Чужой престол - Анна Шнайдер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анастасия фыркнула — отчего-то было совсем не обидно такое слышать, даже наоборот. Этот мужчина словно признавал за ней право на слабость, говорил ей, что при нём не обязательно держать маску.
— Вы имеете в виду — рядом с вами? Или всегда?
— Рядом со мной особенно. Но главным образом со всеми остальными. Будьте милой и нежной — такой, какая вы и есть. А если пожелаете указать человеку его место, не старайтесь быть суровой и важничать. Простите, но у вас это немного смешно получается. Гораздо лучше, если вы будете холодны и перестанете улыбаться.
— Я учту, — кивнула Анастасия и, не выдержав, улыбнулась. — Значит, вы это и хотели обсудить? Моё будущее поведение во дворце Мальтерана? Хотите, чтобы я покорила сердце Огдена?
Канцлер опустил глаза — будто опасался, что принцесса сможет прочитать его мысли. И произнёс, глядя в стол:
— По правде говоря, мне в течение всего дня казалось, что вы желаете что-то у меня спросить, но при всех не решаетесь. Поэтому я зашёл. А про ваше поведение заговорил, потому что вы неожиданно стали более суровой, словно из-за чего-то на меня обижены. Я прошу вас рассказать, из-за чего.
Отнекиваться Анастасия не стала.
— Вы поддавались мне вчера во время игры в болвана.
Она ожидала, что канцлер будет отрицать. Но он, усмехнувшись, признался, вновь поднимая взгляд:
— Да, поддавался. Признаю свою вину. В тот момент мне хотелось узнать, как вы примете свой выигрыш. И как отреагируете на предложение загадывать фанты вашим спутникам.
— И что? — Анастасия подняла брови, чувствуя себя возмущённой. Вот же… экспериментатор. — Я вас не разочаровала?
— Нет, ваше высочество.
— И вы сделали вывод, что я всё же не похожа на своего отца-предателя? — выпалила она, раздражённо сощурившись, и поджала губы, когда Роланд кивнул, не отрицая:
— Да, вы верно понимаете. — Канцлер вдруг встал с кресла и, пока Анастасия удивлённо на него смотрела, обошёл журнальный столик и опустился на колени рядом с креслом принцессы. Взял её за руку, улыбнувшись ошеломлённому выражению лица, поднёс ладонь к лицу и, коснувшись тонкой белой кожи на тыльной стороне губами, серьёзно и проникновенно произнёс: — Я прошу простить меня, принцесса.
Пытаясь скрыть смущение, Анастасия осторожно отняла у мужчины свою руку и нарочито насмешливо сказала:
— Вы, оказывается, склонны к театральным эффектам.
— Бывает, — не стал отрицать Роланд, по-прежнему не поднимаясь с колен. — Но это не отменяет моей искренности. Я прошу меня извинить. Я должен был понять, что вы за человек.
— Поняли?
— Понял. Вы нежная и добрая девушка. Искренняя и совсем не избалованная.
Канцлер так смотрел на Анастасию, говоря всё это, что она не выдержала и отвела взгляд.
Слишком горячо. И в груди, и щекам…
— Подхожу… этому вашему… Огдену? — пробурчала она как-то совсем нелепо и сжала руки на коленях.
— Я не уверен, что на свете найдётся мужчина достойный вас, Анастасия, — проговорил Роланд очень тихо и настолько трепетно, что она не выдержала — и, вздрогнув, выпалила, пытаясь отвлечь саму себя от сладкой патоки, в которую погружалось её сознание:
— А почему Огден? Почему вы не выбрали другого принца? Например, старшего.
Защитница, как же хочется снять эмпатический щит! И узнать, что скрывается за этим молчанием. Но Анастасия боялась, что в таком случае она вообще забудет, кто она, где и зачем едет в Альтаку.
— Я расскажу, ваше высочество. Если вы того желаете, расскажу. Могу я вернуться в кресло?
— Да, разумеется.
Роланд сдержал слово — рассказал ей и про свою клятву верности, данную королю Фредерику в глубоком детстве, и о его завещании, и о решении посадить на престол Огдена, чтобы на троне всё-таки находился ответственный человек, а не мальчишка. Пусть и не подготовленный к управлению государством.
Анастасия слушала с большим интересом… и восхищением.
И совершенно не представляла, каким должен быть Огден, чтобы переплюнуть в её глазах канцлера — самого удивительного мужчину из всех, кого она встречала.
Роланд
Всё шло по плану, но от этого Роланду было тошно. Да, в отличие от своего отца, который умел манипулировать кем угодно и сколько угодно, Фоксу тяжело давалось подобное по отношению к тем людям, которые были ему симпатичны. Даже от манипуляций решениями Огдена порой становилось не по себе, что уж говорить про прекрасную и чистую Анастасию.
В целом Роланд знал, что не делает принцессе ничего плохого, даже наоборот — пытается облегчить ей жизнь, подсказывая и направляя. И всё равно было тяжело и противно. Он ведь не столько ради Анастасии, получается, старался — скорее, ради страны. Будет лучше, если принцесса выйдет замуж за Огдена и останется в Альтаке. И нужно сделать так, чтобы при этом и сама Анастасия была вполне довольна своим решением и ни о чём не жалела.
Сделать это, учитывая настроения Огдена, будет весьма тяжело. Но нужно постараться.
.
На третий день путешествия поезд для разнообразия и по техническим причинам остановился не вечером, а днём, и в придорожный ресторан они отправились не ужинать, а обедать. Ресторан был большой, но из-за приезда принцессы вход для посетителей был невозможен — обслуживали только их делегацию. И обслуживали шикарно, даже полноценный оркестр организовали, и на большом пространстве в центре зала можно было потанцевать.
Этим немедленно воспользовались фрейлины принцессы, принявшись наперебой приглашать Роланда. Причём, поскольку от столицы Альганны поезд отъехал на запад уже довольно-таки далеко, привычные мелодии в ресторане практически не звучали — оркестр играл то, что было популярно у местных. А у местных были популярны в основном «дикие пляски», как называл подобные развлечения Фокс, — быстрые и стремительные, не танцы, а бег на короткую дистанцию, только с гимнастическими фигурами.
К удивлению Роланда, все три девушки танцевали отлично — тогда как Анастасия смотрела в центр зала с настороженной опаской и составить кому-то компанию не рвалась. Канцлер даже не стал её приглашать, понимая, что для принцессы подобное не будет удовольствием, а вот испытанием станет точно.
— Как же вы замечательно танцуете, Роланд! — восхитилась Элиза, когда он с ней под руку вернулся к столу, за которым обедали остальные. Все, кроме Риана Ортего и Флоранс — эта парочка шла
