Ночные волки - Фридрих Незнанский

– Разумеется.

– Черт знает что, – повторил Юрий. – Седой! Это менты, по-твоему?

Седой усмехнулся.

– У ментов на это денег нет, – сказал он. – Нет, Юрий, это не менты. Это Адвокат.

– И чего он хочет?

– Он хочет быть первым, – ответил Седой. – Во всем.

– Ну так в чем дело? – разгорячился Юрий. – Надо «мочить» его, и все дела.

– Фу, – сказал Арбат. – Что за словечки? «Мочить»… В каком английском хлеву вас обучали манерам?

– Перестань! – огрызнулся Юрий. – О деле говорить надо, а не языком болтать. Не он первый, не он последний. Что, киллеров у нас нет?

Седой покачал головой: эх, молодо-зелено…

– До Адвоката трудно добраться, – задумчиво проговорил он. – Кое-кто уже обломал на нем зубы. Причем люди эти были не последними в своем деле. Тут подумать надо.

– Для этого я и собрал вас, – сказал Арбат. – Везде «жучки» мерещатся.

– Думаю, я знаю, что можно сделать, – сказал Седой.

– Что?

Седой замолчал, собираясь с мыслями. Налил в рюмку водки и залпом ее выпил, потом зацепил вилкой лист салата и неторопливо отправил его в рот. Братья внимательно наблюдали, как он жует.

– Ну? – не выдержал Юрий. – Ты сюда что – жрать пришел?

– А чего добру пропадать, – мирно отозвался Седой. – Вы, как я посмотрю, аппетит совсем потеряли.

– Седой, – сказал Арбат. – Говори!

Седой доел все, что у него было на тарелке, вытер салфеткой рот и только после этого поведал:

– Мы с ним знакомы некоторым образом, с Адвокатом. Я был одним из тех, кто короновал его на зоне. Потом нас развели по разным местам, а лет через пять я узнал, что он свалил за бугор. Ну и потерял его из вида. А теперь он вот появился. Как Чингисхан какой.

– Ну и что? – нетерпеливо спросил Юрий.

– Должен он меня вспомнить, – ответил Седой. – Приду к нему и попрошусь на работу. Возьмет. Я найду способ, как прикончить эту гниду. Этот гондон слишком много на себя взял. Ишь чего удумал. Тоже мне, Ленька Пантелеев конца двадцатого века!

– Кто? – заинтересовался Сергей.

– В двадцатых годах гремел этот Ленька Пантелеев. Знатный был бандит и большевикам солил соответственно. Знаменитая личность.

– Да знаем, знаем, читали, – сказал Юрий. – Давай ближе к делу. Как ты к нему придешь? Ты думаешь, он не знает, на кого ты работаешь? Да если и не знает – проверить всегда сможет. В петлю залезешь, Седой.

– Юрка прав, – согласился Сергей. – Это опасно.

– Дураком надо быть, чтобы скрывать, на кого я работаю, – успокоил их Седой. – Я ему сразу скажу, что на тебя, Арбат, работаю.

– И получишь пулю, – сказал Сергей.

Седой вдруг рассмеялся.

– Ты чего? Что смешного?

– У вас, ребята, просто мания величия, – посмеиваясь, ответил Седой. – Как вы себе все это представляете? Я ему говорю, значит, что работаю на Арбата, а он, значит, от страха тут же в меня и стреляет, так?

Арбат слегка побледнел – так с ним всегда бывало, когда ему казалось, что его унижают. Седой это заметил.

– Нет, родные мои, – сказал он. – Я приду и скажу Адвокату, что работаю у одного глупого мелкого жулика, который считает себя крупным вором. А на самом деле он так – мелкая сошка. Вот мне и надоело работать у этого Арбата, хочу настоящего, живого дела. Он помнит меня и знает, что Седой его никогда не подведет, он должен это помнить – так я буду говорить. И он поверит мне. Знаете почему?

– Почему? – страдая от унижения, спросил Арбат.

– Потому что у него тоже мания величия. А главный недостаток такой мании – это слепота. Он поверит каждому моему слову. И возьмет меня к себе. А там уже будет просто. Дело, так сказать, техники.

– Да, – пересилив себя, сказал Арбат. – Это может получиться. Хотя насчет моей мании величия ты перегнул.

– Значит, получится, – заключил Седой.

За столом воцарилась тишина. Каждый из братьев, видимо, обдумывал услышанное и рисовал в своем воображении возможные перспективы.

Они не заметили, как в это время в зал вошли два молодых человека. Вид их ничем не привлекал к себе внимания.

Они спокойно подошли к их столу и, широко расставив ноги, не суетясь, достали из карманов пистолеты. Седой вскочил на ноги.

Поэтому первая пуля досталась ему. Она попала Седому в лоб, а сразу последовавшая за ней вторая разворотила ему все лицо. Опрокинув стул, Седой, стремительно рухнул на пол. Навзничь. Смерть была мгновенной.

Второй юноша расстрелял братьев Арбатовых. Сначала он выстрелил в спину Сергею и, когда тот стал валиться на бок, выстрелил в голову Юрию. Все выстрелы были точны. Контрольный выстрел достался только Сергею.

Все произошло почти мгновенно. Молодые люди пробыли в зале ресторана меньше минуты.

Портнов– Адвокат никому не объявлял войны. Он просто ее вел.

И выигрывал.

Глава 8. ИЗ ЗАПИСОК ТУРЕЦКОГО

Ночевать в родном кабинете мне приходилось не раз. И в том, что сегодня я здесь обосновался на ночлег, не было ничего особенного. Моя следственная работа предполагает такую бездомность. Сплю там, где работаю.

Ирина Генриховна не раз и не два предъявляла мне вполне законные претензии по поводу того, что я забросил, как она выражается, свой дом. Ей, видите ли, надоело все и в первую очередь моя работа, которая мне дороже семьи. Она права, но от этой правоты мне не легче.

Удивляюсь я одному: как только наша дочь Ниночка нас терпит, таких родителей? Придет время, и она нас рассудит и все поймет. Впрочем, на это надеются все родители. И нечего расстраиваться раньше времени. Что это изменит?

А тут еще эти несчастья на мою голову. Как можно ночевать дома, когда в Москве творится такое? Будто какой-то монстр сошел с ума и крушит все направо и налево, пожирая людей со всей немыслимой жестокостью. Будто бес вселился в это чудовище, оно убивает, убивает, убивает.

Но это не монстр. И маньяком его назвать нельзя. Те, кого он убивает, не безвинные граждане. Это подчас такие же гориллы, у которых руки по локоть в крови. Безумие какое-то.

Если это американец Портнов так разгулялся, то приходится признать его исключительную силу и изворотливость.

Сейчас приедет Грязнов и расскажет все криминальные новости. Я люблю этого мужика. В братском смысле слова. Сейчас стало опасно признаваться в таких симпатиях: однополая любовь стала популярна в наше смутное время. В фойе театра, к примеру, украдкой поглядываешь на роскошную женщину, а в это время кто-то оценивающе глядит на тебя, причем не прячась особенно. И смотрит вовсе не женщина. Хотя и мужчиной такого типа не назовешь.

О чем ты думаешь, Турецкий?

Кажется, ты элементарно заработался. Возьми отпуск.

Самое время. Отдохнешь где-нибудь в Юрмале или еще у какого-нибудь моря, наберешься сил, загоришь, а товарищи твои пока в это время всех бандитов переловят. Что плохого? Подумай, Турецкий.

Да кто тебе даст отпуск? Да тебя даже пинками никуда не выпроводишь. Будешь ведь отбиваться.

Ну вот. Дождался, слава тебе Господи! Шаги. Знакомые шаги. Это Грязнов.

Дверь открылась, и без стука вошел Грязнов.

– Не спишь? – осведомился он. – Все бодрствуешь?

Вот за что я его особенно люблю, так это за умение задавать своевременные вопросы.

– А что ты не стучишь? А вдруг я здесь не один?

– Кому ты нужен! – усмехнулся он.

Я чуть не задохнулся от этой наглости. На себя бы посмотрел!

Но нужно было как-то отвечать, и поэтому я сказал:

– Тебе-то уж, во всяком случае, понадобился. Что это ты приперся посреди ночи?

– Соскучился, – ответил Грязнов. – Ситуацию обсудить надо.

На этот раз мы сразу, без привычных своих хохмочек, приступили к делу. Обсудили действия «Пантеры», перелопатили все убийства за последнее время лидеров криминального мира. И получилось так, что мы оба уперлись в Портнова. Это он ведет криминальную войну со всеми и против всех. Но Слава, кажется, не до конца был в этом уверен.

– Если не он, то какая-нибудь «Белая стрела», – сказал Грязнов

– Слава! – остановил его я. – Не делай мне весело, как говорят в Одессе.

«Белая стрела» – мифическая выдумка газетчиков. Эти журналисты, вернее, та часть, которую я называю журналюгами, придумали и запустили в средства массовой информации красивую, но абсолютно недостоверную легенду. Будто бы какие-то члены спецслужб, бессильные остановить преступную вакханалию, объединились в суперсекретную команду под названием «Белая стрела». Цель – методичная ликвидация «авторитетов» преступного мира. Мол, если государство не может – это сделаем мы. Ну и все в таком роде.

Легенда, повторяю, красивая, но… слишком красивая, чтобы быть правдой.

– Ну тогда этот Портнов – монстр! – заявил Грязнов. – Чудовище какое-то.

– Вот именно, – согласился я. И чувствую, что уничтожать он будет всех, кого сможет, пока его не остановят.

– Монстр, – повторил Грязнов.

– Понять его нельзя, но объяснить поступки можно, – заметил я. – Он завоевывает себе жизненное пространство…