Девочки Тора (СИ) - Маар Чарли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да… Он действительно тебя обижал? Это поэтому мы с ним больше не живем? Ты никогда мне не говорила, что он обижает тебя…
– Знаю, детка, просто, – я делаю глубокий вдох и прикрываю глаза.
Вряд ли это та тема, на которую стоит говорить со своим маленьким ребенком по телефону.
– Малыш, давай я приеду домой, и мы с тобой обсудим это, ладно?
– Хорошо, – вздыхает Ксю. – С тобой ведь… ничего не случится?
Господи, мой оленёнок напугался. Вот почему не стоит говорить детям о таких вещах. Снова пытаюсь подавить внутри нарастающую злость на Торецкого, который действовал слишком импульсивно.
– Ну что ты, мой сахарок? Со мной всё будет хорошо. И скоро я приеду домой. Играй пока с няней, почитай еще какую-нибудь пиратскую историю, и жди меня, договорились?
– Договорились. Я люблю тебя, мамочка.
– И я люблю тебя, мой ангел.
Сбрасываю вызов, убираю телефон в сумку, после чего упираюсь ладонями в перила балкона. Это ведь неизбежно. На Ксю все равно повлияет все происходящее. Я не могу лишить ребенка отца и при этом ампутировать ее чувства. Мне придется говорить с моей родной девочкой на чистоту, чтобы она все понимала. Правы ли те родители, которые скрывают правду от детей? Которые защищают детей? Или детям лучше говорить все так, как есть?
Глава 30
Глава 30
Аня
Выдохнув и морально настроившись на то, что вечером мне предстоит долгий и тяжелый разговор с дочерью, я выхожу с балкона и возвращаюсь обратно в зал ресторана, где Торецкий продолжает вести деловую беседу с одним из своих партнеров.
Всё не слава богу. И адвокат ничего толкового не обещал. И у меня пока никаких идей нет. Каждую минуту чувствую себя так, словно босиком хожу по лезвию.
От всего происходящего начинает раскалываться голова. Вроде в сумке у меня были таблетки. В дверях балкона останавливаюсь и начинаю искать в сумочке нужную упаковку, и неожиданно ощущаю холодок, бегущий по рукам. Мерзкий и противный, будто кто-то за мной наблюдает.
Машинально вскидываю взгляд, пытаясь найти источник тревоги, а когда, наконец, нахожу, колени подкашиваются, и я практически падаю на пол.
В противоположной части ресторана стоит Игорь. И глаза его в упор смотрят на меня. В них нет жалости, раскаяния или вообще хоть каких-то человеческих эмоций, которые мог бы испытывать тот, кто осознает собственную вину за происходящие события своей жизни.
В этих глазах только злость и ярость. А еще обещание уничтожить.
Рядом со Свиридовым какой-то мужчина. Кажется, я узнаю в нём Славкина, но могу ошибаться, потому что пространство перед глазами плывет, а мысли путаются.
Игорь делает шаг вперед, в мою сторону. Конечно, между нами еще довольно большое расстояние, но имеет ли это значение, когда я сбежала вместе с нашей дочерью?
С трудом сглотнув вязкую слюну, делаю шаг назад, чувствуя, как паника сжимает мое горло своей ледяной металлической лапой.
– Аня…
Господи, как же страшно… Сейчас он схватит меня… Вызовет полицию… Он сделает что-нибудь, и мне придется отдать ему Ксюшу, ведь он ей не вредил. Он имеет все права… Так сказал адвокат. У меня нет шансов. Нет шансов…
– Аня… – снова раздается голос над ухом.
И кроме голоса теперь я ощущаю теплое прикосновение пальцев к плечу. Не без усилий мне удается оторвать взгляд от Игоря и устремить его на Торецкого, который, я не знаю как, оказался совсем близко.
– Аня, ты меня слышишь?
– Максим Константинович… – вырываю слова из пересохшего горла. – Он здесь… Свиридов… Разве такое возможно? Он тоже приехал… Он…
– Аня, успокойся. Я в курсе, что Свиридов здесь. Он ничего не сделает. Дыши ровно, возьми меня за руку и идем.
– Что? Вы так спокойны… Как вы можете быть так спокойны…
Хотя, чему я удивляюсь. В конце концов, это не он и не его дочь в опасности.
– Просто возьми меня за руку и идем, – повторяет Торецкий, после чего сам кладет мою руку себе на плечо.
А дальше происходит нечто такое, чего я вовсе не ожидаю.
Его ладонь вдруг ложится мне на талию, и он чуть дергает меня на себя.
Утыкаюсь носом в его рубашку. Приятный запах духов заполняет легкие. В воспоминания тут же просачиваются мгновения из офиса, когда я рассматривала бельё в зеркале, а Тор наблюдал за мной через приоткрытую дверь. Затем, как я наклонилась за планшетом, и тогда он тоже смотрел…
Эти мысли отвлекают меня от того факта, что в ресторане Свиридов. Они буквально выталкивают все остальные чувства и эмоции, оставляя только ощущение этого мужчины рядом.
– Идём, Аня.
– Что вы делаете, Максим Константинович?
– Максим.
– Что?
– Просто Максим, – он наклоняется и шепчет мне на ухо. – Сделай вид, что я давно для тебя просто Максим.
От горячего шепота по шее и плечам пробегает дрожь. Я бы успела оценить эти ощущения, если бы они так быстро не сменились арктическим холодом от голоса Игоря рядом.
– Теперь предельно ясно, почему мое заявление о похищении дочери до сих пор не принимают.
Тор выпрямляется и чуть отступает в сторону, но при этом его рука остается у меня на талии, и он как бы стоит чуть впереди, отчего я чувствую себя под защитой. Тор словно щит или скала стоит между мной и Свиридовым.
Лицо Игоря искажено от злости. Губы презрительно сжаты.
– Я навел о тебе справки, – выплевывает, глядя на Тора. – Кем ты был раньше. Какие у тебя есть связи. Сразу дошло, что это ты моей женушке помогаешь. И, кстати, я ничуть не удивлен, что эта шлю…
– Скажи еще слово, – отрезает Тор, – и я тебе челюсть снесу прямо в этом ресторане. Будешь потом Славкину объяснять, по какой причине я это сделал. Еще расскажешь о том, как обращался с женой.
– Обращался так, как она заслуживала. И, очевидно, не ошибся. Если ты думаешь, – Игорь стреляет взглядом в меня, затем снова смотрит на Торецкого, – что тебе удастся лишить меня семьи, то ты сильно ошибаешься. И Аня, и Ксюша – моя собственность. Жену я перевоспитаю. Можешь не беспокоиться.
– Желаю тебе удачи, – спокойно отвечает Тор. – Только тебе бы поторопиться до того момента, как твоя бывшая жена станет официально моей женой. А Ксения моей дочерью.
Выражение лица Игоря в этот момент бесценно.
Я даже собственные чувства не успеваю идентифицировать и оценить слова Торецкого.
До меня доходит только тогда, когда мы уже покидаем ресторан, оставив ошарашенного Игоря стоять возле балконной двери. Я понятия не имею, куда делись партнер Торецкого, за какой столик сел Славкин, и что вообще происходит.
В голове набатом звучат слова Максима Константиновича «твоя бывшая жена станет официально моей женой».
Он это что… серьезно сказал?!
Глава 31
Глава 31
Аня
– Максим Константинович, стойте!
– Сядь в машину, Аня.
– Да стойте же вы! – заворожено смотрю на босса, дернув его за рукав рубашки.
Водитель тактично делает вид, что ничего не происходит, а просто открывает перед нами дверь автомобиля, и сам при этом отходит чуть в сторону.
– Может, сначала объясните?!
– Я попросил называть меня Максим и вообще обращаться на «ты».
– Зачем это всё нужно? И что за ерунду вы сказали Игорю про то, что я буду вашей женой, а Ксюша вашей дочерью?
– Это не ерунда. Это решение. Аня, в машину сядь. По дороге домой поговорим.
Нет, я просто не могу поверить, что он может быть так спокоен в то время, как меня буквально колотит от эмоций и непонимания. Что вообще происходит, черт возьми?!
С шумом вытолкнув воздух через ноздри, я всё же сажусь в машину.
Если это игра какая-то или шутка, то Торецкий явно перегнул палку.
– Савелий, трогай, – Тор отдает команду водителю, сев в машину следом за мной.
– Теперь, может, я получу какие-то объяснения? – не собираюсь оттягивать с разговором, поэтому, сложив руки на груди, упираю взгляд в Торецкого.
