Недоступный мужчина - Лилиан Пик

— Да, сегодня утром. Она хотела повидаться с тобой, но я…

Розали не выдержала и набросилась на него. С ней хотел встретиться человек, которого очень хотела увидеть и она сама. Адриан знал об этом и все же не дал разрешения на эту встречу.

— Ну конечно, ты не мог позволить, чтобы она скомпрометировала себя. Ты не мог позволить ей встретиться со мной — ведь я безнравственна, поскольку везде появляюсь с женатым человеком и притворяюсь его женой… — Она отвернулась, не в силах сдержать слезы. — Ты ничем не лучше остальных, — всхлипнула Розали. — Твои обвинения необоснованны, твои суждения строятся на ложных предположениях, и, сколько бы я ни кричала, что ни в чем не виновата, ты мне не поверишь. Ты даже слушать не хочешь.

Он стоял у нее за спиной, положив руки ей на плечи. Потом прошептал:

— Перестань общаться с ним, Розали, — это все, чего я прошу.

— Я не могу. Из-за Мелани.

— Ты сама лезешь в петлю, и он будет затягивать ее до тех пор, пока… — пальцы Адриана сомкнулись на ее шее, — пока он тебя не добьется. Поверь мне, Розали, я это знаю. Мы уже не раз наблюдали подобное. Ты не первая, кто попался ему. Разница только в том, что с тобой ему пришлось играть по твоим правилам, даже использовать дочь, чтобы заманить тебя в свою паутину, потому что он понял, что по-другому тебя не получит. — Адриан повернул ее лицом к себе и заглянул ей в глаза. — Сделай, как я прошу, Розали. Я еще раз прошу тебя, умоляю тебя, ради тебя самой, перестань общаться с ним.

Перед мысленным взором Розали стояло умоляющее детское личико; она беспомощно покачала головой:

— Я не могу, Адриан. Из-за Мелани.

Он оттолкнул ее от себя и направился к двери.

— Спокойной ночи, Розали. Прощай.

Она знала, что этим коротким словом он навсегда вычеркнул ее из своей жизни.

Чем дальше, тем сильнее Уоллес проявлял замашки собственника. Он открыто демонстрировал свои чувства к Розали: когда в обеденный перерыв они шли по коридору, обнимал ее, а если она пыталась отстраниться, крепко прижимал к себе. Когда они выходили из столовой после обеда, Уоллес держал ее за талию. Иногда вызывал ее к себе, притворяясь, что хочет поговорить с ней о работе, а когда она приходила, целовал ее. И чем больше Розали сопротивлялась, тем упорнее он становился.

— Перестаньте играть в недотрогу, мисс Пуританка, — прошептал он однажды ей на ухо. — Я знаю таких, как ты. А ведете вы себя так, только чтобы возбуждать еще больше.

Она запротестовала, на что он отреагировал следующим образом:

— Я безнадежно влюблен в тебя, милая. Разве ты не замечаешь?

Но из-за Мелани Розали не могла уйти от него. Каждый раз, когда она навещала девочку, та льнула к ней все сильнее, а когда уходила, Мелани плакала еще горше. Розали замучили сомнения и неуверенность, но потребность Мелани в ней всегда побеждала.

Уоллес прекрасно видел внутреннюю борьбу Розали. Иногда наблюдал за ней и своей дочерью так, словно тайком наслаждался ситуацией, зная, что медленно, но верно все идет так, как он хочет.

Адриан, судя по всему, напрочь выбросил Розали из своей жизни. Когда они встречались, он чуть заметно кивал, давая понять, что заметил ее. Когда же приходил к ее родителям, она старалась не попадаться ему на глаза, а он — ей. Однажды вечером они неправильно рассчитали передвижения друг друга по дому и столкнулись в холле.

Оба немедленно извинились, но соприкосновение их тел вызвало в ней такую бурю эмоций, что Розали отважилась посмотреть ему в глаза, взглядом умоляя о прощении. Ответом ей был ледяной взгляд, и она отпрянула, когда он подчеркнутым движением руки отодвинул ее с дороги.

Приближался конец семестра. Как-то днем отец сказал:

— Розали, завтра вечером Адриан придет на ужин. Он собирался привести Джейн. Так что надо будет приготовить еще на двоих. Ты справишься?

Сердце ее упало, но она заверила, что все будет в порядке. Ей отчаянно не хотелось ужинать с ними, и Розали попыталась придумать, как выкрутиться из сложившегося положения, но тут же поняла, что ей придется остаться и исполнять обычные обязанности поварихи, официантки и посудомойки.

На следующий вечер Джейн была в отличном настроении. В последние дни ее красивое лицо, казалось, светилось сильнее обычного, и Розали мрачно подметила, с каким вниманием Адриан ухаживал за ней. Джейн бурно хвалила повара, обращаясь к Саре, которая взмахом руки переадресовала ее восторги Розали.

— Благодари нашу дочь, Джейн, — пояснила она. — Розали у нас и домохозяйка, и кормилица. У нее отлично получается, и я не вмешиваюсь.

Франклин заметил нарочито громким шепотом:

— Сказать по секрету, мы подозреваем, что она научилась этому, когда получала степень — в качестве полезной, практической части диссертации!

— Заметьте, при этом подразумевается, — с горечью парировала Розали, — что предметы, которые я действительно изучала, были бесполезны — абсолютно ненаучные, потому и бесполезные.

Все рассмеялись, кроме Адриана; его карие глаза задумчиво смотрели на нее. Он слегка улыбнулся и произнес необычным тоном:

— Знаете, Франклин, я недавно присутствовал на лекции вашей дочери. Представьте, она сидела на полу на надувной подушке, окруженная студентами, сидевшими точно так же.

Все покатились со смеху; Розали схватила свою салфетку, разъяренно скомкала ее в маленький плотный шарик и посмотрела на Адриана так, словно с удовольствием засунула бы этот шарик ему в горло. Он улыбнулся ее манипуляциям, глядя ей в лицо.

— Я слушал ее лекцию вынужденно, поскольку по ее просьбе осматривал вышедший из строя видеомагнитофон. Представьте, Розали весьма занимательно изложила тему урока, после чего последовала настолько содержательная и поучительная дискуссия, что я чуть было не попросил разрешения принять в ней участие. — Он выдержал ошеломленный взгляд Розали. — И теперь решительно заявляю, здесь и сейчас, что я полностью беру назад все уничижительные и пренебрежительные заявления, которые делал в прошлом в адрес обществоведения и в адрес предметов, которые она изучала. — Не в силах ничего с собой поделать, Розали покраснела от удовольствия, а Адриан совершенно искренне добавил: — В любой момент, когда ей понадобится отзыв о ее педагогических способностях, я буду только счастлив предоставить ей мои услуги.

Все снова рассмеялись, но на этот раз смех неуловимо и приятно изменился.

— Ну и ну, — заметил Франклин.

— Франклин, похоже, у нас все-таки умная дочь, — высказалась Сара.

— Разве это не замечательно? — улыбнулась Джейн.

— И гадкий утенок вдруг превратился в прекрасного лебедя прямо у них на глазах. — Розали хотела, чтобы ее слова восприняли как шутку, но в них отчетливо прозвучала нотка цинизма, и она готова была откусить себе язык, видя, как теплота в глазах Адриана сменяется холодом.