Красный Бубен - Белобров-Попов

Колчанов продолжал сидеть как сидел. Он то ли не понимал, то ли нисколько не боялся, что его сейчас страшно изобьют.

В темноте, – подумал Мишка, – бить неинтересно. Нужно включить свет, чтобы этому психованному было видно синяки!

Мишка протянул руку к выключателю, нащупал и повернул.

8

Загорелась одиноко тусклая лампочка.

Мишка повернулся к Колчанову и остолбенел.

Вместо Колчанова за столом сидел отдаленно его напоминающий мертвец. Желтая кожа на его лице была покрыта струпьями, на коленях лежали руки с огромными железными когтями. Точно такие Мишка видел во сне! Я сплю, наверное! Но проснуться не получалось. Мишка смотрел на Колчанова как загипнотизированный, не в силах оторвать от демона глаз. На голове у гостя росли кривые рога, которые Мишка не разглядел в темноте, потому что они плотно прилегали к затылку, как у баранов. Что-то в Колчанове щелкнуло, и рога поднялись вверх, как у военных самолетов высовываются крупнокалиберные пулеметы при команде «к бою». Вытянувшиеся уши шевелились, как у собаки. Что-то застучало по полу. Мишка опустил глаза и увидел хвост, который выпростался из-за спины и ходил из стороны в сторону.

Хвост напомнил Мишке его собаку-инвалида, которая погибла. Инвалидом собака стала не сразу. Прежде это была здоровая веселая дворняжка. Даром, что дворняжка, а умная, как бульдог! Русские понимают, что дворняжки самая лучшая порода. Собака, она и есть собака, независимо от породы. Как ее воспитаешь, такой она и будет. Воспитаешь ее охотничьей, будет охотничьей, не хуже фокстерьера или сеттера. Воспитаешь сторожевой, будет как немецкая овчарка. Мишка воспитал свою собаку по-разному, на все руки. Это была чудо-собака! И звали ее Коробок. Пришел Петька Углов и сказал: Назови собаку Коробок, больно она у тебя квадратная!.. Пошел ты! — ответили ему Коноваловы всей семьей (тогда еще была семья). Но кличка пристала. Так он и остался Коробком, пока не попал под поезд. Это была рыжая небольшая собака с длинными болтающимися ушами и всегда крутящимся подвижным хвостом. Добрая была собака. Всему радовалась. Мишка научил Коробка ходить на задних лапах. Это был коронный номер, когда он с мужиками пил пиво в пивной на станции. Мужики стояли за длинной полкой, прибитой к забору, пили пиво, мусорили чешуей от воблы. Между ног бегал Коробок, подъедая с земли то, что еще годилось ему в пищу. Выпив пару кружек, Мишка начинал представление. Ну-ка, Коробок, иди ко мне! Собака, радостно виляя хвостом, подбегала к Мишке, садилась на жопу и, задрав голову, преданно смотрела на своего любимого хозяина. Мишка поднимал руку ладонью наружу, показывая мужикам, что сейчас начнется представление и хорош, пожалуйста, шуметь. В наступившей за этим тишине Мишка вынимал из кармана кусок сахара, поднимал его над головой и объявлял: Лебединое Озеро, Чайковский! Солист Коробок! Когда он произносил вступление, собака поднималась на задние лапы и переминалась с ноги на ногу, чтобы не упасть. Все начинали хлопать. Коробок кивал мордой, как будто всё понимал. Мишка запевал всем известную мелодию, которую подхватывал нестройный хор: Там-там там-там тара-pa та-там! А Коробок ходил по кругу, подпрыгивая и приседая на задних лапах. А передними молотил по воздуху, как заяц. Этот номер пользовался неизменным успехом и не надоедал никогда. За дрессировку собаки Мишке наливали водки. А для смеха поили и Коробка. Ему капали водку на кусок хлеба, и он его съедал, смешно фыркая. Коробок привык к алкоголю. Он предпочитал сахару – водку. Однажды пьяная собака попала под поезд и лишилась правой задней лапы и половины хвоста. Мишка переживал. Собаку было чертовски жалко. Сначала не было никакой уверенности, что Коробок вообще выживет. Но он выжил. Он выжил и научился довольно быстро бегать на трех ногах. И вскоре смог опять принимать участие в представлениях. Только теперь это давалось ему тяжелее, приходилось скакать на одной лапе и удерживать равновесие с помощью полхвоста. Мужики, глядя на собачонку, скакавшую на одной ноге, удивлялись героизму трехногого артиста. Эка скачет дьявол!.. Как кузнечик!.. А кабы ему две ноги отрезало, хэ бы так скакал… Да… Хэ бы он вообще скакал… А если б три отрезало, то вообще капец… Да… тогда капец. Куда с одной-то?.. С одной хэ поскачешь!.. С одной только кататься, как колобку… Я от бабушки ушел… Иди сюда, Колобок фуев, бухни с нами… Так и пристала к нему новая кличка Колобок. А потом Колобок пропал. Мишка любил Колобка, как никого. Его подарил ему отец, который пропал еще раньше в одну из снежных и холодных зим. Отец пошел в соседнюю деревню и не вернулся. Так его и не нашли. Может, он угодил в прорубь, а может, его загрызли волки. И когда собака пропала тоже, Мишка сильно переживал. Он ждал три дня, а потом начал поиски. Он подозревал, что Колобок опять попал, пьяный, под поезд. Мишка долго ходил по путям, но собаку не нашел. Он нашел ее труп на следующий день в поле – вороны кружили над ним. Труп был сильно обезображен птичьими клювами. Но Мишка его узнал. Не было другой такой собаки без ноги и полхвоста!..

9

Хвост и уши Колчанова были похожи на собачьи. Но собачьи хвост и уши вызывали симпатию, а колчановские – ужас!

– Сам ты на собаку похож, шкура! – сказал Колчанов, прочитав Мишкины мысли. – И умрешь, как собака! – Он перевернул стол и встал.

Мишка обомлел. Новый Колчанов стал выше старого на метр. Старый Колчанов едва доходил Мишке до носа. А этому, с рогами, Мишка не доставал до плеча. Преимущество противника было очевидно, это не говоря про рога, когти и клыки, которые торчали у того изо рта и упирались концами в щеки.

Колчанов пошевелил ушами, нагнул голову, зарычал и начал медленно наступать на Мишку. Он легко перешагнул через стол.

Мишка попятился. Его глаза забегали туда-сюда в поисках чего-нибудь, чем бы можно было защититься, а если повезет, долбануть черта промеж рогов. Он увидел топор, стоявший у печки. Но Колчанов был гораздо ближе к топору, чем Мишка.

Колчанов уловил Мишкин взгляд и усмехнулся.

– И не думай, Мишка! Топором нас не зарубить! Хе-хе! А вот тебя можно, – он шагнул к печке и поднял топор.

– Так нечестно, – сказал Мишка. – У тебя зубы, копыта, рога, а ты еще топор взял! А у меня – хэ! – он развел руками. – Так нечестно!

– А водку на халяву пить честно?

– Что ты называешь водкой?

– Извини. Да, это была моча. Ты выпил мочи! Хе-хе! Мочи мертвеца!

Мишка почувствовал, что его сейчас опять вырвет.

– Говно ты, Яковлич! И при жизни говном был! И после смерти – говно!

– А вот мы посмотрим, чего из тебя после смерти получится! Очень нам любопытно это посмотреть, будешь ты и после смерти мочу пить или нет!

Мишка, отступая, споткнулся о тело связанного Петьки и спиной полетел на пол.

Колчанов засмеялся, как Фантомас.

– Ха-ха-ха! – и схватился свободной рукой за живот. По его лицу побежали судороги. – Конец тебе настал! – Он перешагнул через Петьку, подошел и занес топор над Мишкиной головой. – Наколем дровишек-костишек!

Мишка резко перевернулся на бок. Лезвие топора вонзилось в деревянный пол, разрубив доску пополам. Мишка двинул присевшему черту ногой между рогов. Колчанов отлетел назад, перевалился через Петьку и растянулся на спине.

Мишка вскочил и бросился к окну. Он подбежал, оттолкнулся и рыбкой вылетел на улицу. Перекувырнулся, встал на ноги и побежал что было мочи.

Он бежал, испытывая дикий страх и уколы стыда из-за того, что оставил в доме своего друга Петьку, связанного и беззащитного.

Глава одиннадцатая

ЧУДО-КРЕСТ

Они могли сделать сосиску длиной один километр и съесть ее за пятнадцать минут!

1

Дед Семен стоял на коленях перед иконой Ильи Пророка и истово молился, быстро крестясь и кладя поклоны. Всё в этой церкви дед Семен сделал своими руками. Когда он вернулся в деревню с войны, он сдержал обещание, данное Богу, и построил в деревне церковь. Церкви в деревне не было с тридцатых годов. В тридцатые старую церковь закрыли и почти сразу после этого взорвали. Дед Семен помнил, как они пацанами бегали смотреть. Взрывали долго. С первого раза старая церковь не поддалась (видно Богу это было не угодно), только треснула стена и упал крест с купола. Крестом зашибло насмерть председателя Комитета Бедноты Якова Колчанова. Крест, как ракета, взлетел в воздух, описал немыслимую дугу и упал прямо на деревенского активиста. Бабки потом шептались, что это сам Господь направил крест Яшке на затылок. После этого решили устроить перерыв, чтобы похоронить Яшку и сделать организационные выводы. Во второй раз взрывчатки положили в три или четыре раза больше и отошли подальше. Семен с пацанами засели в кустах и смотрели оттуда, как церковь осела и рухнула. Все ребятишки прыгали и кричали УРА. И Семен прыгал и кричал вместе со всеми. Но внутренне чувствовал, что это нехорошо.