Смута - Илья Городчиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ключевой проблемой было то, что у нас была всего лишь одна и то не самая мощная артиллерийская батарея, которую мы могли использовать. Хотелось бы заиметь ещё пару-тройку таких батарей, чтобы ещё более соответствовать плану Брусилова, но даже так, хотелось бы улучшить хотя бы эту батарею. Проблемой был тот факт, что у меня в распоряжении была лишь только, так называемая «полевая артиллерия», которой более пока что хватало, чтобы биться «в поле», держать осады и осаждать не готовые к пороховому оружию крепости. Но это было пока что. Человечество известно тем, что достаточно быстро приспосабливается к различным условиям жизни, а на войне это происходит просто в разы быстрее. Так что, пройдёт ещё год или два, как по всему континенту начнут пытаться производить собственное пороховое оружие и готовить свои укрепления под это самое пороховое оружие. Так что, если не количественно, то качество необходимо расти хотя бы артиллерии. Что же улучшать? Если до этого хватало полевой артиллерии, то сейчас, с переходом на полноценную государственную службу, хоть и временем всего на три года, может встать вопрос о полноценных боевых действиях с целыми странами. Что это значит? А значит это, что могут нам встретится серьёзные каменные укрепления, брать которые придётся слишком долго, либо же с применением огромнейших людских ресурсов. Вот для того и придётся клепать монструозные огромные осадные орудия и мортиры. Мортир сейчас отчётливо не хватало. Дать бы мне сейчас батарею не самых мощных мортир с одним толковым наводчиком и от крепости остались бы только обезлюдившие стены, взять которые проблемы не составит. Точно надо будет натолкнуть Мадира на изобретение бомб, которые здорово помогут в войне.
Вот всю ночь я сидел за расчётами, пытаясь высчитать угол, навесь пороха, тяжесть ядра так, чтобы ни одно из них не пропало даром. Хорошо заготовленные ядра у меня ещё были, но оставалось их так на залпов десять-пятнадцать для всей батареи. Остальные же были выдолблены из камня и примерно подогнаны под калибр стволов. Каменные ядра подходили для обстрела укрепления куда как хуже, и, казалось бы, какой смысл применять дорогостоящие и редкие ядра в отвлекающем манёвре? А виною была моя авантюрность. Мне серьёзно хотелось взять эту крепость собственными силами, чтобы подтвердить местным мою компетентность и удаль на посту командира воинства.
За пару часов до рассвета, подготовив дороги к отступлению и позиции к обороне, я скомандовал к первому залпу. Под прикрытием деревьев, артиллерия ударила по крепостной стене орденцев. Залп оказался кривоватым и выстрела из пяти оказались безрезультативным, ведь ядра пролетели значительно выше самой верхней кромки крепости. Пока дым рассеивался, я быстро внёс корректировки и второй залп стал намного более результативным. Стена, к моему великому сожалению, оказалась крепче чем в моих надеждах и залп выдержал, вынуждая нас продолжать обстрел.
Вместе с тем, стрельцы были готовы к наступлению Ордена, который обязательно должен будет прийти, чтобы снять обстрел со своей крепости. Стрельцами были перекрыта дорога на пару сотен метров в обе стороны. Пока мы самозабвенно палили по такой желанной крепости, я был полностью уверен в том, что стрелки при необходимости защитят наши позиции. Возможно, они смогли бы это сделать, если бы налёт орденской кавалерии произошёл с дороги. Однако, ведущий конницу командир оказался человеком лихим и отправился в атаку не по прибрежной дороге, а прямо по замёрзшему руслу реки. Я посчитал, что вес трёх десятков конников окажется слишком большим и никто не рискнёт атаковать по реке, но ошибся. Рыцари двигались не плотным строем, а развёрнутым клином, чтобы минимизировать шанс попадания в них
- Отступаем! – крикнул я своим пушкарям, срывая с плеча свою аркебузу.
Выбор оставался между тем, чтобы положить свои жизни за пушки и тем чтобы положить пушки за свои жизни. Выбор, естественно, был за вторым, и я надеялся, что кони не смогут донести своих всадников быстрее, чем я отведу свои войска на безопасное расстояние.
Пушкари приказ поняли сразу и побросав весь пушечный скраб, сразу принялись убегать в сторону дороги, где стояли стрелецкие заставы. Конники были в метрах в четырёхстах, и я встал на колено, зарываясь в снег, прижимая к плечу аркебузу, фитиль которой подпалил от жаровни при пушках.
Наш берег был пологим и не таким заросшим лесом, из-за чего кавалеристы без особенных проблем смогут подняться к батарее. Если ими управляет Вард, то человек он глупый и либо отправит пушки на дно реки, либо же заберёт с собой, что будет в разы хуже.
До конников осталось всего сто метров, и они уже вступали на наш берег. Мне было страшно представить, что случится, если меня нагонит вражеская кавалерия, но вместе с тем нужно было дать пушкарям дополнительно время на отступление и раз уж такой проход врага оказался результатам моей глупости, то мне ошибку и устранять. Тем более, что в полулатах убежать у меня вряд ли получится.
Получше прицелившись, я нажал на спуск, наблюдая как тяжёлый шарик пули врезается в живот скачущего впереди всадника. Попав в правую часть живота, заключённая в пуля энергия развернула воина и тот рухнул на берегу. Конники остановились, высматривая меня, пока я сам, прикрытый белым облаком на фоне снега, стал быстро перезаряжать аркебузу, хотя понимал, что наверняка не успею. Один из всадника, заметив меня, с боевым кличем ринулся в мою сторону. Из-за беснующегося в крови адреналина я ничего не слышал, но мог дать рупь за сто, что он орёт что-то про своих божеств. Вот только мои лингвистические познания мало чем могли мне помочь, ведь тяжёлый латный всадник даже в снегах не самый лёгкий противник, а противостоять ему в честном бою я не собирался. Не смотря на сугробы, его конь успел набрать скорость, и всадник уже представлял, как наконечник его копья протыкает моё тело, но кремнёвый пистоль и вылетевшая из него свинцовая пуля были вынуждены попутать планы воина.
Выстрелил я навскидку, понадеюсь, что малая дистанция не помешает точности, но ошибся. Пуля ударила в шею разгорячённого скачкой коня и тот на ходу стал заваливаться в бок. Отпрыгнуть я не успел,
