На древней земле - Юрий Иванович

И оружие…. А его то нигде нет! Ни у кого не видно! Неужели все его сдают при входе в этот «муравейник»? Тогда придется штурмовать вход! Не иначе. Так как без оружия вряд ли захватишь корабль и потом вряд ли уйдёшь в открытом море. Вот так то, куча проблем! А ещё: дебилом надо притворяться как можно правдоподобней.

От резкого звонка я подпрыгнул сантиметров на десять. Более естественней не получилось бы и у психа с сорокалетним стажем. Значит, хорошо справляюсь. Или может, слишком задумался…. А тут сигнал поспел из кухни о доставке….

Гарольд в одних трусах зашёл в салон, вытирая голову огромным полотенцем, и сразу направился к бару.

– Вот, уже и ужин готов! Сейчас мы с тобой подправим здоровье то! Ага! Все наши заказы выполнили! А мясо то, как пахнет! – он засунул голову в лифт, шумно принюхиваясь и производя там какие-то манипуляции. Затем достал один за другим два подноса и торжественно водрузил на барную стойку. – Иди сюда, братик! Кушать, будем кушать!

Как и в случае со звонком притворяться не пришлось. Я чуть ли не бегом двинулся на запах и через какое-то мгновение уже давился мясом вместе со счастливым мычанием. Прожевав первый кусок, я, как бы невзначай потянулся к хрустальному графинчику. Но Гарольд был начеку. Он выхватил водку буквально из моих пальцев, а взамен всунул мне бутылочку с минеральной водой.

– Тебе это нельзя! Это бяка! – приговаривал он. – Пей водичку, она вкусней! – при этом он подал мне сигнал быть осторожным. Я тут же вспомнил его слишком длительное принюхивание и успел приготовиться. Водка приятно обожгла гортань, но я и на секунду не поперхнулся. Если даже кто и обратил внимание на подмену, то пусть думают, что у меня и обоняние отсутствует. Спиртное приятно потекло по жилам, повышая и без того зверский аппетит. «Братан» не отставал от меня, лишь к графинчику прикладывался более часто и более мелко. Растягивал удовольствие, видимо.

А пища была приготовлена отменно. На это и Гарольд указывал, бормоча иногда проклятие тем временам, когда мы с ним мотались по задворкам и питались, чуть ли не на помойках. Не знаю, чем питался он, с ребятами, а вот то, что меня кормили просто невероятно отвратительной кашицей – то это точно. Даже сейчас, при одном только воспоминании, меня потянуло на рвоту и рука сама, автоматически, схватилась за бутылочку с «минералкой». Мой сотрапезник видимо просчитал мою реакцию, ибо сочувствия от него не последовало. Наоборот: он снова выдал версию о пришедшем не память анекдоте и заржал. Но, видимо моё невинное пожелание, которое я высказал про себя, обрело материальную силу, и он, задохнувшись, чуть не подавился. Еле-еле прокашлявшись, он осуждающе осмотрел меня снизу доверху и изрёк:

– Уж как я о тебе забочусь, а от тебя всё толку мало: даже постучать по спине не можешь! Я бы и концы отдал, а ты бы и дальше вторую порцию мяса жевал! А потом бы до моей добрался…. Да уж….

– Если он тебе в тягость, – неожиданно раздался голос у нас за спинами, – То я тебя от него избавлю! – я только лишь чуть-чуть сдвинулся влево и увидел в краешке зеркала Нину. Она перекрывала дверной проём в совершенно легкомысленном платьице, которое категорически не вязалось со всеми её предыдущими образами.

Гарольд резко повернулся и глаза его недобро заблестели:

– Какая сволочь исполосовала спину моему брату?! – ведь он не мог это узнать от меня и разыгрывал, чуть ли не ярость.

– Ничего страшного с ним не случилось! – наша хозяйка гордо прошествовала к дивану и уселась. – Для мужчины это всего лишь несколько царапин.

– Но ведь он не мужчина! – Гарольд со всей силы грохнул кулаком по стойке бара. – Он ведь как ребёнок! Какая же мразь совсем совесть потеряла, что бы так над больным измываться?!

– Ну ты, раб! Не смей повышать голос в моём присутствии! – Нина с угрозой подняла левую руку, в которой был зажат пульт управления кольцом. – А то сейчас опять кашлять будешь от куска в горле!

– А мне плевать! Если моего брата будут обижать, то хоть парализуй меня насмерть, но на бой не выйду!

– Ладно! – неожиданно спокойным тоном согласилась рабовладелица. – Больше твоего брата никто не обидит. Просто кузина его забрала поиграться в папки-мамки ещё до того, как мы с тобой договорились о поединке. Теперь она его больше не повредит.

– Твоя кузина?! – ужаснулся Гарольд. – И это после того, как я её поставил на ноги?! Такая чёрная неблагодарность?! Как бы ты поступила с тем, кто воспользовался её беззащитным положением?

– Всё! Я сказала: хватит! – прикрикнула женщина. Но в голосе отсутствовала прежняя уверенность. – Не будь скандальной бабой! Вопрос уже решён! Быстрей доедай, и включаем записи. А тогда посмотрим, что ты запоёшь! Когда полюбуешься на своего соперника.

В другой руке она держала небольшую коробочку. Достав оттуда инфокристалл, подошла и вставила его в аппаратуру. Пока она возвращалась назад к дивану, Гарольд посмотрел на меня слишком уж многозначительно. Но я совершенно не понял, что он имел ввиду.

Минут пять у нас ушло на поедание. Затем я был одет в свободные шорты и ниспадающую рубаху. Явно с большого плеча. Во время этой процедуры Гарольд бросал укоризненные взгляды на Нину, но та сидела с задумчивым видом, будто её здесь и не было. «Брат» усадил меня поближе к экрану, прямо на пол, приговаривая:

– Кино! Сейчас будешь смотреть кино!

– Он что, понимает? – заинтересовалась наша хозяйка.

– Любит смотреть только мультики, – стал объяснять Гарольд, усаживаясь рядом с ней на диван и нисколько не смущаясь своего почти обнажённого тела. – Под всё остальное он довольно быстро засыпает.

– Ну, под эти кадры любой вряд ли заснёт! – пообещала Нина и демонстративно пересела на другой диван. Дистанционно включила аппаратуру и по экрану заскользило стерео изображение. И с первых же кадров я стал прилагать максимум усилий, что бы сохранить на своём лице маску полного равнодушия и незаинтересованности. А иногда и тошнотворной брезгливости. Даже пожалел о чрезмерном чревоугодии.

Так как записи поединков с участием Уке-Сина поражали своей излишней кровожадностью, завораживающей силой и несоизмеримой злобой.

С первого взгляда становилось ясно, что это какой-то мутант. Или переразвитый гигант выросший на стероидах. Его рост был примерно два метра с лишком, вес не меньше ста пятидесяти килограммов, а тело полностью состояло из клубков перевитых мышц и мускулов. На короткой шее сидела лысая полностью голова с жуткими шрамами на том месте, где должны были быть уши. Несколько шрамов бросалось в глаза и на лице, но о них можно было смело сказать, что они служили явным украшением. Ибо зверское выражение на уродливой физиономии могло отпугнуть кого угодно. Мне даже захотелось повернуться и посмотреть в глаза нашей хозяйки: как она могла чем-то заниматься с таким чудовищем? Видимо что-то притягивает женщин к таким выродкам. Патология, что ли?