Критическое погружение - Анатолий Сарычев

Маленький, не больше семи лет мальчик-индеец, в полном индейском наряде и даже с головным убором из орлиных перьев на голове, степенно подошел и встал рядом с отцом.

– Анхелио! Садись в машину и покажи белому человеку короткую дорогу в Колдуэл! – приказал индеец, глазами указал на сигаретную пачку, которую Клим вертел в руках.

Кивнув, Клим быстро пошел к машине. Мальчик уже сидел на переднем сиденье и оживленно болтал с Офирой, показывая ей на различные ручки на передней панели машины. Услышав звук открываемого багажника, Клим повернул голову. Толстяк грузил в багажник автомобиля небольшой японский мопед.

– Это мое! – царственно махнул рукой мальчик, Говорил он на очень приличном английском языке.

– Здорово ты по-английски говоришь! – похвалил Клим, откидываясь на заднее сиденье.

– Папа научил! Он десять языков знает! Когда он учился в Париже, то два раза был переводчиком у самого президента! – похвастался мальчишка, вторую половину фразы сказав по-французски. Мальчишка хотел похвастаться, и у него это отлично получилось.

«В таком возрасте говорить на трех языках – это здорово!» – восхитился Клим, внимательно смотря по сторонам.

Одинаковые дома, тянувшиеся по обеим сторонам улицы, казались безжизненными. Только в двух горел свет.

– Куда делись все люди? – спросил Клим у индейца, который меланхолично смотрел на деревья, росшие справа от магазина.

Индеец не стал отвечать, а девушка плавно тронула машину с места.

– В окрестностях деревни появились нехорошие люди, которые воруют детей и их едят. Почти все жители переехали в город и теперь живут там, – пояснил мальчик.

– Трое из них уже никому не принесут вреда, – негромко сказал Клим, но пацан все-таки услышал.

Нимало не смутившись высказыванием Клима, мальчишка спросил:

– Кто они?

– Один белый, один креол и один негр, – сквозь зубы сказал Клим.

– Остановите здесь! – попросил мальчишка, хлопая себя по карманам замшевой курточки.

– Ты чего ищешь? – спросил Клим.

– Мобильный телефон дома оставил! – хлопнул себя по коленке мальчишка.

Клим заметил, что у пацана под мышкой была прилажена большая кобура, из которой торчала пистолетная рукоятка.

Клим вытащил свой сотовый телефон и протянул мальчишке. Быстро набрав номер, пацан зачастил:

– Па! Тут наш белый рассказывает про людоедов, которые людей пугают!

Мальчишка замолчал, десять секунд слушал, что говорит отец, и с виноватым видом протянул телефон Климу.

– Амиго! Мы тут неподалеку встретили троих людей, которые собрались съесть у нас печенку и сердце! У них не получилось, – немного виновато сказал Клим.

– Поэтому у тебя на одежде капельки крови! – обрадовался индеец, и голос его сразу потеплел.

– Негр и креол тебе ничего не расскажут, а вот белый, у которого отнялась нога, может говорить. По крайней мере, когда мы уходили, он дышал, – пояснил Клим ситуацию.

– У нас тут водится пара пум, которых я привез из Америки. Жителей деревни они не трогают, а вот посторонних могут прирезать, особенно если человек неподвижен, – спокойно сказал индеец.

– Значит, они уже ничего тебе не расскажут! – огорчился Клим, расслышав металлические нотки в голосе индейца.

– Плохо ты знаешь краснокожих, человек войны! – делано оскорбился индеец.

– Извини! Я забыл, что индейцы лучшие следопыты мира! – покаянно сказал Клим.

– Это было в лесу на большой поляне, около двух сосен? – уточнил индеец.

– Откуда ты знаешь? – теперь пришла очередь удивляться Климу.

– Твоя подруга пахнет сосной, а их так мало осталось у нас на острове! – закончил разговор индеец, имени которого Клим так и не узнал.

Глава 18

Мальчик снова сунул руку в карман и, достав ключи с брелком, вытянул вперед руку. Сплошной металлический забор справа вздрогнул и начал раздвигаться, открывая ровную площадку перед домом.

– Поворачивай направо! – приказал маленький индеец, рукой указав на проем в воротах.

Рука Офиры потянулась к рычагу переключения скоростей.

– Крути руль, женщина! – схватился за руль мальчишка, показывая, куда именно надо крутить рулевое колесо.

Только сейчас Клим вспомнил, что рулевое колесо у «Мерседесов» поворачивается почти на девяносто градусов, тем самым уменьшая радиус поворота.

Офира не стала спорить, а, вывернув руль, плавно включила скорость. Машина аккуратно вписалась в проем в заборе и выехала на площадку, вернее полянку, заросшую ровной зеленой травой. Со всех сторон полянка была обсажена высокими деревьями.

– Теперь направо! – приказал мальчишка.

Офира аккуратно выполняла все приказания.

Еще одно нажатие кнопки брелка, и дерево поехало в сторону, открывая зеленую дорогу, по которой вполне мог проехать грузовой автомобиль.

Попетляв минут десять по лесной дороге, автомобиль въехал на трассу.

– До вашего города двадцать минут езды на таком автомобиле! – сказал мальчишка, ласково погладив переднюю панель.

Теперь у Клима не оставалось никакого сомнения, кому раньше принадлежала машина.

– Слушай, парень! Хочешь заработать тысячу долларов? – спросил Клим, хлопнув по высокой спинке переднего сиденья, на котором сидел мальчишка.

– Деньги всем нужны! – спокойно ответил мальчик, оборачиваясь.

– Мы сейчас подъедем к одному бару в Колдуэле, и ты вызовешь одного человека мне наружу! – высказал Клим мысль, которая вот уже минут двадцать свербила его мозг.

– Надо спросить па! – резонно ответил маленький индеец, протягивая руку за мобильным телефоном.

Клим отрицательно покачал головой и сам нажал кнопку. Сразу высветился последний телефонный номер, вызов которого Клим и нажал.

– Слушаю! – нейтральным голосом ответил индеец.

Клим понял, что тот не может свободно говорить – рядом находятся посторонние.

– Можно я задержу твоего сына минут на тридцать– сорок? Мне надо вызвать одного человека в городе, а сам я не хочу показываться на людях. Никакого риска!

– Хорошо! – сказал индеец и отключил связь.

– Твой отец разрешил тебе выполнить мое поручение! – сообщил Клим и замолчал, наблюдая за тем, как Офира выводит «Мерседес» на дорогу.

Едва выскочив на трассу, Офира начала быстро разгонять автомобиль. Сто, сто двадцать, сто сорок, сто шестьдесят километров в час.

– Папа говорит: «Кто быстро ездит, того тихо понесут», – сообщил маленький индеец, с интересом всматриваясь вперед.

Давно уже стало темно, но мощные мерседесовские фары освещали дорогу далеко впереди.

– Ты знаешь, где находится бар Антонио? – спросил Клим, тронув Офиру за плечо.

– Конечно, – быстро ответила девушка, не поворачивая головы.

«Молодец девушка! Не отвлекается от управления автомобилем!» – мысленно похвалил Офиру Клим.

Показались виллы, стоящие по обеим сторонам дороги – автомобиль въезжал в пригород Колдуэла. Немного попетляв по городу, автомобиль свернул к морю и покатил по набережной. Выложенная каменными плитами набережная была разделена на две полосы: пешеходную и автомобильную. По пешеходной полосе, освещенной матовыми фонарями, фланировали люди, а по автомобильной мчались машины.

Если пешеходная полоса возвышалась над морем на три метра, то автомобильная дорога, отделенная от пешеходной поясом развесистых дубов шириной четыре метра, вздымалась над гуляющими людьми еще метра на два.

Прямо на обочине дороги были сделаны смотровые площадки. Съезды, куда очень удобно было ставить автомобиль. На пешеходной дорожке буквально через каждые сто метров сверкали разноцветными огнями кафе, закусочные, бары и рестораны. Прямо под ними сверкал и переливался бар «У Антонио».

«Будем надеяться, что Гарик просто забыл, что бар называется «У Антонио». В конце концов, кто мне мешает просто позвонить в справочное бюро?» – сам себя спросил Клим.

Вытащив из кармана сотовый телефон, Клим протянул его девушке.

– Позвони в справочное и спроси номер телефона бара «Антонио», – попросил Клим, еле сдерживаясь от желания заорать от бешенства.

Подруга капризно оттопырила нижнюю губу и, сморщив носик, стала тыкать мизинцем в клавиатуру мобильного телефона. Девушка так медленно все делала, что хотелось поторопить ее.

«Зато трахается Офира очень активно и совсем не медленно», – заметил внутренний голос, в дискуссию с которым Клим не стал вступать.

«Нужно мне было ввязаться в эту дурацкую операцию с израильтянами! Накладка за накладкой! Еще не приступили к подготовке основной операции, а уже столько времени потеряли! А еще говорят, что Моссад серьезная контора!» – сам себя мысленно бичевал Клим.

– Меня папа ждет! Он будет волноваться! – напомнил о своем существовании мальчик.

Плюнув на условности и все правила конспирации, Клим принялся инструктировать мальчугана:

– Спустишься по лестнице и пойдешь в бар «Антонио». Там должен сидеть за стойкой негр со шрамом на правой щеке. Скажешь, что тебя прислал Гарик. Попроси его пойти сюда, скажи, что его ждет человек от него.