Инстинкт - Бен Кей

Трое дежурных повернулись к своему командиру. Уэбстер кивнул.

— Вы трое, можете быть свободны до тринадцати ноль-ноль.

Отсрочка мучений была воспринята с энтузиазмом, и солдаты тут же отправились в спальню, чтобы рухнуть на свои лежанки.

— Заглянем в двадцать третью лабораторию. — Уэбстер настраивал мониторы для охвата всей зоны вокруг помещения Хита. Целый ряд экранов теперь отображал в деталях коридор, дверь и вид лаборатории снаружи. Последние три экрана показывали лабораторию изнутри и давали возможность отчетливо рассмотреть находящихся там ос. Лора еще не пришла в себя после потрясения, которое испытала от видеозаписи, показанной Бишопом. Открывшееся зрелище заставило ее с новой силой пережить ощущение, будто ледяные пальцы сжимают сердце.

На этот раз, впрочем, там не было доктора Хита, и Лора нашла в себе силы наблюдать за осами с большей степенью профессионального хладнокровия. Хотя насекомые достигали размеров кирпича, а их крылья были не меньше снегоступов, двигались они с поразительной быстротой, перепархивая с места на место с живостью обычных ос. Впрочем, хладнокровие уступило место человеческим чувствам, когда Лора увидела уже изъязвленные кости, лежащие на полу. По их расположению было видно, в какой позе застала смерть Дэвида Хита, Фрэнка Роуча и Хейли Мартин — руки закрывают голову, колени поджаты к ребрам, челюсти раскрыты, словно в отчаянном крике, который издавали гибнущие люди, прежде чем парализующий яд попал в их кровь. Было нетрудно представить себе последние секунды их жизни: зная, что смерть неизбежна, они молили, чтобы этот кошмар закончился. Белизна костей оттенялась темными пятнами под ними и вокруг них — сгустками запекшейся крови, следами от содержимого кишечника и мочевого пузыря, непроизвольно извергнутого в мгновения непреодолимого страха. Лора обратила внимание на отсутствие одежды. Затем она перевела взгляд выше, на огромное гнездо, и поняла, куда она подевалась.

Все кости были усыпаны мелкими углублениями, как будто их долго грызла собака, и сотнями темных царапин, следами соскабливания. Лора не смогла сдержать дрожи при виде следов этой свирепости.

Внезапно одна из ос подлетела к камере, толкнула ее и попыталась вцепиться в объектив жвалами. Четверо наблюдателей инстинктивно отпрянули от экрана, не сразу поняв, что им ничего не угрожает. Теперь камера заглядывала прямо в пасть осы. Она жевала и глотала словно машина, хотя никакой пищи не было.

— Ее, по-видимому, привлекает жужжание камеры, — заметил Уэбстер. — Это дает представление об уровне агрессии, с которым мы столкнулись.

— Не эта ли оса показалась вам лидером, господин Бишоп? — спросила Лора.

Уэбстер удивился и стал с интересом ожидать ответа Бишопа. Он не слышал о таком предположении и чувствовал себя незаслуженно обделенным информацией.

— Трудно сказать. Даже, пожалуй, невозможно, — сказал Бишоп, не отрывая глаз от главного экрана. — Они мне кажутся одинаковыми. — Он взял лист бумаги и набросал схему комнаты. — Мы можем наблюдать один и тот же вид под шестью различными углами. Вот здесь, слева, находится дверь. В противоположном углу — компьютер, над ним — гнездо. Скелет лежит головой к гнезду, другие компьютеры находятся справа от него.

Возбуждение ос усилилось. Сначала Лора решила, что их потревожили камеры, но затем в углу одного из экранов она различила какой-то предмет на полу.

— Вы можете перемещать камеры? — спросила она.

В ответ Уэбстер подвигал джойстиком, и на экране появилось панорамное изображение всего помещения. Сразу несколько ос атаковали объектив и корпус камеры, и та сильно завибрировала.

— Вот, смотрите. — Лора показала на что-то темное в углу монитора. — Можно направить камеру в эту точку и увеличить изображение?

Им пришлось подождать, пока осам надоест биться о камеру и они переместятся в другое место, перестав закрывать объектив.

— Неужели это… — начал Гарри.

— Думаю, так и есть, — подтвердила Лора. Теперь они все смотрели на двух ос, сцепившихся в борьбе за волокнистый черно-желтый сплющенный комок.

— Что так и есть? — резко спросил Бишоп.

— Они пожирают друг друга, — сказала Лора, глядя на фрагменты ног и крыльев, над которыми уже трудились жвала.

— Но почему? — спросил Бишоп.

— Им надо что-то есть, — спокойно сказал Гарри.

— Полагаю, вы знаете, что некоторые виды ос питаются насекомыми, — пояснила Лора. — Думаю, эти осы воспринимают друг друга как такую пищу. Для некоторых насекомых, например мокриц, каннибализм — обычное дело, но я никогда не встречала такого у ос. Думаю, это связано с тем, что в обычных условиях открытого пространства осы, какими бы голодными они ни были, всегда могут найти себе другую пищу, но здесь… Как сказал господин Мерчант, им надо что-то есть.

Когда от жертвы почти ничего не осталось, между двумя осами села еще одна, покрупнее. Похоже, она обладала большей агрессией и имела более высокий статус, поскольку первые две осы улетели. Новая оса сгребла своими жвалами остатки пищи и взлетела с ними к гнезду.

Лора нахмурилась.

— Есть еще одна причина такого поведения. Могу только догадываться, что произошло с их поведенческой установкой, поскольку у нормальных ос каннибализм не зафиксирован, но здесь мы, возможно, наблюдаем механизм выживания сильнейшего в действии. Похоже, они совершенствуют качество роя, удаляя из него слабых особей и одновременно снабжая пищей более сильных. Если у них существует лидер, или царица, то остальные осы должны ее кормить.

— Что ж, по крайней мере такая стратегия уменьшает их численность, — заметил Бишоп.

Гарри повернулся к Лоре — его интересовало, разделяет ли она это мнение.

— Необязательно, — сказал он.

Бишоп взглянул на Гарри с недоумением, которое сразу же сменилось испугом.

— Уж не хотите ли вы сказать, что они… размножаются?

Гарри снова посмотрел на Лору. Она повернулась к Бишопу и ответила на его вопрос:

— Это возможно.

— Да быть того не может! Во-первых, все они — самки. Но если допустить возможность однополой репродукции, все равно во всех наших экспериментах мы до сих пор следовали строжайшему правилу: подопытные особи должны быть не способны к скрещиванию друг с другом. Даже Дэвид не мог проявить такую безответственность и наделить их способностью к саморазмножению.

— Этого мы не знаем, — возразил Гарри. — Мы понятия не имеем, какими способностями обладают эти осы. Мы даже не ведаем, являются ли они продуктом преднамеренной деятельности Дэвида или что-то в его экспериментах пошло не по плану. Скажем, он хотел добиться одного, а получил нечто иное. В моей лаборатории такое случается сплошь и рядом. Уверен, пока мы не заполучим эту книгу, — Гарри показал на блокнот, зажатый между монитором и системным блоком, — мы не сможем с ними справиться. Кстати, рано или поздно осы поймут, что записи Дэвида могут послужить превосходным строительным материалом для гнезда. Вот когда мы окажемся на краю бездны.