инструкцию по борьбе с инопланетными монстрами, пусть смотрит.

– Это ты, Евграф, рассказал Загоруйко о планете Арбидон?

Сиротина мой вопрос застал врасплох – бедняга едва не захлебнулся минеральной водой. На лице его приятеля не отразилось ничего: он то ли действительно не знал о существовании планеты Арбидон, то ли более умело скрывал свои чувства.

– Да ты что, Никита?! Знать не знаю ни бидонов, ни арбидонов! Какой вообще может быть спрос с человека, несколько дней пролежавшего в горячке?!

Разговор у нас с Сиротиным не складывался. Евграф явно хитрил, но поймать его на противоречиях я не смог, ибо никакой – даже самой бредовой! – информации выудить у него не удалось... В любом случае, выпускать Евграфа из виду мне не хотелось.

– Ладно, Сиротин, беру твоего приятеля. У нас как раз одного разбойника не хватает в банде Рваного Билла, а Никонов по внешним данным вполне годится... Ты, кстати, тоже можешь поучаствовать. Роль со словами я тебе не дам, но на «кушать подано» подойдешь.

– Согласен,– кивнул головой Сиротин.– Мне как раз нужно развеяться. Все-таки запой вредно отражается на организме!..

В кинематографическую экспедицию мы отправились поздно вечером. Сначала я хотел в одиночку провести предварительную разведку, но потом подумал, что незачем время попусту тратить,– Аргамасадор вполне мирная планета, где никакие особые сюрпризы нам не грозили.

Не все в группе прониклись ответственностью момента. Поначалу многие вообразили, что речь идет о пикнике. Однако я моментально пресек легкомысленные настроения, популярно объяснив отправляющимся во Внеземелье людям, что и на относительно безопасном Аргамасадоре у ротозеев есть немало шансов быть затоптанными каким-нибудь рассеянным мастодонтом.

Мои слова поначалу были встречены смехом. Особенно веселилась хохотушка Ксения Севостьянова, утвержденная на роль Зульфии – жертвы сексуальных домогательств чародея Кукуя. Разбойники Рваного Билла вели себя более солидно – что, впрочем, не мешало им отпускать двусмысленные шуточки в сторону Степана Степановича Соловьева, которого я назначил в авангард нашей довольно многочисленной колонны. За Соловьем шли: колдун и чародей Кукуй, король Трахимундии Абалдуин Восьмой, Рваный Билл и шестеро его подручных, принцесса Анастасия, жертва сексуальных домогательств Зульфия, оператор Ползунов и ваш покорный слуга царевич Елисей. Замыкал шествие Евграф Сиротин, определенный на роль подсобного рабочего: для видного финансиста и миллионера вроде как-то несолидно, но, очевидно, это был как раз тот случай, про который говорят – охота пуще неволи.