Лисий след на снегу - Екатерина Алексеевна Шелеметьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Дмитрий подъехал, хозяин дома уже дожидался его на крыльце в теплом пуховике и пушистых синих тапочках на босу ногу. Полный, с пивным животом, темноволосый и темноглазый, Кетиль, скорее походил на немца или итальянца, чем на исландца. Однако он сразу заявил Дмитрию, что, как истинный исландец, не может оставить путешественника на улице в метель.
Хозяин провел Стриженову короткую экскурсию по хостелу. Показал огромную кухню-столовую, душевые и спальню, где Дмитрию предстояло провести ночь. Хостел был новым и уютным. Все здесь было продумано до мелочей: от немаркого темно-синего постельного белья, одноразовых шампуней и щеток до полотенец, посуды и книг в гостиной на разных языках. За каждой мелочью чувствовалась заботливая женская рука. Видимо, жена Кетиля помогала создавать семейный бизнес.
Спален в хостеле предполагалось шесть или семь. Однако все комнаты, кроме одной, были закрыты на ключ. Впрочем, это было не важно. В распоряжении гостя и так оставалось очень много места.
Дмитрий в сотый раз подряд поблагодарил хозяина дома за гостеприимство и предложил вместе выпить чаю или чего-нибудь покрепче. К счастью, Кетиль согласился. И, разливая по стаканам виски и закусывая пиццей, Дмитрий смог расспросить нового знакомого о городе, узнать, где и как он мог бы арендовать снегоход.
Еще по дороге в гостиницу Дмитрий продумал свою легенду. Он не стал рассказывать Кетилю, что ищет пропавшую на перевале подругу. Вместо этого Стриженов сообщил, что, как журналист, готовит развернутый материал об Исландии и хочет поснимать горные пейзажи и увидеть опасные перевалы острова с новых ракурсов, откуда их не часто видят европейские туристы. Кетиль поверил. Он вообще оказался добродушным и доверчивым парнем. Он стал жаловаться, что в эту часть острова нечасто приезжают гости. Слишком далеко от Рейкьявика, основных достопримечательностей и экстремальных западных фьордов.
Дмитрий понимающе кивал, внимательно слушал нового знакомого и ненавязчиво выяснял информацию о перевале, несчастных случаях и происшествиях на местных дорогах. Правда, очень скоро он понял, что здесь горожане живут обособленно и почти ничего не знают о том, что происходит за пределами их города.
Тем не менее Кетиль очень хотел помочь своему первому постояльцу. А потому два часа спустя они с Дмитрием, уже изрядно выпившие, стучались в двери соседнего дома.
— Вильмар, — кричал Кетиль по-исландски, — старик Вильмар, открывай, есть дело!
Удара после шестого-седьмого дверь коттеджа слегка приоткрылась, и из темноты выглянул мрачного вида старик с колючим, внимательным взглядом. На нем были глубокие меховые тапочки, домашние штаны и меховая жилетка поверх клетчатой рубашки. В темноте Дмитрий не мог рассмотреть как следует лицо старика, заметил только широкие, кустистые брови, почти сросшиеся на переносице.
— Ну чего? — поинтересовался старик, поочередно неприязненно глядя то на соседа, то на его постояльца.
Кетиль резко распахнул дверь и, не дожидаясь приглашения, протиснулся в дом Вильмара. Там он прошел по коридору в маленькую комнату, служившую старику кухней, уселся за стол. И стал не спеша рассказывать хозяину дома историю Дмитрия. Пару минут спустя, когда Кетиль закончил рассказ, Вильмар оглядел журналиста с ног до головы, словно отсканировал, и бросил в адрес гостей несколько коротких фраз, так, словно вынес вердикт.
Кетиль выслушал старика, что-то переспросил, несколько раз недовольно покачал головой, но все же перевел для Дмитрия его ответ. По его словам, Вильмар был готов отвезти Стриженова на перевал около десяти утра и оставить там вместе со снегоходом. Сумма, которую старый хитрец потребовал у Стриженова в залог и в оплату снегохода, была абсолютно бессовестной. И в другой ситуации Дмитрий бы, не задумываясь, отказался от такой помощи. Но сейчас на кону была жизнь Лисы, и Стриженов не стал ни спорить, ни торговаться. Тем более что нужная сумма у него была. Готовясь к поездке, Дмитрий снял со счета в банке практически все свои накопления. Журналист молча кивнул Вильмару и крепко пожал ему руку.
После этого Кетиль и Дмитрий попрощались со стариком, вернулись в хостел и налили еще виски.
— Он попросил у тебя слишком много, — извиняющимся тоном сказал Кетиль после очередного бокала.
— Не важно, — отмахнулся Стриженов.
— Можем утром поискать кого-то еще. У многих здесь есть снегоходы, — не унимался новый знакомый.
Дмитрий посмотрел на добродушного исландца и улыбнулся:
— Не бери в голову. Я хочу выехать на рассвете, а если мы начнем искать кого-то еще, потеряем день. Световые дни у вас совсем короткие.
Дмитрий старался говорить просто и беззаботно, чтобы не вызвать у хозяина хостела ненужных подозрений. Но Кетиль был слишком пьян, чтобы сомневаться в словах гостя. Он послушно кивнул, пообещал Стриженову хорошую скидку на проживание и разлил по бокалам последние капли спиртного.
Глубокой ночью, когда весь виски был выпит, а покачивающийся Кетиль с огромным трудом поднялся к себе на второй этаж, Дмитрий запер входную дверь на два довольно надежных замка. На всякий случай поставил на дверную ручку стеклянную бутылку из-под виски. Старый, но действенный способ узнать о незваных гостях. Затем журналист принял душ, выпил обжигающе горячий и невероятно крепкий кофе и некоторое время постоял в темноте гостиной у окна.
В свете городских фонарей он видел, как за окнами хостела на проезжей части остановился черный «киа-спортейдж», как водитель опустил стекло и стряхнул на заснеженную мостовую пепел от сигареты. Он был совсем рядом, метрах в двадцати от Дмитрия, но темнота ночи надежно скрывала его лицо. Автомобиль постоял минуту или две и медленно двинулся вдоль по улице.
Стриженов закрыл глаза. До утра оставались считаные часы, и силы давно оставили журналиста. Он прекрасно понимал, что сделал сегодня все, что мог. Жаль, что мог он ничтожно мало. Если завтра все сложится, если удастся незамеченным выбраться из дома, вместе с Вильмаром добраться до перевала и осмотреть дом под горой, может быть, он отыщет Лису или хотя бы узнает, что с ней стало. Что стало? Стриженов привычно отогнал тревожные мысли. Он не знал, что принесет завтрашний день, не знал планов человека, следившего за ним, и, чтобы не мучить себя вопросами без ответа, страхами и сомнениями, решил немного поспать. Чуть покачиваясь то ли от выпитого, то ли от усталости, Стриженов дошел до спальни, где ему приготовили постель, и, не раздеваясь, лег на широкую кровать.
— Я совсем рядом, Лиса.
