Go-Go Girls апокалипсиса - Виктор Гишлер

— Не разбейте бутылку, — предупредил Билл.

Мортимер опустился между ними.

— Я бы хотел отказаться от комнаты на ночь, Шелби. Переведите разницу на мой счет.

— Мы не возвращаем деньги.

Мортимер взял бутылку у Билла.

— Ты хочешь выбраться отсюда или нет?

Билл отобрал у него бутылку.

— Как? Они стреляют оттуда. — Он сделал большой глоток и закашлялся, расплескав бурбон на подбородок.

Парадная дверь распахнулась, и кто-то крикнул прекратить огонь. С улицы доносились ружейные выстрелы. Вошли двое мужчин, неся третьего, у которого кровоточил живот. Они закрыли дверь за собой пинком.

— Черт возьми! — заговорил один из них — долговязый милицейский офицер, которого Мортимер видел раньше. — Они летят, как мухи на дерьмо. Поставьте один стол на ножки.

Пара людей с охотничьими ружьями поставили стол. Офицер и его товарищ положили раненого на стол лицом вверх. Он стонал, держался за живот, откуда брызгала кровь, и звал мать.

— Здесь есть врач? — спросил офицер. — Кто-нибудь с медицинским опытом?

Выстрелы разбили передние окна. Дверь снова распахнулась, и в комнату ворвались двое. Их тут же уложил беспорядочный ружейный огонь. В дверях толпились вторгающиеся. Выстрелы зазвучали внутри.

— Выбирайте вашу цель! — крикнул офицер. — Не тратьте патроны зря. — Он выхватил пистолет и выстрелил в лицо, появившееся в разбитом переднем окне. Раненый все еще стонал на столе. Выстрелы разбивали бутылки за стойкой, и Мортимер снова нырнул вниз, защищаясь руками от града осколков.

Шелби истерически засмеялся.

— Я заплатил за эту гребаную выпивку!

Мортимер не хотел высовывать голову, чтобы посмотреть на происходящее. Но он слышал выстрелы, опрокидывающуюся мебель, крики и стоны раненого на столе, зовущего мать.

Мортимер прижимал дробовик к груди. Может быть, ему следовало принять участие в перестрелке или оставаться в своей комнате.

— Шелби, здесь есть задняя дверь?

— В кухне. Выходит в переулок. Но переулок ведет на улицу, где творится этот кошмар.

— По крайней мере, мы можем выбежать туда. — Учитывая свистящие вокруг пули, Билл казался готовым на это.

— Выбор за вами, — сказал Шелби. — Умереть здесь или в переулке.

Кто-то перепрыгнул через стойку, приземлившись в трех футах от Мортимера. Он повернул дробовик, в последний момент удержавшись, чтобы не выстрелить и не превратить лицо Шейлы в гамбургер.

Шейла изменилась. Теперь она походила не на соблазнительницу, а на подростка на пути в лагерь высшей школы. Джинсы, рубашка, черная кожаная куртка, кроссовки «Рибок» и рюкзак цвета хаки.

Шейла посмотрела на Мортимера. Ее лицо было странно спокойным и уверенным.

— Я ухожу отсюда. Ты со мной?

— Пошли.

— Подождите меня, — сказал Билл.

Они поползли за стойкой следом за Шейлой.

Она задержалась перед Шелби.

— Я ухожу.

— Я тоже.

Они крались до конца стойки. Стрельба продолжалась. Шейла выпрямилась и метнулась к боковой двери, Билл и Мортимер последовали за ней. Мортимер остановился и оглянулся. Несколько человек лежали мертвыми за перевернутыми столами. Куча мертвых Красных Повязок заполняла дверной проем. Остальные стреляли через сломанные окна.

Мортимер прошел через дверь, оказавшись с Биллом и Шейлой в некотором подобии вестибюля. Они последовали за Шейлой через другую дверь, по коридору и в кухню.

— Мы не можем идти сюда, — сказал Билл. — Шелби говорит, что выход отсюда ведет в переулок и на улицу.

— Я знаю дорогу, — отозвалась Шейла.

Когда они шли мимо кладовых и холодильников, Шейла схватила связку сырых сосисок и повесила ее на шею. Они нашли старуху, сидящую на табурете у задней двери. Сама металлическая дверь дрожала от ударов людей, пытавшихся выбить ее снаружи.

— С тобой все в порядке, Эдит? — спросила Шейла.

Старуха похлопала по «Мак-10» у нее на коленях.

— У меня полная обойма. И вообще, нужен бульдозер, чтобы выбить эту дверь.

— Мы уйдем через буфетную. Ты можешь закрыть ее за нами.

Старуха кивнула.

Шейла метнулась в дверь буфетной, подав знак Биллу и Мортимеру следовать за ней. Полки внутри были уставлены банками и продуктами. Брезентовая сумка висела на гвозде на внутренней стороне двери. Шейла схватила ее и бросила Биллу.

— Наполни ее.

Билл без колебаний начал набивать сумку.

Шейла подошла к одной из средних полок, постукивая по банкам.

— Где же это? Ага!

Щелчок, и задняя стена буфетной открылась. Спиральная лестница вела вниз. Шейла зажгла свечу.

— Сюда.

Они начали спускаться. Дверь захлопнулась за ними, и темноту освещала только маленькая свеча. Звуки снаружи смолкли. Лестница вела ко входу в туннель, похожий на гробницу.

Они последовали за Шейлой в туннель. Она шла осторожно, следя за своими шагами при свете свечи. Пол был неровным, а потолок местами таким низким, что Мортимеру приходилось нагибаться.

— Этот ход использовали для бегства рабов во время Гражданской войны, — прошептала Шейла. — Эдит говорила, что пастор был аболиционистом, и это часть подземной железной дороги. Когда она была школьной учительницей, они водили сюда учеников.

Они шли минут двадцать, пока не добрались до тяжелой деревянной двери с железными петлями. Шейла ухватилась за металлическое кольцо и потянула.

— Помогите мне.

Мортимер тоже ухватился за кольцо, напрягая мускулы. Наконец дверь распахнулась. Они шагнули на свежий воздух. Мортимер моргал, приучая глаза к темноте. Они находились под заброшенным железнодорожным мостом; перед ними тек ручеек.

— Мы можем идти по путям, — предложил Билл.

— Нет, — возразила Шейла. — Если мы пойдем вдоль ручья, то выйдем на дорогу, что ведет на юг. Никто нас не увидит. Пошли. — Она не обернулась, чтобы проверить, следуют ли они за ней.

На ночном небе блестели звезды и серебрился полумесяц. Было холодно, но не очень. Мортимер взвалил сумку «Найк» на плечи, поправив на голове бейсбольную кепку.

— Куда она ведет нас? — спросил Билл.

— Прочь.

Редкие выстрелы позади трещали как попкорн или как фейерверк 4 июля[14].

Поход и лагерь

Глава 25

Шейла вела их дольше, чем рассчитывал Мортимер. Ручей вился мимо домов и в лесу. Наконец его пересекла грязная дорога.

— Раньше здесь ездили грузовики, — сказала Шейла.

Мортимер ожидал, что они остановятся и станут лагерем, но она взобралась на насыпь у дороги и продолжала идти.