Серебряный лес - Лада Валентиновна Кутузова

– Если он будет обижать тебя, добром это не кончится! – прошипела она.

– Я знаю, – согласился Муркл. – Но я не могу покинуть дом.

Марта обняла его:

– Такая наша участь. Когда дом построен, на свет появляется молокот или молокошка, чтобы первым переступить порог дома. Ведь это приносит счастье его обитателям.

– Невезучий я молокот, раз ничего подобного не принёс хозяину, – повинился Муркл.

– Тебе просто не повезло с хозяином! – оборвала его причитания Марта.

– Или ему со мной. Я молокот, приносящий несчастье. Ведь после того, как я вошёл в дом, на него со всех сторон посыпались неприятности: жена ушла и забрала детей, работы лишился.

Марта погладила его по голове и ничего не сказала. Среди молокотов ходила легенда об отмеченных Дикой кошкой. В доме таких молокотов кисло молоко, опадало тесто, билась посуда. Да и хозяева жили в ссорах и обидах. Вот и Муркл оказался таким молокотом, но Марта ни за что бы не сказала об этом брату. Муркл посидел ещё с полчаса, выжидая, пока его непутёвый хозяин не утихомирится, а после отправился к себе.

Ранним утром Марта вскочила от завываний, на улице плакала-мяукала Дикая кошка. Похолодев от ужаса, Марта выскочила из дома. На дорожке между домами лежал Муркл, обратившийся в кота с белой манишкой, его шея была свернута. Марта опустилась на колени. Она не могла поверить: кто мог убить молокота? У кого поднялась рука на это?! А Дикая кошка увеличивалась в размерах, её мяуканье сменилось грозным рыком.

На улицу высыпали сонные люди и молокоты с молокошками. Они смотрели непонимающими глазами на тело убитого Муркла и прикрывали рты руками, чтобы не закричать. Марта не выдержала и зарыдала:

– Братец мой, Муркл, кто же это с тобой сделал?! За что тебя убили?

Она плакала и знала ответ на свой вопрос: во всём был виноват хозяин дома, где жил Муркл. И тогда Дикая кошка выросла больше домов, сравнялась вышиной с деревьями. Она рванула к дому злого хозяина и разметала дом по камушку, затем схватила хозяина и стала подбрасывать высоко в воздух. Дикая кошка играла с человеком, как с мышкой: то отпуская, то вновь ловя. А потом она распахнула пасть и проглотила его, не разжёвывая. Остальные жители в ужасе бросились прочь из города. Назад они так и не вернулись.

…Летц резко сел, очнувшись от видения. Надо же, какой удивительный сон приснился! Обычно Летц, кроме кошмаров, ничего не запоминал, а здесь наблюдал всё так явственно, будто это произошло на самом деле. Рядом с подушкой горел огонёк, полученный от Тлута, освещая комнату. Летц полежал немного и решил сходить на кухню – хотелось пить. Он прихватил огонёк и отправился за водой.

Кухня оказалась освещена, здесь явно кто-то был: на стульях лежала постиранная и выглаженная одежда ребят. Летц обернулся, ничего не понимая, и увидел миниатюрную женщину-кошку. Пазлы в голове сложились сами собой.

– Марта? – полуутвердительно уточнил он.

Она поклонилась и подтвердила:

– Она самая.

– Вы молокошка? – спросил Летц. – Вы мне приснились.

Марта застенчиво отвернулась:

– Людям не полагается видеть нас в настоящем обличье.

– Извините. Но вы очень милая! – Летц не знал, что делать: может, уйти?

Она всплеснула руками:

– Скажете тоже! Я обычная скромная молокошка.

Марта принялась хлопать дверцами буфета:

– Вот жалость: ни муки, ни молока, ничего! Хотела бы я состряпать сладких булочек вам в дорогу.

Летц смутился:

– Спасибо, но у нас есть. Хотите лепёшек?

Он залез в мешок и достал пару лепёшек, вручённых Тлутом:

– Угощайтесь.

Марта взяла лепёшки не сразу, сначала она долго принюхивалась.

– Надо же, неплохие, – отметила она. – И на молоке испечены.

– У вас нет молока?

Марта погрустнела:

– Люди ушли, забрали коров, мы остались без любимого молока. И без хозяев тоже.

Летц удивился:

– Вам разве нравится по дому хозяйничать, готовить и стирать?

У Марты даже глаза стали шире, будто Летц сказал несусветную глупость:

– Конечно! Иначе зачем бы мы это делали?

Летц пожал плечами:

– Может, вас заставляли.

Марта рассмеялась так, что, казалось, зазвенели серебряные ложки.

– Скажете тоже! Это так приятно, когда в доме чистота, когда всё словно с иголочки. И в блюдце налито молоко со сливками.

Летц сел на свободный стул:

– Выходит, вы теперь остались одни? И люди никогда не вернутся?

На лбу молокошки собрались морщины:

– Выходит, что так. Дикая кошка не разрешит людям поселиться в домах. Она не простила смерть своего ребёнка.

Марта принялась протирать пыль, выходило у неё это быстро и ловко.

– Вам помочь? – предложил Летц.

– Хочешь помочь – не мешай, – улыбнулась Марта.

– Понял, не дурак, – Летц улыбнулся в ответ.

– Лучше отдохни, – посоветовала Марта. – Возьми в комнату вазу с ромашками для лучшего сна.

Летц решил последовать её совету, забрал цветы и вернулся в комнату.

Едва его голова коснулась подушки, Летц вырубился. Казалось, прошло всего мгновение, как он проснулся от того, что кто-то тряс его за руку. Это оказалась Марта. Её раскосые глаза сейчас походили на чайные блюдца. Она быстро зашептала:

– Уходите! Срочно! Идёт Дикая кошка.

В её глазах плескался такой испуг, что Летц понял сразу – дело серьёзное. Он вскочил и бросился в соседние комнаты – будить ребят.

– Бежим отсюда!

Майкл и Шейла вскочили сразу и, слава богу, вопросы оставили на потом. Одевались все на ходу, побросав вещи в мешки. Шейла ещё запихнула покрывало: мол, пригодится. Марта обернулась кошкой и металась между ребятами, жалобно мяукая.

Они выбежали во двор, когда вдали послышалось что-то похожее на раскаты грома. Марта бросилась им под ноги и помчалась по деревне, указывая путь. Летц и Шейла с Майклом бросились за кошкой. Из домов выскочили другие молокоты и молокошки, они громко мяукали и метались по улице. Летц бросил взгляд назад: на светлеющем небе появилась огромная тень.

Он предупредил остальных, все втроём поднажали. Молокошки в кошачьем обличье сопровождали ребят, будто свита. Они пёстрым ручьём текли по земле: рыжие, серые, чёрные, белые… Громыхание сменилось низким рокотом, у Летца от него похолодело между лопатками. Казалось, смерть маячит за спиной, бесшумно подкрадывается, тянет когтистую лапу.

Внезапно Марта взвизгнула, как человек, и кинулась назад, за ней последовали прочие молокоты и молокошки. Летц обернулся: над городом