Персефона для Аида (СИ) - Михайлова Марина

Отец смотрел куда —то в сторону, но не на меня.

— Нужно устранить Кая. И я не собираюсь его просто пугать. Пока Кай маячит перед нами, закрывая доки для наших кораблей — он проблема. Напугать мало — Коул быстро поможет сыну, а вот если вмешать кого —то ещё. Похитить и пусть посидит и подумает где —нибудь в подвале в Тоскане. Может и поймёт сколько у него лишних частей тела.

— Что⁈ я поперхнулся алкоголем — Ты серьёзно? Кай единственный сын Коула. Если что —то случится с ним, Шон начнёт настоящую войну. Коул в отличие от тебя не наделал своей жене пару запасных наследников.

— Замолчи, Хантер… — я видел, как устал отец — Я предупредил тебя. Не говори ничего своим братьям. Изредка, но всё же врагов нужно карать и жестко. Потеря пары людей ничего не значит для Коула. Одно меня беспокоит — его отношения с Лутчем. Коул не должен получить поддержку Нью — Йорка.

Мы оба замолчали. Я залпом осушил стакан. Его приказы обсуждению не подлежат. Слово отца — всегда последнее в споре, и я не могу пойти против, хотя бы сейчас.

— Ты должен понять, сын, что человека определяет не жестокость, а то, как далеко он готов пойти. Оставишь побитую собаку, она вернётся через год со стаей, став настоящим оборотнем.

— Это всё? Тогда я пойду

Поднявшись на ноги, я повернулся к двери.

— Торопишься к Эмили? — в голосе слышится неприкрытый ничем металл — Зачем ты забрал её? Или думал я не знал?

Вот эту тему я ему трогать не дам. Это моё дело.

— Я так решил, отец. Ей было лучше остаться этой ночью у меня.

Рассказ об неудачном изнасиловании он от меня не услышит.

— Да плевать на девчонку, тебе она зачем? — Картер скривился — Знаю, что она всё ещё в твоём доме.

— Ей некуда было идти. Я что должен выкинуть на улицу девчонку, которую вы с матерью сбили на мокрой дороге⁈ Ей, итак, досталось от нашей семьи!

Я уже напирал, отстаивая своё решение. Но меня бесило то, с какой брезгливостью отец говорит об этой девушке. Как будто я притащил в дом мокрую больную собаку.

— А у нас тут что блядь благотворительность⁈ — взревел отец и одним быстрым движением поднялся с кресла — Поимел шлюшку и выброси в чем проблема, сын⁈ Привязываешься к этим тупым сукам!

— Не смей так говорить про неё! Она не шлюха!

Злость распирала легкие, и кровь бурлила и стучала в висках.

— Про которую из них? Про малышку Лили или твою покойную жену?

— Не смей! Не смей лезть в мою жизнь! Не имеешь права!

Я вцепился пятернёй в край стола. Дерево затрещало под моими руками

— Не смей говорить о Софи! Она была мне женой и носила твоего внука.…

— Да мне плевать на неё! — проорал мне в лицо Картер.

Стекла задрожали от его голоса, а за дверью в приёмной затихли голоса. Стены начали сдавливать меня в плотное кольцо. Его слова вызвали во мне бурю гнева. И этот гнев затопил разум, я в одно мгновение схватил отца за лацкан пиджака и припёр к стене придавливая со всей силы. Гнев застилал мне глаза.

— Не смей так говорить про неё! Я любил её!

Отец даже не попытался вырваться. Быть может понял, что переборщил? Я отпустил его, несмотря на дикое желание ударить за все грязные слова, и направился к выходу.

— Прости сын — отец не хотел отпускать меня. — Я понимаю, что ты любил Софи. И ваш ребёнок… Но эта? Что ты нашел в этой….

— Заткнись, отец! — резко развернувшись я вновь подошел к нему вплотную — Я приютил её у себя не на долго, потом она уедет! И всё!

— Уедет? С твоим приплодом в животе?

— Что? — я задохнулся от негодования.

Но в голове почему —то настойчиво вспыхнул образ беременной Эмили. В моих мыслях она стояла у открытого окна в моей спальне и гладила руками живот и…звала меня… Волосы развевались на ветру, глаза сияли от счастья, а под платьем, в её животе был мой ребенок….

Скрипнув зубами, я мотнул головой, прогоняя навязчивое видение в моих мыслях. Но понимая, что по груди разливается тепло, ещё на секунду позволил образу беременной девушки задержаться в моём сознании.

Голос отца вырвал меня из сладких грёз.

— Ты собрался её трахать и заиметь себе наследника в обход моим словам?

Что за бред он мелет? Неужели всё так плохо, что он хочет быстрее подогнать мне одну из дочек своих друзей, и чтобы я как бездушный станок начал трахать её и строгать детей? Он видно с ума сошел!

— Мне не нужны эти пустоголовые куклы, на которых ты хочешь женить меня! — меня приводило в бешенство даже представление о такой вот «нужной девочке» — Посмотри на Ортона! Он счастлив, по —твоему?

— Да мне плевать на ваше счастье! Вы должны плодить мне внуков и развивать компанию, а потом принять её из моих рук, неблагодарные щенки! Сейчас наш синдикат нуждается в вас, как никогда. А что творите вы? Ортону плевать на всё, кроме девочек в его постели, которых он меняет как перчатки. Он совершенно не хочет ничего делать, никакой инициативы, у него нет твоего напора и целеустремленности

— Ты не прав — я попытался осадить отца, но не получилось.

— Рид и Бьёрн знают только удовольствие и никакой ответственности для них не существует! Спускают деньги на своих тусовках. — горечь сквозила в словах отца — А я уже не молод и устал. Я надеялся только на тебя, но и ты подвёл меня.

И вот опять. Я всех подвёл. Он возлагал на меня всегда слишком много ожиданий, не давая вздохнуть. Контролировал и говорил о том, что на моих плечах будущее нашего дома и нашей империи. А я уже устал тащить такое в одиночку и понимал, что мне всё это не нужно. Сейчас я даже не знал, зачем мне жить дальше. Но Картер никогда не принимает слабости.

— Знаешь отец, я ухожу, достаточно наслушался от тебя! Делай, как хочешь! Я не бросал тебя, я остался в компании и вкалываю не меньше тебя. Можешь хоть матом меня крыть, но не смей больше трогать Эмили. Она ни в чем не виновата, и я не собираюсь спать с ней. Но даже это тебя не должно волновать!

Хлопнув дверью, я пулей вылетел из кабинета, минуя приёмную и холл. В котором скопился народ. Наверняка они стали свидетелями нашего до боли задушевного разговора отца с сыном. Сейчас мне было наплевать на это. Я еду домой. Мне нужно переодеться и нажраться где —нибудь, снять какую —нибудь давалку и хорошенько отодрать её.

Пока ехал домой, мои мысли не покидал этот навязчивый образ или видение, которое так заботливо подкинуло в мои мысли моё сознание. Это было светлое и настоящее, которое понемногу вытесняло темноту из моего сердца.

Беременная моим ребенком Эмили. Такая нежная и мягкая с налившейся большой грудью и большим животом, зовёт меня к себе. Ждёт меня. Рука покоится на животе. Глаза выдают неподдельное счастье.

— Смотри, как он вырос. Хантер. Иди к нам. Коснись его….

Она выглядит счастливой.

Коснись… Моя рука ещё помнила ощущение движения в утробе моей невесты.

Воспоминания нахлынули…

Я на автомате вёл автомобиль, в очередной раз закуривая. Многовато для одного дня. Сейчас темнота и свет были как гири на чаше весов. На чью сторону я дам склонить моё сознание. Тёмное прошлое, которое я пропускал каждый день через себя, ища ответы на бесконечные вопросы, которые выбрасывал в пустоту. Или светлое как ни странно будущее, до этого дня я не думал, что оно у меня вообще будет. Девочка, которую знаю всего ничего так и манила. Хотелось защитить, уберечь и быть рядом. Но страх того, что я могу её разрушить не давал мне спокойно принять её.

И ещё Софи.

Последний раз, когда я видел её… Я содрогнулся. Всё превратилось в кашу из крови, стекла и грязи… Не хотел пускать это в голову и моё сознание, словно впервые за столько лет сжалилось и подкинуло мне очередную картинку.

Обнажённая Эмили стонет подо мной и касается меня своими нежными пальчиками. Она зарывается руками в мои волосы, и её губы шепчут моё имя. Я вхожу в неё и это так хорошо, что кажется реальностью.

Прикрыл глаза и ощутил, что член болезненно упирается в ткань джинсов. Мне срочно нужно спустить пар. Иначе я похож на подростка, который не трахался вечность. Нужно присунуть.