Унция надежды - Джексон Софи

– А почему вы спрашиваете?

– Да так, любопытно стало, – пожала плечами Грейс, потом обиженно скрестила руки на груди. – Если бы не согласились – ничего страшного. Я бы вас вполне поняла.

Макс невольно засмеялся:

– Вот они, зигзаги женской психологии! Я ведь даже не ответил, а вы уже предполагаете самое худшее.

– Просто я не заблуждаюсь насчет себя. Где мне тягаться с блондинкой Фей из бара? Поэтому я понимаю, что не вызываю у вас всплеска желания, который вызвала она.

Все это было сказано без горечи и намека на зависть. Сухая констатация факта. Грейс убедила себя в том, что недотягивает до Фей, и смирилась с неизбежным. Максу стало не по себе. Как ей в голову могла прийти такая чушь? Хуже того, как она могла поверить во все это?

Макс встал, подошел ближе:

– Вы совершенно не похожи на Фей. И слава богу, что не похожи. – (Грейс удивленно заморгала.) – И уж раз у нас зашел такой разговор… Фей меня ни с какой стороны не интересует, и сексом с ней я не занимался.

– Как не занимались? – продолжала моргать Грейс.

– А вот так. И не надо верить всему, что слышите.

– Но ведь она такая сексапильная, – не сдавалась Грейс. – И у нее такие удивительные сиськи.

Признание Макса ее явно озадачило.

– Во-первых, если налакаться до чертиков, любая женщина кажется сексапильной. А во-вторых… мужчины так устроены, что для них все сиськи удивительны. Особенно с логотипом «Эппл».

Это уже был флирт «на грани». Грейс могла и обидеться. Но она заливисто рассмеялась, и Максу сразу полегчало.

– И откуда у нас возникла эта тема? – спросил Макс. – Я думал, нам вполне хватает того, что есть.

Если Грейс имеет на него какие-то виды, если ей захотелось большего, нужно без промедления тормозить. В таком случае больше никакого бега по лесу.

– Мне нравится уровень наших отношений, – поспешила заверить его Грейс. – Мне нравится бегать с вами. Вы показываете мне такие красивые места. Просто…

Макс ждал, когда она справится с нерешительностью и с ее губ сорвется то, что было у нее на уме.

«А губы у нее пухлые и аппетитные», – совсем некстати подумалось ему.

Грейс молчала. Похоже, их дружба делала странный поворот. Очень может быть, поворот выведет на развилку, но в таких ситуациях честность лучше любых красивых слов.

– Грейс, давайте начистоту. Я сейчас нахожусь совсем не в том положении, чтобы предлагать женщине какие-либо отношения, кроме чисто дружеских. Не только вам. Любой женщине. У меня неустойчивая психика, непредсказуемое поведение. На меня нельзя положиться. Я был вынужден лечиться от кокаиновой зависимости. Каждый мой день – это сражение за жизнь без наркотиков. У меня бы совести не хватило предлагать кому-либо серьезные отношения. Зачем вам такая обуза?

– Кто говорит об отношениях? – Грейс наморщила лоб. – Я говорила о сексе.

– Спасибо за честность, – засмеялся Макс, до боли сжимая переносицу. – Но заниматься сексом я бы с вами не стал.

Его внутренний самец, изголодавшийся по женщинам, тут же устроил ему выволочку: «Чувак, ты что, в святые собрался? Телка сама клеится, а ты еще ерепенишься».

– Но я нахожу вас очень, очень привлекательной.

– Находите?

– У вас ведь есть зеркало? Если не с собой, то в номере.

Она улыбнулась уголками рта.

– Однако вы бы не стали…

– Да, потому что вы заслуживаете большего, – перебил ее Макс. – Вы заслуживаете настоящего, любящего мужчину, а не придурка, способного на равнодушный секс. Вам нужен мужчина, который будет по-настоящему заботиться о вас, не создавая вам дополнительных проблем. – Макс покачал головой. – Я на такое не способен. Во всяком случае, сейчас. А может, и вообще, – добавил он, подавляя горечь от своих слов.

Грейс пристально смотрела на него. Что она пыталась увидеть на его лице? Ответы, которые помогут ей сложить мозаику его прошлой жизни? Ее взгляд рождал у него в груди странное возбуждение.

– Спасибо вам за честность, – наконец сказала она. – Я ценю честные ответы.

– У меня нет причин лукавить с вами.

– Конечно… В какой стороне мой дом?

Макс показал направление, понимая, что Грейс пойдет туда одна.

Сделав несколько шагов, она обернулась:

– По крайней мере, теперь я знаю, к кому обращаться за равнодушным сексом.

Макс растерянно улыбался, глядя ей вслед. Он знал, что Грейс сейчас намеренно вихляет бедрами.

Черт бы побрал эту женщину!

Сегодня бар был набит под завязку. Бак, работавший у Руби в мастерской, праздновал свой тридцатый день рождения. Руби пригласила и Макса. С того вечера, когда он напился, прошло больше месяца. Все это время Макс не появлялся в баре, отклоняя приглашения родных и парней из дядиной бригады. Конечно, упрямства Максу было не занимать, но в какой-то момент он почувствовал, что оно имеет оттенок трусости. Получалось, он сомневается в своей силе воли. Макс сказал себе, что проработал урок и такое с ним не повторится. К тому же ему нравилась атмосфера бара, нравились завсегдатаи. Да и дядя Винс любил заглядывать в «Виски и крылышки». Словом, Макс решил принять приглашение двоюродной сестры. Посидит, поболтает с дядей, полакомится чем-нибудь. Это отвлечет его от шеренги поблескивающих бутылок.

Взгляд Макса сам собой переместился к барной стойке. Грейс откупоривала пиво для кого-то из посетителей. Макс невольно кашлянул.

Искушений было слишком много.

Макс напомнил себе о силе воли и стал слушать воспоминания Руби, Джоша и остальных о виновнике сегодняшнего торжества. Вспоминали далеко не безупречное поведение Бака в раннем детстве, а потом и в школе. Оказалось, учебе он предпочитал «Звездные войны».

Потом кто-то вспомнил, что и Руби была отнюдь не пай-девочкой. Это позволило Максу включиться в разговор, припомнив несколько историй той поры. Руби отчаянно грозила ему кулаком, а довольный дядя Винс поддакивал и кое-что добавлял от себя. Макс пил апельсиновый сок, улыбался, однако его глаза постоянно косили в сторону стойки. Грейс едва успевала поворачиваться, отпуская пиво и закуски. Выглядела она сегодня просто восхитительно.

Их откровенный разговор на полянке состоялся два дня назад, и все это время Макс снова и снова возвращался к сказанному. Казалось, разговор возник сам собой, неожиданно. Но так ли уж неожиданно? Чувствовалось, Грейс задело, что в тот проклятый вечер он ушел в обнимку с Фей.

Макс ненавидел себя за тогдашнее поведение.

С чего Грейс взяла, что уступает Фей по части привлекательности? Сегодня грудастая блондинка, конечно же, пришла в бар – сидела возле бильярда и хищно поглядывала на него. Этот вопрос не давал Максу покоя. Пусть отношения между ними оставались чисто платоническими, он не разучился отличать сексапильных женщин от холодных стерв.

Вот так.

Год назад ему было бы плевать на чувства Грейс, его собственные и еще чьи-то. Подвернулся бы шанс, он бы ее трахнул и в постели, и у стены, и на заднем сиденье машины, а также на столе свой автомастерской. Но сейчас все было по-другому.

Макс знал: после реабилитационного центра он не вернется к прежним отношениям с женщинами. Пусть Грейс и уверяла, что ей от него нужен только секс. Даже если это и так, у нее есть чувства. Никакая женщина не воспринимает секс в прямолинейном черно-белом варианте. Всегда существовала некая область серого, и вот там-то и собиралась вся боль, неудовлетворенность и разочарованность. Еще год назад Макс перемещался от женщины к женщине, раздвигая им ноги и совсем не задумываясь об их чувствах. Кому-то он наверняка делал больно, но тогда его это не заботило. Он трахался, чтобы забыться самому, полностью игнорируя потребности своих партнерш на ночь. Законченный придурок и эгоист; другого определения не подберешь.

С тех пор он изменился.

Грейс была прекрасным человеком. Светлым, оптимистичным. Он не мог себе позволить обойтись с ней как со случайной подружкой. Он и сейчас считал, что она заслуживает большего. К ней должны относиться как к королеве. Ей нужен мужчина без кокаинового прошлого, которому неведомы ломки и мысли о том, где раздобыть очередную дозу. Грейс заслуживала мужчину, думающего о ней постоянно, а не по выходным и в праздники. Увы, Макс О’Хейр таким мужчиной не был.